Женщина в зеркале - Александр Абашели

В четыре двадцать одни мы покинули полюс.

Вылетели мы с таким расчетом, чтобы встретиться с Гуаной на девятом небесном меридиане (так было согласовано с директором Северной обсерватории).

Всю дорогу мы не выключали экран дальнего видения, который связывал нас с обсерваторией.

В намеченное время мы опустились на Гуану.

Часть небосклона Гуаны была подобна черному бархатному шатру, на котором сияли Аза[23] и необычайно яркие звезды.

Передав обсерватории все наши наблюдения, мы выключили экран. Обра была видна с другой стороны Гуаны, и мы направились туда.

Постепенно исчезали и Санор и Аза.

Раунит поглотила вечная ночь Гуаны.

Вскоре вдали появилась Обра, окруженная своим голубым сиянием.

Нуавэ направила на нее телескоп и приступила к работе.

Установлено до двух тысяч экранов.

17–35

Приближается СД-18-27.[24] Идут большие приготовления.

Нуавэ работает без передышки. Меня поражает ее энергия и энтузиазм. Вчера она показала мне заполненный на Гуане альбом фотокарт. Я тщательно просмотрел его, но не нашел ничего примечательного.

Она обиделась.

— Я не утверждаю, что на Обре невозможна жизнь, — попытался я объяснить свой скептицизм. — Но я сильно сомневаюсь в том, что форма ее схожа с нашей.

— Почему ты так думаешь?

— Во-первых, я не представляю себе существование высшей формы жизни на планете, где столько воды.

— Но разве там так уж мало суши?

— Сравни ее с водными просторами. Почти всю поверхность Обры покрывает вода и лишь кое-где — небольшие островки суши.

— Но на этих островках есть жизнь! — со страстной убежденностью воскликнула Нуавэ.

— Да, жизнь, возможно, и существует, но не на суше, а в воде — ведь на Обре господствует водная стихия. А в воде невозможна высшая форма жизни.

— Не забывай, что суша занимает на Обре все же значительное пространство, она равняется всей поверхности Санора, — все больше горячилась Нуавэ. — И если на Саноре так развилась жизнь, почему ты считаешь это невозможным на Обре?

— У нас совершенно иной климат, — возразил я, тоже увлекаясь спором. — А на Обре — вечные грозы, молнии, постоянно налетают ураганы. Атмосфера полна разрушительных сил. Высшая форма жизни не может утвердиться на такой неустойчивой и опасной почве…

Теперь, оставшись в одиночестве, я размышляю.

Почему я так разгорячился? Почему меня всегда так волнует в общем понятное увлечение Нуавэ этой планетой?

Где-то в тайниках моего сердца мерцает свет. Еще неясный, слабый.

Но я буду ждать.

Время даст ответ.

17–38

Вчера состоялось заседание Сигнальной секции. Утром, до заседания, позвонила Нуавэ.

— Ты будешь на секции?

— Да, буду.

— Я хочу тебя видеть. Подожди меня, пойдем вместе.

— С удовольствием.

Я не слышал, как она вошла. Я только увидел, что она сидит у окна. В руках ее был любимый суанэр.[25]

Она, видимо, не хотела, чтоб я прочел ее чувства, и потому сидела, потупив глаза. Но радость была не только во взоре, — и она не могла ее скрыть.

— У тебя на душе что-то очень хорошее, — сказал я ей.

Медленно подняла она на меня свои глаза, и, казалось, можно было утонуть в том море счастья, какое излучал ее взгляд.

— Ты не веришь мне, но я все вижу.

— Что ты видишь, Геда?

— Я вижу, как борются на Обре подобные нам существа, как их высокий разум прокладывает путь к нам.

— Нужно, чтоб и мы это увидели.

Я старался говорить очень спокойно. Геда была необычайно взволнована.

— Ты помнишь, два месяца назад на Северном полюсе Обры были замечены какие-то огненные блики?

— Ну, и что же?

— Тогда мы сочли их за вулканические извержения. Но теперь мне открывается нечто иное.

Она встала, отдернула занавес на балконной двери. Яркие лучи Азы неудержимым потоком хлынули в комнату и окутали Геду своим теплым сиянием.

— Так что же тебе открывается?

— Это световые сигналы Обры, — медленно проговорила она и испытующе посмотрела мне в глаза. Я молчал. Но мне хотелось крикнуть ей: «Нет!»

Мы вышли на балкон. Аза поднялась высоко, и золото ее лучей жарким пламенем горело на пышной листве бимуду.[26]

— Почему ты так решила? — спросил я.

Она опустилась на резной стульчик и, облокотившись правой рукой на перила, левую дружески протянула мне. Я взял эту тонкую, но сильную руку так бережно и нежно, словно маленькую трепетную птичку.

— Ты не веришь в мои выводы. И я знаю, что ты не разделишь и мою новую догадку.

— Но я хочу и стараюсь поверить. Ты просто не предлагаешь веских аргументов.

Она, словно не расслышав моих слов, продолжала:

— И все же я поделюсь с тобой догадкой, так как мне и здесь необходима твоя помощь.

— Я готов, как всегда.

— Из снимков, сделанных на Гуане, явствует, что Северный полюс Обры покрыт вечным льдом. — Грудной, красивый голос Геды звенел и чуть вибрировал от волнения. — Там — плоская равнина. На ней нет темных пятен, — а это ли не свидетельство того, что под слоем льда находится вода? Огненные вспышки были замечены именно в зоне вечных льдов. Поэтому они никак не могли быть вулканического происхождения, — торжествующе закончила Геда.

— Так, значит, ты думаешь, что это было искусственное излучение.

— Иное объяснение просто невозможно: следов действующих вулканов там не обнаружено. Кроме того, меня на эту мысль наводит симметричное расположение лучей, не характерное для вулкана.[27]

— Как мне помнится, — сдержанно заметил я, — радиус излучения был довольно велик.

— Намного меньше, чем радиус нашей сигнализации. — Резко отняв свою руку, Геда гневно взглянула на меня.

— А что означают эти сигналы? — спросил я после паузы.

— Все дело в том, что они не поняли нашей сигнализации. Видимо, они сочли ее природной особенностью Санора может быть, приняли за реки или горные хребты.

— Не больно-то они догадливы! — иронически произнес я, и эта фраза снова вызвала ее возмущение.

— Мы не знаем, каким астрономическим оборудованием они располагают и насколько хорошо видна им наша планета. Поэтому лучше воздержаться от поспешных выводов.

Я отлично знал, чьи выводы были поспешны, но глубокая убежденность Геды была столь привлекательна, что я невольно склонился перед ней.

— Теперь я должна открыть тебе, для чего сейчас пришла сюда, — вновь заговорила Геда уже более спокойным тоном. По лицу ее пробежала улыбка. — Я собираюсь выдвинуть на сегодняшнем заседании проект, с которым предварительно хочу ознакомить тебя.