Последний выход - Александр Лобин

Ну, Ксюху-то я не мог не узнать… Мокрые кудри висели сосульками, сиреневые капли дрожали на загорелых плечах, а лифчик ей был тесноват и бретельки обалденно врезались в кожу.

— Здорово, Ботаник! — весело сказала она и засмеялась моим любимым дразнящим смехом.

— А откуда ты знаешь, что меня здесь Ботаником зовут? — Более умного вопроса после долгой разлуки мне в голову не пришло.

— А я теперь про тебя все-все буду знать…

Она подтянулась слегка на руках, теперь ее голова оказалась выше края платформы и я невольо потянулся к ней губами, но Ксюха отстранилась и спряталась за трубу.

— Куда полез, а? Весь грязный, весь в железе — и хочет девушку целовать! — Она слегка шевелила ногами, там, под водой, чтоб удержаться на плаву и от этого вся она — от ямочек на щеках и до самых пяток так растекалась изгибами тела, что мне немедленно захотелось к ней, туда.

— Погоди, Ксюш, я быстро. — От автомата и разгрузки я освободился легко, а вот в шнурках от ботинок запутался.

— Нет уж, не надо пока… — сказала моя первая и последняя любовь. — Ты не спеши, я спешки не люблю…. Посиди, отдышись, водочки выпей — вода тут, знаешь какая холодная? И не бойся за меня, я теперь никуда от тебя не уйду, вместе здесь будем.

— Постой-постой… А как ты здесь вообще оказалась? — спохватился я. — Ты ж говорила, что здесь страшно, что ты здесь жить не можешь, ты же хотела весь мир посмотреть, в Москве учиться…

— А я здесь и не живу. — Серьезно ответила Ксюха. — Я здесь плаваю. Вот сплаваю быстренько в одно место и вернусь. А ты, милый, пока поспи, а то ведь ничего у нас не выйдет… — она разжала руки и ушла на глубину, только пленка светящаяся осталась качаться на воде.

Я вернулся к скамейке, собираясь, как велено, спать, потому что она опять была права — что у нас могло сейчас выйти, если я, буквально, дышал еле-еле. Уже в последний момент я вспомнил, что мне еще помыться надо будет и чтобы не забыть, полез к Оператору в рюкзак — у него там наверняка мыло есть и все прочее, жалко ему что ли…

А он рюкзак этот под голову положил и как только я к нему притронулся, начал бормотать с закрытыми глазами:

— Оксан, ну не надо, ну не начинай все по новой! Посмотри, как здесь классно, музыка какая… успеешь еще в свою общагу, а хочешь — ко мне пойдем…

То, что он тут вспоминает какую-то Оксану, когда я с Ксюшей своей должен встретиться и, наконец, серьезно поговорить, меня вдруг жутко оскорбило. Я дернул рюкзак сильнее, выдернул, конечно, и он стукнулся головой об скамейку. Открыл глаза, а глаза были злые-презлые.

— О, сталкер! — Сказал он трезвым ясным голосом. — Еще один. Супермен хренов… Вот погоди, дай только выбраться, — я вам такой фильм устрою, как собак бешеных отлавливать вас будут…

Он облизнул сухие губы и засмеялся. Я понял, что он хочет меня ударить и не ошибся. Только я захотел его ударить еще раньше, поэтому я попал ему в нос, а он мне — нет.

Тогда мы начали драться, а для этого пришлось встать. Поединок вышел не особенно зрелищный, потому что каждое движение давалось с невероятным трудом и спать хотелось до звона в ушах, но мы упорно продолжали начато дело.

И почти сразу я начал проигрывать. Он, похоже, натаскался по всяким секциям и клубам, а у меня за плечами были только скейтборд и два года необязательных занятий в армейке. Удары в корпус успешно гасил бронежилет, но и по лицу я поймал пару раз. Впрочем, это все было непринципиально, потому что упали мы все равно одновременно.

Я попал головой по скамейке и боль слегка привела меня в чувство. В моем мире возникли вкус крови на губах и тяжесть наливающейся шишки на голове, стал слышен истошный визг детектора. Определить природу этой аномалии он не смог, но что-то все же чувствовал и сигналил как мог на грани ультразвука.

Я сел. Сидеть оказалось неудобно, потому что подо мной лежал череп…

Все таки не зря меня весь этот год мордовали мутанты и аномалии, бандиты и военные, наемники и торговцы. Спасибо армии и Зоне — от того спокойного начитанного мальчика, который из всех видов оружия предпочитал компьютерную мышь, осталось немного — сигнал детектора запустил плотно встроенный в меня алгоритм выживания: руки сами, без помощи мозга, отыскали гранату, выдернули кольцо, совершили бросок. Взрыв произошел на глубине и я его почти не услышал, зато сразу почувствовал результат — проклятый морок сразу отступил на два шага сразу. Закрепляя успех, я нашел аптечку, достал из нее «шило» и воткнул иглу себе в бедро. Этот стимулятор стоит бешеных денег, но он их стоит — в мозгах образовался холодный сквозняк, который разом смел клочья бредовых видений и пьянящей дремоты.

Мир вокруг сгустился и принял реальные очертания. Пещера, озеро, платформа на ней и скамейки остались на месте, но к ним добавился острый запах тлена, сырости, я, наконец, разглядел валявшиеся вокруг кучки костей и клочья одежды…

Они все оказались здесь: ученые в свитерах и лабораторных халатах, военные в незнакомой мне форме и даже несколько сталкеров в комбинезонах «Свободы». Крысы над ними хорошо поработали, а может быть и не только крысы — многие тела были буквально на части разорваны. Это хуже, чем попасть под Выжигатель, это страшнее, чем встретиться с контролером — зомби, по крайней мере, могут ходить под ясным небом и стрелять, а тут люди просто отключились в полном мраке и какая-то тварь высасывала их предсмертные глюки, а потом крысы и снорки жрали их, некоторых, может быть, еще и живьем….

Среди множества незнакомых останков — меньше всех пострадали вояки из второй спасательной экспедиции, потому что были упакованы в скафандры высокой защиты, — я нашел парочку вполне знакомых лиц. Бывший спелеолог Бамбук и его дружок Шмель, которые особенно интересовались сокровищами Борова — я их опознал по знакомой снаряге — тоже оказались здесь же, причем Бамбук держал на коленях труп женщины в белом когда-то халате.

Ну вот, а Крот грешил на банду Юры Вертолета, даже войной на них ходили один раз. Выходит, эти умники нашли таки ход и никого не спросясь вдвоем туда полезли.

Пора уже, впрочем, и коллег слегка реанимировать.

У Дикобраза, кроме спирта, сроду ничего хорошего не водилось, аптечка Оператора, наверное, лежала в рюкзаке, потому что в карманах я ничего не нашел, зато у Профессора было сразу два инъектора с «вьюгой» — это не «шило», но тоже вполне прилично стимулирует. Подумав хорошенько, я вколол один профессору, а второй — Дикобразу. Просыпаться им ужасно не хотелось, но кроме медицины были использованы народные средства, из которых растирание ушей было самым мягким, и я все же поднял обоих на ноги.

Второй выход обнаружился в дальнем конце пещеры, и как только мы углубились в него метров на пятьдесят и завернули за поворот, как наваждение схлынуло почти окончательно, а на смену ему пришел уже знакомый страх, нормальная усталость и боль в разбитой роже. Здесь мы и рухнули — отдых требовался всем…

— Спасибо, Ботаник, — сказал Олег Васильевич, отдышавшись. — Я твой должник.

— Всегда пожалуйста. Можете таблетками своими рассчитаться — мне еще назад идти.

— Куда? Туда?

— Так там Олег остался. А еще я автомат забыл и броню.

— Тогда я с тобой. Вдвоем его волочь удобней будет. Заодно посмотрю, что там за новый монстр обосновался. — И профессор с хищным видом достал из рюкзака свою аппаратуру.

Какой уж тут отдых — голова словно ватой набита, а в крови «шило» бродит. Минут на пятнадцать я смог отключиться, никак не больше…

Открыв глаза, я сразу понял, что ученые мужи опять общаются.

— ….скорее все же аномалия. — говорил один профессор другому, будущему. — Мутанту требуется более существенная пища, чем пси-энергия. На расстоянии он только угнетает психику — помните наши ощущения на первом уровне? Это, кстати, хорошо объясняет ускоренную деградацию и десоциологизацию обитателей Темной Долины. А как он действует вблизи, мы испытали на себе. Нам всем очень крупно повезло, что у Ботаника мозги Зоной с детства обожженные — на него как-то меньше подействовало. Думаю, когда оно образовалось, то стало действовать не сразу, расслабило постепенно, а потом, во время Выброса, скачкообразно увеличило мощность: эйфория, затем галлюцинации, приступ сонливости — и вот уже все работники Лаборатории спокойно располагаются вокруг, чтоб умереть от голода и жажды… Другого объяснения просто нет, хотя тут, конечно, еще исследовать и исследовать… Я взял пробу этой сиреневой пленки — сделаем для начала обычные анализы.

— На первый взгляд, конечно, убедительно… Однако чем оно питалось потом, когда Лаборатория закрылась?

— Сталкерами, конечно. Озеро связано с поверхностью системой дренажных труб, а через трубы оно могло попасть в очистные сооружения возле институтского корпуса, а дальше — в болото. Представьте себе — идет мимо болота сталкер, чувствует Зов, садиться на берегу… и собственно все. Счастье еще, что в обычное время оно действует относительно слабо, а перед Выбросом люди там не появляются.