Без брака - Павел Алексеевич Астахов

пару раз в неделю. Иногда у Миронова дома, но чаще в больнице, на дежурствах, и продолжалось это до тех пор, пока Марина буднично не сказала, что ждет ребенка.

К тому моменту Миронов уже получил то самое письмо от Вари, в котором она сообщала, что он может считать себя свободным, поэтому, как порядочный человек, он нашел знакомых, которые на основании Вариного письма, а еще, разумеется, за немалые деньги выдали ему свидетельство о разводе.

Они с Мариной поженились, а через пару месяцев родилась Машка. Отец Марины был известным светилом в медицинском мире, и теперь Виталий жил в подаренной им на свадьбу отдельной трехкомнатной квартире. Вся его карьера пошла как по маслу, потому что свекор нажимал на нужные кнопки и использовал немалые связи. Почти через три года после Машки родился сын Валерка, и все остальные отрезки воображаемой жизненной прямой оказались именно такими, как Виталий себе и представлял.

После того как он выучился и набил руку, именно свекор дал денег на то, чтобы арендовать помещение и открыть свою первую клинику. И всех намеченных целей Виталий Миронов достиг не к сорока, а к тридцати восьми годам. В сорок два у него уже была целая сеть клиник в крупных городах России, работающая по франшизе в населенных пунктах поменьше.

К собственному бизнесу прилагалась коммерческая недвижимость, в которой и располагались клиники, загородный дом, большая квартира в центре Москвы и семья, к которой было приятно возвращаться после работы. В семье подрастали дети-подростки, не создающие родителям никаких проблем, и была жена – надежный друг, соратник и партнер. Нет, что ни говори, а с Мариной ему повезло.

С ней было просто, хорошо и спокойно. И какое же это счастье, что они никогда не любили друг друга, а шестнадцать лет были партнерами и близкими друзьями.

– Виталий, ты что, идиот? – В этом месте мироновского рассказа Таганцев прервал его, чтобы задать свой вопрос. – Прости, но не смог удержаться.

– Почему идиот? – не понял вопроса Миронов.

– Да потому что коню понятно, что твоя вторая жена тебя все эти годы любила. Она ж тебя добивалась, словно в засаде сидела, – вступила в разговор Натка. – Все эти зразы, пирожки, прочая снедь. Весь этот дружеский секс, а потом «внезапный» ребенок. Только любящая женщина может так долго выслеживать добычу. И потом ее папочка, который тебе все эти годы помогал. Ты вот скажи, эта твоя Марина тоже карьеру сделала?

– Нет, – покачал головой Миронов. – Она сначала с детьми в декрете сидела, а потом, когда они подросли, конечно, вышла на работу, но простым врачом в поликлинике, чтобы без дежурств.

– Ага, а говорила, что жертвует личной жизнью ради того, чтобы стать профессионалом. Это ж надо столько лет быть таким слепцом.

– Вот и Марина так же сказала, когда со мной разводилась, – вздохнул Миронов. – Это было три года назад. Она летала в отпуск, одна, потому что я как раз был занят и не мог с ней полететь. Я ее отправил бизнес-классом, как всегда, а она познакомилась в самолете с мужчиной, бизнесменом очень высокого уровня. И влюбилась.

Да, Марина тогда пришла к нему на серьезный разговор, как делала всегда. Они действительно были друзьями. Потому так и расстались – друзьями. Она рассказала, что полюбила другого и хочет провести остаток жизни с ним. Мол, взрослые дети поймут, а ей не так уж много осталось женского счастья.

Виталий тогда расстроился, но, скорее, по причине того, что ломался привычный жизненный уклад, не более того. Никакой трагедии в расставании с Мариной он не видел.

– Хорошо, что мы с тобой никогда друг друга не любили, – сказал он, когда все договоренности были сформулированы. – Я знал, что рано или поздно ты можешь в кого-то влюбиться. И я могу. Что ж, с тобой это произошло раньше. Я тебя поздравляю.

– Дурак ты, Миронов, – вздохнула Марина. – Как был им, так и остался. Да я тебя любила больше жизни. С ума по тебе сходила, ночей не спала. Когда ты на этой своей Варваре женился, думала, с крыши сброшусь. Просто потом познакомилась с ней и поняла, что она тебя обязательно бросит, а мне просто надо быть рядом, когда это произойдет. Так все и произошло. Так что ты был моим заслуженным трофеем, Миронов.

– Ты меня любила? – Он тогда так сильно удивился, что даже самому неловко стало. – Марина, а чего же ты столько лет молчала?

– Да думала, что ты испугаешься силы моих чувств и сбежишь, – в сердцах сказала жена. – Для тебя же не существовало ничего, кроме твоей цели. Стать успешным врачом, открыть свою клинику. Ты же пятнадцать лет доказываешь этой своей Варе, что можешь достичь своей мечты. Хочешь ей показать, как много она потеряла.

– Варе? Да я про нее и думать забыл. Я за все эти годы ее даже не искал ни разу. Ни в соцсетях, нигде. Марина, ты что, ревнуешь меня к ней? До сих пор? Да ты же знаешь, что я тебе даже не изменил ни разу.

– Знаю, потому что для тебя не существовало ничего, кроме работы. А я была рядом. Женой, партнером, матерью детей, дочерью своего полезного отца. Кем угодно, кроме как любимой женщиной. А теперь я поняла, что это такое, когда меня действительно любят. Понимаешь разницу? Не я люблю, а меня любят. Все эти годы я была лишена этого чувства и теперь ни за что от него не откажусь.

В общем, они развелись тихо, мирно и без скандала. Дети, пятнадцатилетняя Маша и двенадцатилетний Валерик, остались жить с матерью, точнее, вместе с ней переехали в загородный особняк ее нового мужа. Он был действительно очень богатым человеком, практически олигархом, по крайней мере, в сотню российского «Форбс» входил точно, но Миронов не испытывал по этому поводу никакой зависти. Каждому свое. И уж его у него точно никто не отнимет.

После развода Марина забрала себе только их квартиру в центре Москвы и одну из клиник, самую первую, открытую на деньги ее отца. Все остальное осталось Виталию, а квартиру он себе купил новую, в самом современном жилом комплексе столицы, и оборудовал ее по своему вкусу, хотя ему и странно было возвращаться вечерами в огромную, совершенно пустую, холодную и застывшую в тишине квартиру.

– А потом я встретил Лену и понял, что такое любовь, – смущенно закончил он и ласково посмотрел на судью Кузнецову, которая, оказывается, смогла пробить ту самую броню, которую Миронов носил на себе все