Золотой браслет, вождь индейцев - Майн Рид

Глава 10. ДОНЕСЕНИЕ ПОРУЧИКА ВАН ДИКА

Комендант, отъехав от лагеря, вскоре увидел приближавшийся отряд и с напряженным вниманием стал разглядывать его.

Прежде всего бросался в глаза Ван Дик, ехавший во главе колонны; в арьергарде виднелось несколько лошадей и мулов в поводу, — признак того, что отряд понес потери; люди имели утомленный и унылый вид; все говорило о дурном исходе экспедиции.

Комендант, впрочем, воздержался от того, чтобы высказать новоприбывшим свое неприятное впечатление. Он холодно ответил на отданную ему честь; Ван Дик скомандовал солдатам остановиться и подъехал с рапортом.

— Господин полковник, имею честь представить вам отряд, вверенный мне; мы были на расстоянии десяти миль от Желтой реки, шли по замеченным нами следам, встретили и рассеяли шайку сиуксов, убили при этом трех человек и отобрали несколько лошадей. Зато, в свою очередь, мы понесли чувствительную потерю: я должен, к сожалению, объявить, что из отряда выбыл подпоручик Армстронг и проводник Красная Стрела. Они оба в плену у индейцев.

— При каких обстоятельствах это произошло? — спросил полковник, впиваясь глазами в Ван Дика.

Молодой офицер потупился и, помедлив несколько, заговорил своим слащавым голосом:

— Господин Армстронг отделился от нас. Он просил моего разрешения пуститься по новому следу; с ним поехали проводники: Красная Стрела, Ловкая Лисица и Большая Собака. Было условленно, что они не позже трех дней возвратятся к отряду, который будет ожидать их в устье ручья Бомини, на том самом месте, где генерал Молей во время своей последней экспедиции останавливался лагерем.

— Хорошо, опустите эти подробности, — сказал полковник, заметив, что поручик тянет.

— Мы ожидали три дня; это дало нам возможность немножко поправить лошадей; на третий день двое из проводников, взятых господином Армстронгом, вернулись. И так как от них я узнал, что по соседству бродит шайка сиуксов, то и счел необходимым разогнать эту сволочь, и в ту же ночь мы их настигли… Подо мной ранена лошадь…

— Но позвольте, что же сталось с господином Армстронгом? Где он? — перебил рассказчика полковник с тревогой в голосе. — Подробности вашего подвига вы расскажете после… Проводники, вы сказали, вернулись…

— Безо всякого поручения ко мне от Армстронга, господин полковник. Из их рассказов я понял, что он встретил какого-то контрабандиста, торговца мехами или что-то в этом роде, и в его сообществе поехал прямо в лагерь сиуксов.

Комендант сделал удивленный жест и погрузился в раздумье.

— Изо всего этого каким путем пришли вы к заключению, что Армстронг в плену?

— Не могло быть иначе в местности, где индейцы буквально кишмя кишат, тем более, что он отправился один… Мы сами, если бы не разогнали шайку сиуксов, вероятно, были бы окружены ими и…

— Окружены? Вы? Да сколько же их было, этих сиуксов?..

— Три больших шалаша, господин полковник, и штук пятьдесят лошадей… Конечно, после этой стычки мы поспешили обратно в крепость.

— Это и видно, — возразил комендант. — Но скажите, пожалуйста, как решились вы позволить Армстронгу покинуть отряд и идти в опасный, бесполезный для дела поход…

— Поверьте мне, господин полковник, я сделал это не без колебания… но он настаивал… с ним было трое проводников… к тому же до той поры мы не встретили ни одного краснокожего. Он не хотел возвращаться, не получив новых сведений… Наконец, данные ему мною приказания были очень точны. Он обещал вернуться к отряду через три дня, чтобы вместе с нами идти в форт. Желая сделать все по-своему, он — я нисколько не хочу, господин полковник, обвинять бедного юношу — нарушил мое приказание. За это он дорого поплатится, и едва ли мы его когда нибудь увидим.

— Хорошо, — очень холодно сказал полковник. — Мы об этом еще поговорим. Вы можете продолжить ваш путь и вступить с отрядом в форт. Мы здесь на охоте; но придется, должно быть, ее прервать… Ах, бедный Армстронг!..

Говоря это, полковник повернул коня и, пришпорив, поскакал к лагерю.

Там все были в ожидании, ходили беспокойно взад и вперед, спрашивали друг друга и не знали, что делать. Сначала всех встревожило ложное известие о приближении индейцев, привезенное мисс Брэнтон и Пейтоном; затем пришло известие о возвращении Ван Дика; узнали, что одного офицера и одного проводника нет в отряде, и, как водится, посыпались самые противоречивые предположения, выросшие на почве этих смутных известий. А в лагере, как правило, неясные речи и слухи превращаются в определенные точные факты. Так было и теперь. Солдаты, обыкновенно почтительные и скромные в присутствии начальства, в сущности, самые искусные сочинители новостей по тем немногим словам, которые им удается подслушать. И ко времени возвращения полковника легенда была готова: Ван Дик был атакован полчищами индейцев; половина отряда перебита; в том числе погиб и подпоручик Армстронг.

Большая часть приглашенных на охоту штатских принимала эти рассказы за чистую монету, раскаивалась в том, что променяла спокойную жизнь в горах на какую-то охоту за буйволами. Можно было представить, что вид скачущего во весь опор полковника со свитой не способствовал водворению спокойствия. Напротив, произошла паника; все бросились к лошадям и мулам.

Миссис Сент-Ор, обеспокоенная шумом, показалась на пороге своей палатки.

— Ничего, Эльси, — успокаивал ее полковник, круто осаживая коня у самой палатки. — Никакой опасности нет! Только маленькая помеха: мы вынуждены отложить охоту до другого раза… Я получил давно ожидаемые известия… и надо ехать в форт… Трубач, играй сигнал: седлать лошадей!

Полковник отдал приказ громким голосом, чтобы все могли его слышать, и прежде чем трубач успел проиграть сигнал, лошади были приведены, все бросились их седлать и усаживаться; только солдаты, более привычные и ловкие, делали свое дело не спеша и не волнуясь.

— Надеюсь, дорогой комендант, — сказал, подбегая, раскрасневшийся и запыхавшийся судья Брэнтон, — ничего серьезного нет?

— Решительно ничего. Разведчики, отправленные мною в земли индейцев, принесли мне ожидаемые известия, и эти известия предвещают войну. Нам предстоит поход, и вот почему я вынужден отложить охоту и вернуться в форт. Мне очень жаль, дорогой мой, что вы и все наши гости лишаетесь удовольствия, которого ожидали. Но тут уж виновата стихийная сила. Война — это одно из таких дел, которые нельзя откладывать.

— Еще бы, без сомнения, — сказал значительно успокоенный судья. — Мы, полковник, ни в коем случае не хотим стеснять вас и завтра же утром покинем форт и уедем на запад.

— Зачем так торопиться, дорогой судья, — у нас вам решительно нечего бояться, поверьте мне. Вот только дамам будет немного скучно оставаться в крепости, когда все офицеры отправятся в поход…