В смысле, Белоснежка?! - Анастасия Разумовская

ты не хочешь! Сижу в своей комнате как мышь, никуда не выхожу, ни с кем не общаюсь. Ты не представил меня своему двору, своему народу и даже своей дочери! Анри, я чувствую себя твоей любовницей, а не твоей женой. Женщиной, которую стыдно показать другим…

Его глаза от гнева стали почти чёрными, но меня несло. Я выкрикивала любую чушь, которая лезла в голову, но не то, главное, за что действительно была в претензии.

– Майя, успокойся! – прорычал он, и эти волшебные слова окончательно лишили меня самообладания.

– Я спокойна! – рявкнула в ответ. – Это ты не спокоен. Ты постоянно мной недоволен. Но это ты меня выбрал и решил жениться. Вот и терпи теперь.

Развернулась и зашагала из сада, чувствуя, как меня трясёт от ярости.

Я успела сделать лишь пару шагов, а потом король меня догнал, подхватил на руки и прошептал на ухо:

– Тебе не нужен бал, говоришь? И пир – это так банально? Хорошо. Тогда перейдём сразу к тому, зачем я на тебе женился. Это будет горячее, чем снежная битва, клянусь.

Я обмерла от ужаса.

Глава 8. Взрослые дела

– Нет-нет, ты не понял! Я хочу пир! И бал тоже хочу! И… – кричала я, пока муж нёс меня вверх по лестнице, а затем по тёмному коридору, освещённому свечами, со шпалер которого на меня с укором взирали рыцари и драконы. – Анри, ну пожалуйста!

Но он не остановился, пока не внёс меня в мою же собственную спальню. Бросил на кровать и принялся раздеваться. Что, вот прямо так? Почувствовав озноб, я закуталась в покрывало и поднялась с кровати.

– Анри, давай поговорим как взрослые люди.

Он насмешливо глянул на меня.

– Нет, Майя, мы сейчас с тобой другим взрослым делом займёмся.

Холод сковал меня до самых пяточек.

– Ты не забыл, что я болею? Давай отложим до завтра и… И вообще я есть хочу! Я же не ела ничего с самого утра!

Король приподнял бровь. Но затем неохотно позвонил в колокольчик.

– Ты права, еда нам не помешает. И вино. Майя, я не злодей. Не насильник. Но ты – моя жена. Ты говорила, что у тебя есть дочь, но ведёшь себя так, как будто ни с кем даже не целовалась.

«Ну отчего ж… с тобой, с Бертраном», – сумрачно подумала я.

Вошла Чернавка.

– Принеси еды и вина, – велел король, не оборачиваясь. Чернавка вышла.

Его не смущало, что он стоит посреди комнаты в одних штанах и расстегнутой рубахе. А вот меня смущало. Я краснела и злилась.

– Какая я у тебя по счёту? Знаешь, ты тоже себя странно ведёшь. Только наоборот. Ощущение, как будто ты каждый день женишься по два раза.

Анри задумался.

– Не каждый день, – признался неохотно. – Не вижу для тебя причин беспокоиться. Просто будь мне верной. И послушной.

– А до меня у тебя верных и послушных не было?

– Не было.

– А как же мать Белоснежки?

Губы короля дёрнулись. Он снова нахмурился.

– Женское любопытство, Майя? – Анри двинулся ко мне. – Прекращай болтовню.

Я пискнула и попыталась удрать, но мужчина поймал, сорвал покрывало и прижал спиной к стене, расставив руки по обе стороны от моего лица.

– О чём ещё хочешь спросить? – прохрипел, не отводя взгляда от моих губ.

Мамочки…

– А… мы кушать будем?

Тут дверь снова открылась. Ещё никогда я не была так рада Чернавке. И напрасно.

– Вот, Ваше величество, фрукты, мясо, сыр и вино. Вино вот сюда вам поставлю… Рядом с кроватью. А то, что сорочка потерялась, так вы на меня не серчайте. Видать у Её величества сильный жар был, спалила она ночью сорочку-то.

Я почувствовала, как король напрягся. Но как же… Я же помню, что даже кочергой золу размешала. Как же Чернавка догадалась?

– Что ты несёшь? – прорычал Анри, недовольно оборачиваясь.

– Я бы в жисть не догадалась. Видать сами не ведали они, что делали, – невыносимая девка жалобно хлюпнула носом. – Кабы вот этот лоскуток бы не обнаружила… Вот. Правда он испачкан, но это не я. Честно. Он вот обгорел со всех сторон, но… Вот.

Я застыла, пытаясь сообразить каким образом лоскут от моей рубашки мог уцелеть. Король отпустил меня, развернулся, пересёк спальную и взял в руки грязный кусочек ткани сантиметров пять длинной.

– Кровь, – прошептал он и резко обернулся ко мне. – Ты мне ничего не хочешь рассказать?

Воздух со свистом вырвался из его губ, а потому получилось «рас-с-сказ-зать».

– А это важно? – я всё ещё пыталась сохранить невозмутимую морду лица. – Ну, порезалась, наверное.

Синие глаза резко сузились, губы сжались в одну черту.

– Ступай, – хрипло велел король девушке. – Вон.

Девица удивлённо глянула на нас и выскочила. Закрыла за собой дверь.

– Это не твоя кровь, Майя.

– Моя.

– Не лги мне.

– Сорочка моя, значит и кровь – моя, – упрямо настаивала я.

А что мне ещё оставалось делать? Анри снова взглянул на лоскут, брезгливо отбросил его.

– У тебя есть желание?

– Домой хочу.

– Домой не получится. Это твой последний день. Я должен тебя убить.

– Кому должен?

Король нахмурился.

– Если есть что сказать – говори, если нет – становись на колени и молись.

– Почему? – тихо спросила я.

Надо было любым способом затянуть диалог. У последней жены Синей Бороды были братья, которые прискакали