Франческа, строптивая невеста - Бертрис Смолл

Герцог Тит насмешливо хмыкнул:

– Что за несносная девчонка! Больше всего на свете любит унижать других и при этом почему-то считает, что мой сын находит такое поведение привлекательным.

– Наверное, привыкла во всем поступать по-своему, – предположила Франческа.

– Не сомневаюсь, что и вы тоже, – ответил герцог.

– Я все время пыталась отстоять самостоятельность, однако в нашем доме командует мама, а отцу и всем детям приходится плясать под ее дудку. В конце концов Бьянка, моя старшая сестра, взбунтовалась и, едва овдовев, сбежала с любимым. Думаю, мама никогда не сможет оправиться от шока.

– И что же, так никогда и не простит любовников? – удивился герцог Тит.

Франческа покачала головой:

– Никогда и ни за что. Избранник Бьянки – внук турецкого султана. Мама не в состоянии понять, как обожаемая дочь могла уехать с неверным в его страну; поверьте, она сделала все возможное, чтобы помешать этому союзу. Впервые кто-то из детей посмел ее ослушаться, однако Бьянка преданно любила принца Амира и не могла от него отказаться.

– Истинная любовь – могучее чувство, дитя мое, – заключил герцог и повел гостью к столу: слуги уже внесли блюда с угощениями.

В этот вечер Франческа оказалась по левую руку от хозяина дома, в то время как Рафаэлло сидел по правую руку. Рядом с ней расположился Валиант, а дальше Луиза. Аселин дю Барри предоставили место рядом с отцом Сильвио, которого усадили справа от наследника. Возле подиума за ближними столами восседали придворные и важные сановники, а дальше разместились военные.

Герцогство находилось далеко от моря, а потому ни устриц, ни креветок, ни моллюсков, ни других даров моря на стол не подавали, однако рыбное блюдо, хотя и небольшое, оказалось восхитительным: лосося и форель из ледяных лесных речек сменили мидии в необыкновенном горчичном соусе. Далее последовали неподражаемый жареный кабан с яблоком в зубах и телячья вырезка. Не обошлось и без птицы: явились сочные утки в апельсиновом соусе, фаршированные крупными темными вишнями, и гуси, внутри которых оказались более мелкие утки, в свою очередь, заполненные каплунами, фаршированными луком, шалфеем и хлебом. Не заставили себя ждать жареные барашки, пироги с жаворонками в винном соусе и огромное блюдо кроличьего жаркого. В качестве гарнира выступали тушеный салат, лук в сметанной заливке и зеленая фасоль. Пасты с маслом и чесноком подали совсем немного, поскольку на севере паста не так популярна, как на юге. Разнообразные десерты включали груши, вымоченные в марсале, печеные яблоки и несколько тортов, среди которых выделялся небольшой слоеный шоколадный торт, украшенный тремя женскими фигурками из марципана, чрезвычайно похожими на трех претенденток.

Только Луиза заметила, что в центр помещена фигурка, похожая на Франческу. Она едва заметно улыбнулась и взглядом привлекла внимание Валианта. Тот сразу понял, в чем дело, и радостно сжал руку любимой. В эту минуту к ним склонился юный паж и прошептал:

– Герцог Тит желает побеседовать с вами обоими в библиотеке сразу после торжественного заявления.

Шоколадный торт стоял в центре стола до тех пор, пока гости не закончили с десертом и перед каждым не появилась крошечная чашечка с засахаренными цветочными лепестками, что вызвало немало удивленных восклицаний и шуток. Но вот с галереи послышались бравурные звуки оркестра, и хозяин замка встал, чтобы произнести речь.

– Всем вам известно, что этим летом в герцогство Террено Боскозо были приглашены три самые достойные молодые дамы Европы – ради того, чтобы мой сын и наследник смог выбрать невесту по душе. Наконец-то выбор сделан, и я всем сердцем его одобряю. Сейчас Рафаэлло снимет с торта две фигурки и преподнесет тем особам, кого они изображают. Оставшаяся фигурка представит избранницу и обретет пару – марципановое воплощение самого Рафаэлло. На следующий после свадьбы день я уйду на покой и передам герцогскую корону сыну, а корону своей незабвенной жены – его молодой супруге. – Тит перекрестился. – Сын мой…

Затаив дыхание, присутствующие наблюдали, как Рафаэлло встал, снял с торта одну из фигурок и с поклоном передал Луизе. Среди гостей пронесся легкий шепот. Аселин дю Барри победно улыбнулась, однако улыбка тут же поблекла: следующую фигурку Рафаэлло протягивал ей. Если бы Франческа не оцепенела от неожиданности, то наверняка бы рассмеялась, глядя в искаженное ужасом лицо француженки. Вторая дочь флорентийского торговца шелком неотрывно следила, как герцог Террено Боскозо ставит на торт марципановое изображение сына. После этого Рафаэлло громко и четко произнес те слова, которых она боялась больше всего на свете:

– Я сделал выбор. Моей невестой станет Франческа Пьетро д’Анджело! – Он взял ее за руку, заставил встать и повернуться лицом к ликующему залу.

– Улыбнись, дурочка! – явственно услышала Франческа голос матери и, к своему удивлению, расплылась в лучезарной улыбке.

Рафаэлло обнял ее за талию и слегка привлек, приглашая посмотреть в глаза. Приподнял пальцем подбородок так, что она не смогла шевельнуться – и поцеловал в губы. Поцелуй оказался глубоким, горячим и требовательным. Зал взорвался аплодисментами и радостными криками, а Франческа покачнулась, едва не потеряв сознание.

– Ни за что не позволю вам упасть, – прошептал Рафаэлло прямо в губы.

– Еще бы! – прошипела в ответ Франческа. – Если уроните, будете выглядеть еще глупее, чем я себя чувствую!

– Скоро сможем спокойно поговорить наедине, – пообещал наследник.

– Не собираюсь выходить замуж!

Рафаэлло улыбнулся, но не произнес ни слова.

В этот миг стены задрожали от оглушительного душераздирающего крика. Наступила мертвая тишина. Аселин дю Барри стояла посреди зала с кинжалом в руках, направив острие прямо в сердце.

– Нет, ты не можешь на ней жениться! Дочь простого торговца станет герцогиней? Ни за что! В моих венах течет кровь нескольких благородных семейств, а потому твоей женой должна стать я, и только я! Если ты меня бросишь, немедленно убью и тебя, и себя! – В безумных глазах мадемуазель застыла бешеная злоба.

Отец Сильвио быстро подошел и разоружил несчастную, пока она не нанесла себе вреда. В то, что Аселин действительно готова убить Рафаэлло, верилось слабо.

– Дитя мое, – спокойно и ласково проговорил священник, – придется принять неизбежное. Пойдем помолимся вместе. Господь знает причину всего сущего, и мы не вправе ставить под сомнение Его волю. – Он обнял рыдающую девушку за плечи и увел.

– Видите, что вы натворили! – укоризненно покачала головой Франческа.

– Что же именно я натворил? – удивился Рафаэлло. – Ни единого раза, ни на миг не дал ей повода поверить, что испытываю некую симпатию или просто интересуюсь ею. Мадемуазель приехала первой, и целых пять дней, пока не появилась Луиза, пришлось терпеть ее общество. Сразу стало ясно, что интересует ее лишь одно: мое богатство и титул. Прошедшие месяцы убедительно доказали, что интуиция меня не обманула.