Безбесыш. Предземье - Андрей Олегович Рымин

Раз — и рука, якобы соскользнувшая с бляхи, резко дёргается в сторону. Отстав от неё на полмига, вторая, дугой, летит в противоположную. Одновременно с этим я вскакиваю с подстилки под жуткую смесь стона с хрипом.

На всякий случай отскакиваю. Светивший мне в глаза фонарь падает со звоном на землю. Зрение возвращается. Три разрубленных трупа и один почти труп. Со срезанными ниже коленей ногами долго он не протянет, но добить нужно срочно. Орёт, как ошпаренный. Не тратя время на извлечение из ножен меча, направляю кулак на лохматую башку и выпускаю незримый клинок. Крик обрывается.

Но только лишь этот. Другой, постепенно удаляющийся, звучит наверху. Там тональность другая — из горла сбежавшего гада прёт страх. Один, значит, стоял наверху на шухере. Догонять его? Не успею уже. Попробовать обшарить трупы грабителей? Вдруг, деньгами разжиться получится?

К йоку деньги! Нужно срочно валить! Сейчас на крики сбежится разбуженный народ, а там мне уже и знакомство с дружинниками недалеко. Принялся судорожно собирать свои вещи. Схватил с земли рюкзак, сунул в него подстилку. Топорик? Лук? Вон всё валяется рядом с одним из разваленных напополам трупов.

Колчан на спину, к рюкзаку, лук на плечо. Масляный фонарь бандюков пинком — в воду. Больше мне свет не нужен. По ступеням наверх и…

— Стоять! Оружие на землю! Геор, обходите его!

Вот так скорость у местных дружинников. Трое бегут ко мне справа, столько же приближается с противоположного конца улицы. За мостом тоже топот и блеск фонарей. Вляпался…

Но, что делать? В окнах ближайших домов зажигается свет. Створки распахиваются, заспанные, но вместе с тем полные любопытства лица высовываются наружу. В речку сигануть что ли? А дальше?

На мгновение по старой привычке жутко захотелось выпустить Ло. Но нет — бес в прошлом. Да и не поможет он здесь. Бегать по малознакомому городу от стражей порядка — та ещё глупость. Всё равно ведь поймают. Куда я тут спрячусь?

Я — жертва. На меня напали, пытались ограбить. Я защищался…

— Судари, всё хорошо! Я сам справился! Они под мостом!

Проорал и от греха подальше, расстегнул пояс и сбросил его вместе с ножнами, метательными ножами и топориком, на камни мостовой. Туда же медленно, напоказ, положил колчан с луком. Развёл в стороны руки с открытыми пустыми ладонями и принялся ждать приближающихся дружинников.

***

— Так и как вы оказались под тем мостом, сударь Сталев?

В кабинете усатого сыскаря, кроме нас двоих, присутствовала ещё пара дружинников, что стояли у меня за спиной, недвусмысленно положив руки на рукояти лежащих пока в ножнах мечей. Прямо, как на Муне тогда, когда я Граде меня вызывали на допрос после смерти Саноса. Только там я был просто свидетелем, а здесь… То, что четверо трупов — моих рук дело я сразу сознался. Отпираться было бы глупо.

— Прятался от дождя. Задремал… А тут эти.

Сыскарь хмыкнул.

— Одарённый, с долями на потолке по всем трём ветвям, и прячется от дождя под мостом. Как-то странно, не находите ли?

Нахожу. Ещё как нахожу. И врать мне сейчас надо так вдохновенно, как прежде никогда в жизни не доводилось.

— Позор мне, — опустил я глаза. — Вчера начисто проигрался в кости. Всё до последнего медяка спустил. По утру, вот, топорик продать хотел. А то даже на дорогу домой теперь денег нет.

— Собираетесь возвращаться на Эл? — прищурился дядька. — Или просто не в столице жильё? И где ваши родители? По каким делам в Земграде вообще?

Сколько вопросов… И ни на один у меня нет ответа. Но сейчас будут. Вари, голова!

— Собираюсь на Эл, ага. Батя с мамкой того… Нет их больше. Я в Земград с ними ехал по торговым делам. Оружейники мы. Но дорогой беда приключилась. Хорты… Чудом выжил. С армейским обозом добрался. Месяц, как здесь, в империи. Говорят, тракт вот-вот открывать будут.

— Открыли уже. Соболезную.

Но в глазах сыскаря ноль сочувствия. Не верит он мне.

— Где остановились в Земграде?

— У Третьяка, — вспомнил я название трактира, где до отплытия на Землю недолго жил бес.

— Проверим, — сделал себе в блокноте отметку сыскарь. — Оружейники, значит… То-то, смотрю, мечи странные. Не видел у нас таких. Не здешних мастеров работа. Небось, знаменитая на Эле фамилия — Сталевы?

Плохой вопрос. Но тут ещё Ло виноват — бумаги с такими долями оставил. Нет бы, у какого-нибудь простака украл. Ему-то лишнего человека прикончить для своей выгоды — сущий пустяк. Понятно, что на потолке тороерст у подростка — это, или знать, или очень богатый род. А я ещё и дар засветил.

— Уважаемый род у нас, — подтвердил я.

— Любопытно аж стало, — улыбнулся усач. — Проха, приведи шельму лысую. Он ведь с Эла как раз. Может, признает нам сударя Саму? И так на неделю проверка затянется, чувствую. Четверо мокрых — это не хухры-мухры.

— Сейчас притащу, — шагнул к двери один из дружинников.

Вот ведь засада! Ладно ещё, если этот элец не слышал про Сталевых. А, если слышал? Я ведь про оружейников пальцем в небо ткнул. Вдруг, и действительно, знаменит был тот Сама? Или стал знаменитым после того, как его тело бес захватил. Тогда мой обман в момент вскроется.

Я покосился на моё оружие, сваленное кучей в углу. Да, мой дар, как и любой другой, в казарме дружинников не работает. Сыскарь предупредил, что дежурный душитель держит здание под колпаком. Тут ведь и в застенках одарённые, поди, сидят. Да и сам я почувствовал, когда подходили к дверям, что всё глухо. Но с моими долями… Сейчас прыгну, схвачу мечи… И скорее всего умру. Но сдаваться без боя… Нет! Пока рано. Ждем лысого.

— Заходи, — подтолкнул в спину вернувшийся дружинник невысокого, напрочь лишённого волос на голове мужичка.

— Здрав будь, начальник, — отвесил смешной поклон сыскарю арестант.

По грязной серой хламиде легко было понять, что торчит лысый здесь далеко не первый день.

— Вот, земляк ваш, — кивнул на мужичка усач. — Жулит в карты, как йок. Второй раз уже к нам погостить попадает. Скоро в шахту полезет.

— Не решено то ещё, начальник, — вскинул лысый ту часть лица, где должны были находиться отсутствующие брови.

На Гогу-Огнеплюя похож. Может, тот же дар? Вряд ли. Не сидел бы он тогда здесь. С таким даром народ в карты дурить — как-то глупо.

— Это не ко мне, — отмахнулся сыскарь. — Я тебе не законник. Скажи лучше, что знаешь про Сталевых? Вроде, с вашего острова