Кальдур Живой Доспех (СИ) - Толбери Рост

– Как себя чувствуешь? – Кальдур расслабился.

– Лучше. Но так плохо ещё не было. Эти ублюдки придумали, как нас достать. Я всё ещё чувствую эту стрелу внутри себя. И иглу в лёгких. Мне хочется кашлять, я кашляю, но там ничего нет. Неприятно. Больше я не попадусь под такой удар.

– Я бы не был так уверен…

– Мой доспех… он говорит, что знает, что делать в следующий раз. Больше не даст мне так болеть. И я сама так не подставлюсь.

– Пускай ведёт тебя Госпожа, – пробормотал Кальдур слова, уже ставшие чуждыми. Розари почувствовала, скривила губы и посмотрела на него строго и с осуждением.

– Что с тобой такого случилось, что ты стал таким…

– Каким таким? – криво улыбнулся Кальдур. – Умным? Не умершим? Почти дожившим до старости?

– Равнодушным… – прошептала она.

Кальдур нахмурился и даже разозлился.

– Вообще-то я спас тебя. И Анижу. И весь чёртов смысл жизни Дукана.

– Да, но не спаси ты нас, тебе бы больно или стыдно. Вон как метался за Анижу… Потому что мы уже не чужие люди. Ты сделал это ради себя и своих чувств. Но почему ты перестал думать о людях, которых никогда не встречал? Госпожа выбрала тебя…

– Постой, девочка, постой. Дукан сказал тебе правду на счёт нашей «избранности»?

– Да, сказал.

– И ты всё равно…

– Всё равно Избранная. Сколько людей совершили страшные грехи, Кальдур? И скольким Она дала второй шанс? Всего сотне. Значит, в нас что-то было. Где ты потерял это, Кальдур?

Кальдур поиграл скулами, едва удержался от плевка под ноги, развернулся, чтобы уйти. Розари мягко взяла его за запястье.

– Пока я была там, я видела сон. Я провалилась сквозь землю в темноту. Со всех сторон на меня бросились чудовища. Я разила их, их тела падали мне под ноги. И в один момент я поняла, что стою на горе костей. Твари больше не атаковали. Они смеялись надо мной. Я посмотрела вниз и увидела, что кости не принадлежат им. Они людские. Тысячи черепов, больших и… и детских. Они смеялись и кричали мне. «Ты последняя». «Ты последняя».

Кальдур вырвал руку.

***

Странно снова было ощущать то, что ты не один внутри.

Его прошлый доспех звался Серой Тенью. Он так же не был разговорчив, но в сравнении с ним Мрачный Колосс олицетворял то, что можно было назвать "гнетущим молчанием". Много лет назад, когда Кальдур только осваивался с этим необычным оружием, он завидовал тем, кому удалось найти с доспехом общий язык.

Теперь же он был отчасти рад, что нечто, что намертво засело в его теле предпочитает молчать и не напоминать о своём присутствии. Правда особо это не помогало. И тело, и мозг всё равно чувствовали себя не в своей тарелке.

Он взял факел и пошёл вглубь пещеры, надеясь хоть немного побыть в тишине и одиночестве, продышаться и попробовать вымести метёлкой все без исключения мысли. Он попробовал уйти дальше, чем когда был тут в прошлый раз с Анижей, но свод пещеры начинал опасно сужаться и путь быстро перестал быть комфортным. Он воткнул факел в трещину меж камней, нашёл более менее ровную площадку и сел подогнув под себя ноги.

Пляска пламени от едва различимого ветерка и чуть слышимый треск раздражали его, он всё не мог сосредоточиться и уже было собрался идти назад, как в глубине пещеры показался ещё один факел.

– Сбежать от меня думал?

Кальдур не узнал странный голос Анижи и едва успел поймать её, когда она покачнулась. В ноздри ему ударил тяжёлый запах крепкого вина. Она отстранилась от него и снова покачнулась под его строгим взглядом.

– Ну чего? – буркнула она. – Три ночи не спала. Выпросила у Дукана. Никогда не пила вина… А сон всё не идёт ко мне. Чего ему ещё надо?..

– И чего не спишь? – Кальдур дёрнул её за рукав и усадил на камень, забрал факел и сел напротив.

– Может, о тебе думаю… – она икнула и поморщилась. Кальдур покачал головой.

– Я много раз видел такое, – начал он. – Тебя за прошедшие деньки столько раз чуть не убили… что у твоего разума и тела сложились между собой некоторые непонятки. Твоему тело в шоке от того, что ты о нём совсем не заботишься, снова и снова подвергаешь опасности. И в этом я с ним согласен.

– Согласен он, – она хихикнула. – Опять меня выгонять будешь? Ой, надоела мне эта песенка… Я такой опасный, тебе со мной нельзя, ты погибнешь, а я вот возьму и всё равно пойду. Понимаешь?

– Понимаю, – на Кальдура пахнуло перегаром и он закатил глаза, понимая, что ничего не добьётся.

– Лучше расскажи мне… ну о шрамах своих. Ты и правда весь покрыт ими. Вот почему ты никогда не купался и не прыгал через костёр… А я всегда знала, что у тебя есть какая-то тайна.

– Те что странные – они от того, что живой доспех погрузился мне в спину. А остальные… по большей части от порождений Мрака. Несколько раз ловил выстрелы тяжелых орудий. Один раз даже намеренно, чтобы укрыть других. Несколько ран мне оставили бледные колдуны. А эта горбинка на носу… мне кажется её оставил Скорбь, не очень удачно поправил, но раньше было хуже, уж поверь мне.

Он попытался пошутить, но Анижа от его слов помрачнела и нахмурилась.

– Нас учили, что обычное оружие не сможет причинить нам вреда, и что мы в безопасности, – Кальдур грустно усмехнулся. – У всего есть свой предел. От одного меча точно убережёт, но вот от сотни… Цинния сказала мне, что я не должен сомневаться, потому что крепость моей веры – это и крепость моего доспеха. Как видишь… вера моя не очень-то и крепкая.

– Мы все сомневаемся Кальдур, – она стала серьёзной. – Но не в Госпоже и в правом деле. А в самих себе. В каждом из нас есть частичка Мрака, и до самого последнего вдоха Мрак будет стараться победить нас. Мы лишь должны побеждать его в ответ.

– Хорошие слова, – Кальдур улыбнулся ей. – Много раз такие слышал. Но слова не щит. От меча не уберегут.

– И много раз ты сражался? – она опустила глаза.

– Много. До Шестой Битвы было ещё три года, когда всё началось. Не хочу это вспоминать.

– А что то было до всего этого? Как ты жил до этой войны?

– И об этом я тоже не особо хочу говорить. Пойдём уже. Чего в тёмноте сидеть.

– Покажи мне, – она наклонилась к нему и схватила за руку.

– Что показать?

– Шрамы.

Он хотел было вырваться и уйти, но почему-то ему перехотелось сопротивляться. Он позволил ей расстегнуть рубашку и провести руками по его телу. Они побыли там ещё немного после того как погасли факелы и осторожно пошли назад.

***

Последние две ночи выдались даже жаркими. Светило солнце, по синему небу неспешно плелись ленивые облака, деревья начали зеленеть и тянуться вверх.

Жизнь возвращалась в лес.

Он всё больше наполнялся звуками, шорохами, разговорами птиц и зверей. Огромный жук, деловито жужжа, пролетел перед лицом Кальдура. А на пень, куда он захотел присесть и подумать обо всем, забралась многоножка.

В тот день тоже была хорошая погода и жарко. За три года до Шестой Битвы, он в сопровождении Циннии и ещё нескольких новоиспечённых избранных прибыл на дальний запад. Туда, где Явор ширится так, что другой её берег едва видно, как и власть Соласа, и кажётся, что люди совсем другие и живут другой жизнью.

Говор их отличался так, что Кальдур разбирал едва ли половину слов, они использовали предметы и носили одежду, для которых у Кальдура не было слов. Но всё же они были людьми, подданными Эррезира, которых Зариан поклялась защищать, а значит и они тоже.

Всё начиналось со слухов и напряжения в воздухе. Никто не хотел верить в то, что зло возвращается и набирает силу. Предпочитали прикрывать глаза на очевидное или даже отворачиваться. Вот только знаки становились всё более жуткими.

Они должны были посетить форпост, последний и самый крайний в этой стороне. Проверить боеспособность и оснащение, оценить подготовку офицеров и простого состава, внести необходимые коррективы. А заодно проверить обстановку вокруг острова Зиль, который всегда считался самым древним оплотом мрака и был запретной территорией, куда никогда не пускали.