Картина с убийством - Юлия Владиславовна Евдокимова

друзей, которые в наше время полетели бы ко мне на свадьбу в Италию, тоже нет. Так что… только Соня, самая лучшая, самая близкая подруга.

— Нет, дорогая, давай считать! Граф Роберто?

— Конечно!

— Фиона?

— Обязательно!

— Симона с мужем?

— Да! И Джованна с мужем, и оба ее сына…

— Аделе делла Ланте с маркизом Клаудио?

— Ты еще спрашиваешь! И герцогиня Челесте… И Никколо, и Лука. И Лис, обязательно Карло Бальери, с… супругой, конечно!

Вот так они считали и насчитали до того, что с Сашиной стороны гостей оказывалось едва ли не больше, а порой они были родовитее, чем со стороны принца Орсини.

Внутри все холодело, ноги становились ватными… это нереально, это же… безумные деньги!

Лапо ее страхи абсолютно не впечатлили.

— Уж поверь, свою свадьбу я потяну!

Граф Роберто предложил разместить часть гостей в замке, в качестве свадебного подарка. Остальным хватило бы места на вилле. Невесту, которой не подобало видеться до свадьбы с женихом, собиралась забрать к себе Фиона.

Но тут возникли новые проблемы.

Во-первых, фамилия. Сашину фамилию Емельянова не мог выговорить ни один итальянец. А так как женщина в Италии не берет фамилию мужа, а оставляет свою, девушка не представляла, что с этим делать. Ну не способен итальянский артикуляционный аппарат выговорить сочетание букв Е и М, что тут поделаешь!

Даже Лапо, как не пытался, так и не научился произносить правильно. В конце концов предложил:

— А давай говорить только вторую часть?

— Как это?

— Ну, смотри: эммм… ейммм… а если просто — Мелианова?

— Так это не моя фамилия! Как я могу стать Мелиановой? О, придумала, есть же регион Эмилия-Романья!

— И что?

— А то! Выговариваете же?

Так и превратилась Саша из Емельяновой в Эмилианову. Собственно, Емельян и есть Эмилиан, но она подозревала, что и в документах так напишут!

— Объясни, как это — Емельянова, не Орсини, но при этом принцесса Орсини?

— Так положено. Ты станешь Алессандра Эм. ммм. Эмилианова, принцесса Орсини. Это не фамилия, это титул. Ну, вот, например, твоя Аделе, выйдя первый раз замуж за обычного человека, осталась Аделе делла Ланте, а выйдя второй раз, стала Аделе делла Ланте, маркиза ди Монтеферрано. Получила титул мужа. Понятно?

— А в паспорте? Ну, когда его дадут.

— Тебе его дадут быстро.

— Почему?

— Фамилия такая, — засмеялся Лапо. — В паспорте так и будет написано — Алессандра Эмилианова, принцесса Орсини.

Саша еще не обвыклась со этой проблемой — как ни крути, а Эмилианова звучит как псевдоним актера из дореволюционного водевиля, и он должен выглядеть эдаким стареющим героем-любовником! — как появилась новая проблема — свадебное платье.

— Никакой фаты и рюшек! — Верещала Саша, а Аделе делла Ланте, прочно прописавшаяся в близкие родственницы, вместе с подругой Сонькой активно убеждали в обратном.

— Ты потом пожалеешь! — кричала Сонька, а Аделе чуть слезу не пускала: вот нет у нее дочки, и родственниц подходящих нет, а тут такая возможность, взять Сашу под опеку! Как же, как без ее помощи в выборе платья!

В общем, Саша чуть не передумала и не порвала привезенные документы, разрешавшие на ней жениться. А собирать их долго, и срок действия не большой… Но неожиданно в маленьком магазинчике во Флоренции нашла себе винтажный наряд в стиле то ли Джеки Кеннеди, то ли принцессы Дианы: полностью облегающее фигуру узкое платье в пол, а к нему белоснежный беретик и невесомую вуаль вместо фаты в стиле советских занавесок, почему-то именно так — занавесками — она представляла любую фату.

Осталось сказать по-итальянски «Уффа!» или просто — Уф! — и выдохнуть, как вдруг оказалось, что ее еще и к алтарю, то есть, простите, к регистрационному столу должен кто-то вести.

— Зачем это все?

— Ты лишила гостей развлечения посмотреть на церковную церемонию, не отнимай хоть это! Они зачем приедут? Посмотреть, как ты в мэрии закорючку поставишь? — Возмущалась Сонька.

Аделе и розовое облако по имени Матильда кивали и заламывали руки, а Фиона, окончательно растерявшаяся при виде знатных особ, пришла в себя как раз на этом моменте и чуть себя не предложила для ковровой дорожки.

Граф Роберто смущенно предложил свою кандидатуру. Никколо заявил, что он уже вел к алтарю родную мать и все остались в восторге — парадная форма полковника карабинеров с золотыми эполетами и кивером прямо создана для такого случая!

Маленький маркиз, совершенно не смущаясь, что достает невесте до плеча, настаивал на своей кандидатуре.

Саша уже решила, что попросит Лиса, кто больше, чем Карло Бальери, заслужил этой участи! Но неожиданно решение пришло оттуда, откуда и не ждали…

* * *

— Уффа! — Совершенно не смущаясь потере лица от простонародного восклицания, сказала Аделе делла Ланте.

Церемонию провели на вилле Нерони-Гаэтани, не первую в этих садах, украшенных белыми цветами и прочими декорациями в стиле лучших глянцевых журналов. Но на сей раз женился владелец виллы и все должно быть безупречно.

Саше стало полегче, когда Лапо тихонько признался, что она была права, и надо было сделать все втихаря и он сам готов сбежать куда глаза глядят. Она бы и сама сбежала, особенно в последний момент, но кардинал Ридольфи так крепко прижал ее руку к своему локтю, что маневра для побега не осталось.

Разве могла Саша не сообщить брату Марко, кардиналу Ридольфи, что выходит замуж, после всех стенаний и рефлексий, которыми она успела его замучить! Так и получилось, что «к алтарю» повел ее человек, которого газеты давно уже называют основным претендентом на пост будущего папы Римского. Никаких возражений против гражданской церемонии брат Марко не имел; а чтобы пресса ничего не пронюхала, они с Сашей держали все в тайне.

Так и ахнула Аделе, а с ней и все остальные, когда появилась Саша в своем то ли свадебном, то ли модельном белом платье под руку с кардиналом, да еще не в привычной «брату Марко» черной рясе, а в алых одеждах и алой треуголке. Настоятель прихода в Кастельмонте, а заодно давний Сашин друг падре Доменико выдохнул «уффа!» едва ли не громче Аделе делла Ланте. Еще бы, поставленным пастырским голосом!

В итоге все прошло идеально, жених и невеста прослезились, правда, в разное время. Жених смахнул что-то с глаз, когда точеная фигурка в белом появилась в конце ковра под руку с кардиналом в алом, а невеста…

Праздник был в самом разгаре, народ веселился на зеленых лужайках у накрытых столов, когда ей передали розу. Одну единственную, белоснежную. На карточке золотом была написана фраза: «Будь счастлива, Санча!»

Вот тогда, единственный раз за