Приключения профессионального кладоискателя - Анна Баринова

– Это еще зачем?

– Для дела надо! Мне ведуньи подсказали: земля-матушка, духи то есть, которые глубоко под землей живут, жертвы требуют. А по вкусу им – только живая кровь! Мне и дед покойный говаривал: «Что ж тебя, убивать, что ль, теперь, коли такая тайна девчонке досталась?! Не забывай умилостивлять духов: чем больше кровушки – тем дольше проживешь. Отдадут ли клад – не знаю, но хоть самое тебя за тайну не заберут!» – скороговоркой и не смутившись. – Да и вообще просто так ни один клад не дается: духам непременно надо жертву принести. Тут же большая жертва нудится – ох, большая! – и вдруг хитрые глаза свои опустила и смолкла.

– Какие еще жертвы? – не выдержал мой товарищ-копатель. – Едем все люди православные, воцерковленные, из дому еще исповедовались и причастились, только что помолились и во храме побывали, святой водицы испили…

Тут Нина перебила его, с ужасом всплеснула руками:

– Так вы и на источнике побывали! Ох, что ж я, глупая, вас не предупредила-то?! Пропало ведь теперь все дело!

– Как пропало? – подскочил на очередном дорожном ухабе наш спонсор.

Машина у нас была высокопроходимая, дизельный такой джип для серьезных испытаний, но и он двигался по дорогам русской провинции, как ладья по бурному морю.

– Я же предупреждала, – с укоризной обратилась Нина ко мне, – чтобы все вы непременно слушались меня. Мало того, что клад не дастся, так еще беды ужасные на себя и нас накличете! Кровь на кладе этом, поймите, – и отмывать, у земли отбирать его приходится с кровью!..

Я видел, что дело принимает весьма неприятный оборот, потому с нажимом произнес:

– Ох, успокойся ты, мать, со своими суевериями! Коли не хочешь, чтоб мы копали, так прямо сейчас из машины выходи, инструмент и сына забирай, и – слышать о вас с вашими сокровищами больше не желаем!

Нина сникла, замолчала. Только порой бормотала:

– Давайте обязательно по дороге остановимся – березовый колышек вырежем, потому что дед говорил, что обязательно нужно вбить березовый колышек!

А мы ей:

– Да хватит страдать ерундой! Еще раз помолимся на месте – и беды не случится!

Ехать пришлось от Севска еще километров сорок. По словам Нины, это уже Курская область. Даже наш проверенный джип пребывал в явном затруднении при встрече с такою дорогой. К тому же осень. Хоть довольно долго не было дождей, а все равно как-то слякотно, и неезженые дороги размокли. Повсюду заметны были следы давних боев: вся местность изрыта окопами, везде воронки, на каждом шагу можно наткнуться на сгнившие части старого оружия, остатки боеприпасов и осколки снарядов… Внезапно дорога оборвалась. Овраг среди леса. А в нем – сплошной бурелом.

– Это ничего. Нам километра два осталось, – заверила Нина, и мы, поставив машину в естественное укрытие молодой поросли крушины и черемухи, потопали, таща и свое, и их оборудование на согбенных спинах и уже начиная проклинать незаладившуюся экспедицию. А когда пришли на место, обалдели: живописна Россия (недаром столько у нас художников, пейзажными полотнами которых восхищается весь мир!), а всякий раз оказываясь в новом месте, – поражаешься животворной красоте ее! Здесь же было величественно и печально: останки выгоревшей деревеньки, где лишь в крайних полуразрушенных домах наблюдалась какая-то жизнь, за нею – просторный луг и, зеркально сверкая на солнце, змеится речка, лесная опушка – не тронута еще красками осени, радостная, живая…

Нина привела нас на пустошь невдалеке от опушки, которую называла своим бывшим огородом. Даже пеньков от груш, главных ориентиров на клад, не осталось! Хозяйка показывала участок соток десять, заросший полынью едва ли не в человеческий рост. Я хлопнул себя по лбу: «Начинаются проблемы экспедиции „на скорую руку“. Знал бы – косу захватил! Как тут работать?»

Между тем, пока мы раскладывали и готовили оборудование, Нина демонстрировала суеверия типичной провинциалки: ее вера казалась похожей на некое вуду, в котором христианство накрепко срослось с колдовством и язычеством. Вместе с нами истово читала «Отче наш», а потом вдруг заходила кругами, бормоча тарабарщину, обращенную к пресловутым «духам земли»… Впрочем, нам было не до нее. На месте этом невозможно было даже ходить – не то что работать с металлоискателем!

Заслали ее сына к местным – одолжить косу. Долго его ждали. Я пока новый металлоискатель собирал, испытывал. Вернулся Петя, сообщил, что просто так никто ничего не даст. Хорошо, нашлась пол-литра. Еще полчаса ушло у него на вручение и переговоры, но, к счастью, косы он принес даже две. Впрочем, от самого уже попахивало – видно, хозяева милостиво разделили с ним наше угощение. Нина принялась его ругать. Он вяло огрызался. Отвлек их от сего приятного времяпрепровождения на природе наш спонсор: безапелляционно призвал всех к делу. Ориентироваться там было довольно просто, потому что, как видно, в военные времена стояла линия домов, да и теперь сохранилась незаросшая улица. Нина потопталась, поозиралась, как-то сообразила, где была старая груша и отсчитала от нее девять широких шагов, потом отмерила шестнадцать шагов в сторону фундамента их давно сгоревшего дома. Она все время повторяла, что укажет конкретное место. В результате очертила квадрат примерно 5 на 5 метров. Мы принялись косить.

– Петя, Петя! – тотчас позвала она сына. – Пойдем, я тебе мои родные края покажу! – и повела его по опушке, где-то, я заметил, они остановились и срезали-таки необходимый березовый кол.

Она прислонялась к деревьям, бормотала что-то, странно жестикулируя, а я, искоса наблюдая, уже проклинал себя за то, что повелся на бредятину полусумасшедшей поклонницы магии земли. Ребята выкосили участок. Определенное время ушло у меня на настройку прибора, на привыкание к нему. Наконец мы стали сканировать территорию былого огорода. У меня на глубинном – абсолютное безмолвие. У спонсора где-то на краю очерченного участка прозвучал сигнал. Но он работал с обычным металлоискателем, который срабатывает на любые предметы на небольшой глубине, и я подозревал, что это «ложная тревога». Все же стали копать… Я не видал никогда такого чернозема – около полутора метров черной жирной земли! Впрочем, поддавалась она легко, что вызывало подозрения на уже ведшиеся пару лет назад раскопки в этом месте.

Решив продолжать наблюдения, я периодически оборачивался к опушке, где ходили Нина и ее сын. Они то удалялись, то приближались. Я видел, что она проводит очередной ритуал, шагами вычерчивая на лугу восьмерки и двигаясь с воздетыми к небу, прямо по-древнеегипетски, ладонями. Сын ее плелся следом, раздраженно пиная высокое разнотравье. Чем глубже, ориентируясь на сигнал металлоискателя, мы вгрызались в лоно земли, тем скорее, возбужденнее двигалась хозяйка клада. Она даже вышла на дорогу, долго раскланивалась с неведомыми духами на все четыре стороны, потом сын ее подбежал к нам, чтобы взять свою лопату:

– Ну, как?

В тот же момент мы наткнулись в яме на старую подкову, которая, собственно, и стала виновницей сигнала. Спонсор раздраженно плюнул. Я перекрестился, понимая, что знак удачный. Сын послал матери какую-то для нас непонятную отмашку, отложил лопату и направился к ней, теперь, мне показалось, с несколько обескураженным видом сидящей прямо на земле.

Приближалось обеденное время. Я осознал, что у нас слишком мало времени на всю эту затею. Мой глубинный прибор безмолвствовал. Ребята ворчали, наконец, водитель сказал, что у него от голода живот подвело, и все согласились, что пора бы перекусить. Пока они ели и немножко выпивали, я снова стал возиться со своим глубинным металлоискателем: ведь работать с ним приходилось впервые. Разобрал, стал собирать вновь – и тут выяснилась причина «молчания прибора»: я его поначалу неправильно собрал и настроил. Там две катушки, передающая и принимающая, – так я случайно поменял их местами! Но озвучивать свой промах не стал, видя, что ребята и так раздражены неудачей, наоборот – постарался поднять всем настроение:

– Будем считать, что еще раз подтвердилось главное правило: никогда ни один клад не берется с первого раза!

– Да, – кивнул мой товарищ-копатель. – Тут как всегда подводит человеческий фактор: информации о кладе бывает мало, доставляют ее люди, несведущие в нашем деле и даже себе не представляющие всю специфику работы с прибором.

– Фигня! – опрокинув в себя содержимое пластиковой рюмочки, громко фыркнул спонсор. – После обеда, я уверен, живей дело пойдет! Что-то мне подсказывает…

– А мне сердце говорит, – мрачно отозвался наш водитель, – что магия здесь и ведьмачество! И беда нам всем будет, если до ночи задержимся!

– Никто и не собирается, – дружно заверили мы.

Тут подошел Петя:

– Мама представляет примерно место, но вы же понимаете: она была тогда девятилетней девочкой и могла перепутать цифры или даже сам клад мог уйти в земле в другую сторону – движение грунтовых вод ведь смещает клады!