Демонолога вызывали? Том 2 - Александр Вольт

Азариэль утроил натиск, и теперь уже мне пришлось противостоять его ударам. Верхний блок, нижний блок, уклонился от неуклюжего кросса, переступил подсечку. Этот бой напоминал танцы, только нелепые и несуразные. В темноте иначе и быть не может.

Демон навалился на меня и попытался оттеснить назад, к двери. Я уперся ногами в невидимый пол, изо всех сил стараясь не сдавать. Кровь стучала в висках, из-за чего уши наполнялись гулом. А еще из комнаты как будто выкачали весь воздух. В этом теле я по-настоящему не дышал, но все равно чувствовал, как начинаю задыхаться.

— Что такое? — спросил Азариэль. Вкрадчивость в его тоне не могла скрыть таящуюся внутри злобу. — Твой маленький человечий разум не справляется с отключением одного из чувств?

— Вовсе нет, — ответил я. — Просто любопытно было, можешь ли ты придумать что-то поинтереснее звериных выпадов или нет. Выходит, что нет.

Неожиданно в лицо ударила теплая волна. Возле самого лица щелкнули зубы, и теперь уже я едва не задохнулся от смрада гнили и мертвечины. Если раздобуду в городе контакты опытного дантиста, обязательно с ним поделюсь при случае.

— Что и требовалось доказать, — подытожил я. — Даже удивительно, как ты так высоко взобрался с таким скудным багажом. Или собственный круг тебе отдали за былые заслуги?

— Болтовня выйдет тебе боком! — взревел демон.

Однако она работала превосходно. Чем чаще он покупался на провокации, тем больше терял сосредоточенность. Тем больше ударов пропускал. Хук, боковой в корпус, прямой в корпус, апперкот. Еще немного, и он окончательно подсядет. После чего можно будет перейти к следующей стадии.

Что-то со свистом рассекло воздух возле моего уха. Острая, жгучая боль окатила всю левую половину лица. Я рефлекторно дернулся и понял, что в другой руке, не повязанной с моей, Азариэль держит клинок. Такой же бледный, похожий на сеть исполинского паука. Его острие с кривыми зазубринами было все заляпано еще теплой кровью. Моей кровью.

Даже в почти полном мраке я видел, что он весьма доволен этим трюком. Нельзя это так оставлять. Пора ответить. Боль в подрезанном ухе пульсировала горячим, но я игнорировал ее как мог — сейчас слушать организм времени не было. Выровнять дыхание. Выровнять поток силы.

— Я сейчас вскрою тебе горло от уха и до уха. — пообещал Азариэль. — А там и посмотрим, получится ли у тебя язвить.

С магией это тело управлялось медленнее, чем мое нынешнее — энергия проходила дополнительную ментальную преграду. Но мало-помалу я чувствовал, как она напирает изнутри. Маленькая речка пробивала себе русло с каждой долей секунды. Нить на запястье наполнялась, утолщалась, становилась ярче. А в другой руке уже дышал жизнью узкий и острый клинок. Его сияние цветом напоминало застывший янтарь.

— Попробуй, — сказал я.

Он хрипло закричал на выдохе и сделал резкий выпад вперед. Я отпрянул назад и парировал. Искры порскнули во все стороны, словно я разрубил факел. Ноздри тут же заполнились запахом палёного.

Азариэль рванул свой паутинный кинжал выше и ударил вновь, на сей раз в сердце. Я отбил и это. Рыжая горячая капля сорвалась вниз и упала на пол. Потянулся дымок. Демон замешкался, и тогда ударил я. В сердце бить смысла не было — там все равно пустота или паутина вроде той, из которой соткано его оружие. Но вот кровь свою они терять все равно не любят.

Поэтому я нацелил меч в подреберье. Два быстрых выпада, чтоб отвлечь, и косой рубящий удар по другой стороне. Он успел среагировать… и купился на мою уловку. Третья атака пришлась точно в цель. Кожа на тощих ребрах разошлась, проступила та же омерзительная черная жижа. На месте раны повисли гадкие лохмотья.

— Довольно! — вскричал Азариэль, прижимая пальцы к месту удара. — Я устал с тобой возиться!

Мы стояли посреди комнаты — самой обычной комнаты. Я бы даже сказал, что она была очень похожа на рабочий кабинет в моем поместье. Если бы только на месте шкафа с книгами не красовалась гора из костей до самого потолка, можно было бы сказать, что их проектировал один архитектор.

— Ты силен, но сила — это еще не все, что имеет значение. — прохрипел Азариэль и ухмыльнулся. — Umbra caecus!

Как только с его высохших губ сорвался последний слог, комната дрогнула. Сияние от моего клинка заколыхалось как пламя свечи на ветру. Азариэль шагнул вперед. Паутина на его оружии осыпалась вниз сизыми хлопьями, и из-под нее показалась черная полоса. От нее во все стороны тянулись тонкие скользкие щупальца. Я почувствовал, как ладони становятся влажными. Со стороны горы костей донесся тихий, но вполне различимый клекот. Должно быть, там ждали своего часа новые пташки.

Азариэль взмахнул клинком так быстро, что я едва успел выставить блок. Щупальца обволокли блестящую поверхность, начали разъедать ее. Еще удар, еще и еще. Мышцы рук загудели от натруженности. И зачем только эта практика выходит на такой уровень погружения?

Умру здесь — умру и в реальности. Или могу остаться здесь — пожертвовать часть костей этому славному холмику в углу комнаты. И еще черт знает, что хуже. Нить, связывавшая нас, изменилась — моя поблекла и потускнела, как выцветшая на солнце краска, зато та, что тянулась к Азариэлю, аж сочилась едкими чернилами.

Я отходил, ловко лавируя между шкафчиками, вазами, столиками, а потом отходить стало некуда. Очередной выпад, метивший мне прямо в живот, встретил только чудом, на рефлексах. Азариэль ощетинился.

— Ты так печешься о процветании своей семьи, мальчишка, — сказал он. — Что ж, тебе следовало быть благоразумнее. Пока твои пращуры резвились в ветвях деревьев, собирая самые лакомые фрукты, я уже исколесил дорогу времени вдоль и поперек. Ты не сможешь одолеть меня. Это попросту невозможно. Ибо все сущее, что ни есть в каждом из миров, пришло из тьмы и уйдет во тьму, когда подойдет срок.

Свет от моего клинка мигнул в последний раз и погас, словно выдохшаяся лампочка. Тьма тут же заклубилась вокруг, все такая же голодная.