Пророчества великого магистра тамплиеров - Евгений Викторович Жаринов

После оргии обессиленный Ногаре с трудом добрался до своего дома. Отослав слуг, он заперся у себя в спальне, лег в тяжелых сапогах прямо на постель и тупо уставился на огромный полог, расшитый в виде причудливого восточного орнамента. Этот орнамент по странной ассоциации вновь напомнил ему о Крестовых походах и о том, что его повелитель, король Франции Филипп Красивый, является внуком одного из самых знаменитых крестоносцев, причисленных к тому же к лику святых.

Делом всей своей жизни Ногаре считал борьбу с христианством, с той силой, которая так безжалостно уничтожила всех его предков, живущих некогда в славной и независимой стране, носящей название Лангедок.

Еще в самом начале XIII века Лангедок не принадлежал Франции и считался независимой землей, чей язык, культура и политические институты были ближе по своему происхождению и структуре Испании, королевству Леона, Арагона и Кастилии, чем северным провинциям Франции. Этими землями испокон веку управляли знатные феодалы города Тулузы. Под покровительством графов тулузских на территории Лангедока процветала культура, которая оставила далеко позади весь остальной христианский мир, за исключением, может быть, Византии.

В отличие от северных земель, в Лангедоке царствовала религиозная терпимость и поощрялись всевозможные философские поиски истины. Поэзия трубадуров, само понятие куртуазности также были родом из этих мест. Греческий, арабский и древнегреческий языки изучались повсюду. В городах Люнеле и Нарбонне были созданы специальные школы по изучению каббалы, древнейшего эзотерического учения иудеев. Графы тулузские, равно как и другие князья и правители Лангедока, были не только грамотными, но и начитанными людьми, что никак нельзя было сказать о северных феодалах, многие из которых не могли даже толком расписаться.

Истина Востока через многие торговые пути приходила на юг Франции.

Католическая церковь в это время переживала не самый лучший период свой в землях, попавших под сильное влияние восточной мудрости. Здесь были церкви, в которых мессы не служились около тридцати лет. Многие местные священники открыто пренебрегали своими приходами и занимались торговлей и скупкой земельной собственности. Так, один из архиепископов Нарбонны ни разу не посетил свою епархию, зато торговлей занимался весьма успешно.

XII и самое начало XIII века многие историки назовут проторенессансом, потому что только в эпоху Возрождения Западная Европа сможет еще раз пережить подобный подъем.

Но продолжаться такая вольность нравов, да еще в эпоху Средневековья, не могла долго. Северные феодалы уже давно с завистью и ненавистью поглядывали на роскошь и процветание своих южных соседей. Католическая церковь в свою очередь и папский престол прежде всего имели свои причины ненавидеть Лангедок со всеми его вольностями. Прежде всего потому, что там давался пример неповиновения, нарушалась строжайшая система, которая устанавливалась веками.

Конечно, далеко не все в Западной Европе понимали сложную догматику катаров и альбигойцев, да многие и не стремились к этому. Им было достаточно осознать, что Сатана для них – не враг, а владыка и помощник в затеваемых ими преступлениях. Тайно исповедовал альбигойскую ересь император Генрих IV, враг Папы Георгия VII. А простодушный Ричард Львиное Сердце откровенно заявлял, что все члены дома Плантагенетов пришли от дьявола и вернутся к дьяволу.

И ведь эту доктрину, упразднявшую совесть, исповедовали в XII веке не только короли, но и священники, ткачи, рыцари, крестьяне, нищие, ученые-законоведы и безграмотные бродячие монахи.

Основная часть этого умонастроения – община катаров имела строгую дисциплину, трехстепенную иерархию и ни на какие компромиссы не шла. Проповедь “совершенных” во Франции и даже в Италии так наэлектризовала массы, что подчас даже Папа боялся покинуть укрепленный замок, чтобы на городских улицах не подвергнуться оскорблениям возбужденной толпы.

Можно сказать, что был период, когда весь западный мир находился на грани катастрофы. Альбигойцы, отрицая жизнь и стремясь к ее уничтожению, делали очень хитрую вещь – они отказывались убивать все живые существа с теплой кровью. В этом смысле казалось, что альбигойцы были лучше католиков. Они проявляли подлинную гуманность. Но ведь если бы кур, например, не стали резать и есть, то их бы перестали разводить как вид и они бы исчезли. Католики утверждали, что мир должен быть сохранен и что жизнь, как таковая, не должна пресекаться. И во имя этого объявляли Крестовые походы, отправляли людей на костер, т. е. убивали и убивали очень много, потому что только благодаря смене жизни и смерти могут поддерживаться биосферные процессы; альбигойцы это понимали тоже и поэтому стремились к смерти полной, окончательной, без возрождения. Альбигойцы отрицали, например, брак и семью. Они считали, что если человек полюбил кого-то, то это уже привязанность к плотскому миру. Любящая пара уже не может стать совершенной и изъяться из мира. Поэтому разврат и групповые оргии для альбигойцев считались нормой, которую всячески насаждали иерархи ереси. Дети были запрещены и практиковались повсеместные аборты. В общине альбигойцев были лишь дети тех, кто присоединился к ереси, уже успев народить потомство.

Если бы люди последовали учению альбигойцев, то жизнь прекратилась бы в одном поколении!

Именно поэтому в 1209 году Папа Иннокентий III объявил самый настоящий крестовый поход, направленный против Лангедока и альбигойской ереси.

В 1209 году, то есть приблизительно за сто лет до описываемых событий, 30 000 рыцарей из Северной Европы обрушились на юг Франции как смерч, как саранча из Апокалипсиса. Вся территория, вплоть до Пиреней, была разграблена и сожжена. Уничтожались посевы пшеницы, сжигался хлеб в амбарах, вырубались виноградники, а население методично вырезалось без всякого христианского милосердия. Массовые истребления людей приобрели такие грандиозные размеры, что их вполне можно было бы назвать геноцидом. Причем на костер отправляли каждого, кто отказывался на глазах у всех зарезать пойманную курицу или петуха, ведь альбигойцы запрещали убивать все живые существа с теплой кровью. Не полоснул ножом по тонкой куриной шее, и вот твоя собственная выя уже ощущает мертвящее прикосновение холодной стали рыцарского меча.

В одном лишь городе Безьере, как свидетельствуют о том летописцы, было вырезано и сожжено 15 000 мужчин, женщин и детей. Многих из них убивали прямо в храме Божьем, где несчастные в последней надежде пытались найти спасение. Рыцари врывались в церковь и, не обращая внимания на изваяния Девы Марии и Христа, рубили мечами направо и налево, а кровь при этом обильно окрашивала белоснежные статуи в красный цвет.

Когда один из рыцарей спросил представителя Папы Иннокентия