Файл N389. Проклятый "Мустанг" - Александр Прозоров

– А сами вы не боялись.

– Боялись, конечно, – пожал плечами банкир. – Но мы-то знали, что происходит и почему. Поэтому нам было намного проще. Вот. А еще он очень хотел изобрести «формулу любви». Знаете, извечная мечта прыщавого подростка: чтобы все девки при виде него тут же сами раздевались и накидывались со всех ног. И ведь получил, сукин сын, какой-то половой стимулятор. Если он попадал в воздух, все моментально сходили с ума и начинали трахаться, как кролики. Вот только для него этот способ не годился. Потому, что когда свихиваешься вместе со всеми, никакого удовольствия от этой групповухи не получаешь. Не помнишь ничего, не чувствуешь.

Антони Клерман тяжело вздохнул.

– Но Бартуолок нашел применение и этой смеси. Мы поставили видеокамеры в кабинетах некоторых преподавателей, и когда туда заходил студент иного пола… В смысле, иного с преподавателем – впрыскивали газ и снимали. А потом эту пленку Роберт подбрасывал жертве и шантажировал, обещая передать родителям студента, в попечительский совет, на телевидение. В общем, проблем с финансами у него не случалось. Что еще? Еще ему несколько раз удавалось пригласить к себе в гости различных девушек. А потом… В общем, у них случались провалы в памяти. Но когда они приходили в себя, у них оставались такие ощущения, словно они… В общем, что они изнасилованы. Но доказательств, как всегда, не имелось. Ни следов насилия, ни посторонних веществ… Ну, на этом месте. Ни, собственно, самих воспоминаний. Вот так… Достаточно?

– И когда вы пришли к выводу, что с таким приятелем нужно расстаться? – поинтересовалась Скалли.

– Когда?.. Когда к нему в гости зашла моя младшая сестра… Я понятно говорю? Она искала меня, и заглянула к Бартуолоку, к моему лучшему другу! И этот ублюдок… – банкир с такой силой сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели. – В общем, когда я узнал, то тут же нашел его в столовой, и успел слегка начистить морду, прежде чем нас растащили… Чума мне в задницу – почему я не догадался подловить его одного на улице или где-то еще? Одним уродом стало бы меньше! Но нас растащили почти сразу. Он пытался угрожать, но я сказал, что если с сестрой или со мной случится хоть что-то странное, я сразу задавлю его, как последнюю гниду. И чем страшнее мне при этом будет, тем сильнее я стану давить. Вот так… На этом моя великая дружба с мистером хитрой задницей подошла к концу.

– Вы не знаете, откуда он брал вещества для своих опытов?

– Не знаю, мисс, – пожал плечами Клерман. – Часть изготавливал сам. Его первым увлечением после совершения гнусностей была химия, и разбирался он в ней очень хорошо. Намного лучше меня. Был у него, правда, какой-то поставщик, но однажды он пожаловался, что этот канал закрылся и придется лететь в Африку самому. Летал он туда, или нет – не знаю. Но за столько лет Бартуолок наверняка не раз терял старые связи и приобретал новые. Тут я вам помочь ничем не смогу.

– Вам знаком этот состав? – достала полиэтиленовый пакет Скалли.

Банкир без особой опаски достал смолу, помял между пальцами, понюхал, передернул плечами:

– Она самая. Ею мы на спиритических сеансах девок и пугали. Только тогда мы пользовались очень маленькими порциями, раз в десять меньше, чем эта.

– Вы писали заявление в полицию по поводу изнасилования сестры? – подал голос Молдер.

– Она не захотела, – покачал головой Клерман. – И стыдно, и как докажешь? Ощущения ведь к бумаге не приколешь, а больше ничего нет. Она даже не могла ни одной приметы назвать, что у Бартуолока под одеждой имеются.

– А незаконное проникновение? – вспомнила Скалли. – Почему вы решили, что вашего знакомого можно обвинить еще и в этом?

– Мы… – на этот раз банкир отвечал куда менее охотно. – Пару раз мы влезали… Ну, в чужие дома. Ничего не брали, Боже упаси. Первый раз пробрались к одной очень симпатичной девице и поставили камеру у нее в ванной, а второй раз… Вы не поверите, второй раз мы попали под дождь, и Бартуолок просто открыл замок в одной из квартир ближайшего дома. Мы посидели, подсохли. Посмотрели телевизор, выпили пива. А когда дождь кончился – ушли. И дверь за собой закрыли. И все. Так что, он может. Он вообще себя кем-то вроде полубога считает. А всех остальных – дерьмом, на которое внимания можно не обращать. Хочу трахаю, хочу на видео снимаю, хочу – в дом захожу и пиво пью. Пока сам такой, пока вместе – это еще незаметно. Но со стороны посмотреть: жуткий ублюдок этот Бартуолок. Жалко я его тогда не убил. С хорошим адвокатом и чистой биографией, да еще с учетом сильного душевного волнения – больше двух-трех лет наверняка бы не дали. Убивать его нужно было, а не морду бить. Сломать шею к чертовой бабушке, и все.

– А адрес дома, куда вы влезали, вы помните? – поинтересовался Молдер.

– Конечно помню, – жизнерадостно расхохотался банкир. – Он у моего адвоката записан. Хотите узнать?

– Нет, – покачала головой Скалли. – Раз вы не причинили имущественного ущерба, то это, наверное, ни к чему. С этой стороны у нас к вам никаких претензий нет.

– А с какой есть?

– Мы хотим знать: если в этом возникнет необходимость, вы готовы дать показания в суде?

– Так в чем его обвиняют? Вы скажете мне, или нет?

– Пока еще не обвиняют, а только подозревают, – ответил Молдер. – В двух умышленных убийствах и четырех убийствах по неосторожности.

– Хороший список, – широко улыбнулся Антони Клерман. – Электрическим стулом пахнет. Пожалуй, дам. И даже с удовольствием дам. Всегда к вашим услугам. Кстати, хотите кофе?

– И что мы теперь имеем? – поинтересовался Молдер, усаживаясь в машину.

– Ничего, – пожала плечами Скалли. – Совершенно ничего. Мы получили еще одно подтверждение того, что Роберт Бартуолок мог убить своего брата. Но это еще не доказательство того, что он это действительно сделал. Выходов на поставщика ядовитой смолы Клерман не дал, а если Бартуолок летал в Кению сам – то их и вовсе не найти.

– Может, он получал туда визу?

– Нет. Я проверила это сразу, как только получила результаты анализов. Наш клиент успел подумать о заметании следов первым. А уж теперь, спустя пять лет… Уже ни свидетелей, ни следов не найти. Даже отпечатков на смоле не осталось: расползлись от времени. А то, что Бартуолок был изрядной сволочью, даже косвенной уликой не назовешь. За это у нас в тюрьму не сажают. Мотив, возможность… И ни единого факта… Что скажешь, Молдер?

– Даже не представляю… Может, попытаться проверить данные по последним правонарушениям? Со своим-то гнусным характером он наверняка хоть где-нибудь, но отметился. Если не получается привлечь его за старое убийство, нужно подловить на «свежем» преступлении. А там, глядишь, ниточка потянется…

– А еще связаться с таможенниками. У них должны быть данные на поступающие в страну психотропные препараты. Я попытаюсь проследить пути их распространения. Возможно, проявится выход на Бартуолока. А ты тогда проверь его законопослушность за прошлый год, – Скалли завела двигатель, резко нажала на газ, срываясь с места с проворотом передних колес, развернулась и помчалась в сторону Вашингтона.

Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия,

15 августа 1998 г. 09:50.

– Ну и что за произведение вы принесли мне почитать? – Скиннер раздраженно бросил на стол толстый скоросшиватель. – Вы потратили на это дело целый месяц. Где результат?!

– Мы определили причину всех несчастных случаев, и устранили ее, – осторожно сообщил Молдер. – Машина возвращена владельцу, никакой опасности она более не представляет…

– Но где виновник шести смертей? Где он, я вас спрашиваю? Агент Скалли, кто виновен в смерти шести людей?

– Роберт Бартуолок, сэр! – невольно вытянула руки по швам женщина.

– Почему я не вижу этого из вашего отчета?

– Нам удалось собрать только косвенные улики, сэр.

– Очень рад, – притянул к себе скоросшиватель Скиннер и открыл последнюю страницу. – Сейчас посмотрю, против кого они позволяют выдвинуть обвинение… О Боже, Скалли! Тут не хватает страницы! Вы забыли подшить в дело обвинительное заключение!

– Его нет, сэр, – прокашлялся Молдер. – Мы не смогли найти достаточно улик.

– Я только что слышал конкретное имя подозреваемого.

– Простите сэр, – Молдер смотрел не на начальника, а мимо него, чуть выше левого плеча. – Но это является только нашим предположением. Косвенные улики в равной степени указывают как на Роберта Бартуолока, так и на других людей.

– Поясните свою мысль, – уже более спокойно потребовал заместитель начальника ФБР.

– Роберт Бартуолок имел опыт общения с соком обезьяньей пальмы и мотив убить своего брата. Но в равной степени и Антони Клерман имел опыт общения с этим веществом и мотив убить Роберта Бартуолока, поместив отраву в машину последнего. То, что проклятый «Мустанг» затем был подарен Джорджу Бартуолоку, может оказаться случайностью.