Маленький грязный секрет - Юлия Резник

class="p1">– Слабость. Руки почти не шевелятся, – прошептала Маша, и действительно! Она-то и языком едва шевелила. А этот Паша какого-то хрена не заметил, как ей было тяжело поддерживать с ним беседу. Расселся тут. Козел. Еще и за руки Машку хватал. Она, может, и не хотела!

– Я тебя покормлю.

– Что вы, неудобно.

– Неудобно спать на потолке, Мария. Давай, попробуешь сесть. – Подоткнул подушку под спину, причитая как старый дед: – Неудобно ей. Так что теперь – голодать?

Глава 11

И он действительно начал меня кормить. Супом. С ложечки, которую тоже с собой принес. Неловкость густела в пропитанном лекарствами воздухе. Голова все сильней кружилась. И было совершенно неочевидно, что стало тому причиной: отравление угарным газом или его присутствие.

Капля бульона упала на подбородок. Покровский наклонился, стирая ее большим пальцем. Наши глаза встретились. Во рту вмиг стало сухо. И почему-то подумалось, что он пах как-то совершенно неправильно. Немного потом, немного гарью, немного мылом.

А еще ведь Покровский рисковал собой, чтобы вытащить меня из огня. И это просто в голове не укладывалось. Не то что он поступил как мужчина. Нет. То, что я была близка к смерти настолько.

– Эй! Ну-ка дыши.

И правда. Я и не поняла, что нагнавший меня ужас сжал горло виселичной пенькой.

– Какой кошмар, – прохрипела я. – Ужас просто.

Не в силах себя контролировать, бесшумно заплакала. Я нечасто себя жалела, а тут стало до безумия жалко, что моя никчемная жизнь могла так легко оборваться. Хотя, может, как раз это и было закономерно. И даже следа от меня не осталось бы… Даже могилы. Потому что за ней просто некому было бы ухаживать.

– Все хорошо, Маш. Все уже хорошо.

Его пальцы скользнули вверх-вниз по моей скуле в скупой мужицкой ласке. И что-то нашло на меня в этот момент. Как-то это подействовало… Я накрыла руку Ивана своей ладонью. На миг прижала сильней. А потом, извернувшись, поцеловала. Зрачки его глаз расширились. Чернота вытеснила янтарь. Покрытые темной щетиной скулы хищно обострились. И бог его знает, что это значило.

– Ну, ты что? Не надо, Маш!

– Вы меня спасли. Понимаете?

Покровский опять залип на моем лице. Глубокая вертикальная складка пролегла изломом между черных бровей. Что-то он там в своей голове прикидывал. И это что-то ему не нравилось. Не спрашивайте, как, потому что со стороны ничего вроде бы не изменилось, но я это знала так же точно, как то, что солнце встает на востоке.

– Ты ешь, – ласково улыбнулся Покровский, отстраняясь и набирая новую порцию супа. А мне уже не хотелось. Но я все равно съела еще пару ложек, опасаясь, что если причины здесь оставаться не станет – Иван тут же уйдет.

– Все. Больше не могу, – устало прошептала я, облизав губы. Откинулась на подушку. Слабость накатывала дикая. Да к тому же болел живот. Если что и могло сделать мое пребывание здесь хуже, так это некстати пришедшие месячные. Одна из медсестер уже намекнула, что я должна ей за прокладки. От этой мысли я спохватилась.

– Ой!

– Что случилось?

– А что с моей квартирой? Там же все: документы, банковские карты. Одежда.

– Документы мы восстановим. Ты не переживай. Карты… – Покровский растерянно похлопал по груди, словно надеялся обнаружить на своей стремной футболке карманы с пачками наличности. – В общем, деньги не проблема. Я что-нибудь придумаю. Одежду тоже купим. Там Сергеевна. Ты ей напиши список на первое время. И вообще – только скажи, что нужно, я сразу же…

– Постойте, – туго соображала я. – В смысле… Все сгорело? Вообще все? Ничего не осталось? – С каждым своим вопросом я все сильней волновалась. – А как же моя квартира? Она цела? Я не успела застраховаться… Я… – меня уже порядочно колотило. Пока мысли крутились вокруг собственной смерти, до остального как будто не было дела. Но теперь… Я же жива. А вся моя прошлая жизнь превратилась в пепелище. И что теперь?

– Тщ-щ-щ. – прервал мою истерику Иван Сергеевич, касаясь губ указательным пальцем. Способ оказался действенным. Я действительно в тот же миг осеклась. Опустила взгляд на его руку. Сглотнула, не без труда подавив в себе желание провести языком по темной, будто дубленой, коже.

– Я все потеряла, – прохрипела я.

– Это ничего. Главное, что сама жива. А за остальное не волнуйся. Все будет. Я обещаю.

– Значит, квартира моя…

– Нет ее больше, Маш. Забудь как страшный сон.

Охренеть. Наверное, даже хорошо, что присутствие Покровского оттягивало на себя столько внимания, иначе бы эта новость просто меня размазала. А так… Конечно, хреново было, да… Куда без этого. Но прям уж лютой безнадеги я не ощутила. Касалась его руки и верила, что не все так плохо. Просто потому что не могло все быть плохо, когда он так на меня смотрел.

– И куда же мне идти теперь?

– Ты с ума сошла? Тебе сейчас отлеживаться надо. Поправляться.

– Терпеть не могу больницы. Еще с тех пор, как проведывала бабулю, а от меня все отмахивались, как от мусора.

Взгляд Покровского посуровел. Он провел пальцами по моей руке и немного сжал запястье.

– Теперь никто от тебя отмахиваться не будет. Веришь?

Подавив всхлип, я кивнула.

– Только все равно домой хочу… – капризно поджала губы.

– Я тебя заберу домой. Как только врачи подтвердят, что можно. Услышала, Маш?

Покровский немного меня встряхнул, потому как я глаза закрыла, и было ему непонятно, здесь ли я, или сплю. Да я и сама не знала. Все казалось каким-то нереальным. Он меня домой заберет. Надо же… Он заберет. Обалдеть! Неужели это правда? А потом что?

– Да. Вы меня заберете.

– Умница. А теперь отдыхай.

И все. Его как-то вмиг не стало. Я возмущенно потянулась следом, не давая Ивану уйти. Потом, конечно, поняла, как это странно и нелепо выглядит. Назад дернулась. Но он так просто не отступил. Сжал в руках мои пальцы снова. И наклонился, чтобы поцеловать. Пусть в лоб, как ребенка, но это никак не умалило моего счастья.

– Ты пока не спи. Я к тебе Сергеевну пришлю. Скажешь ей, что надо купить, ага?

– Ага.

– И не стесняйся, Маш, а то знаю я тебя.

– Не буду.