Плавание «Сидрэгона» - Джордж Стил

Внезапно перо эхоледомера стало круто опускаться вниз, вычерчивая почти вертикальный выступ на подводной части айсберга.

— Переключи масштаб, перо почти подошло к границе! — воскликнул Томсон, но Шере уже с тревогой повернул переключатель и поставил прибор на другой масштаб.

Через тридцать секунд, когда перо быстро пересекло границу осадки айсберга, предсказанной эхоайсбергомером, и продолжало опускаться вниз, я буквально остолбенел от удивления и ужаса. Столкновение казалось неотвратимым. Я уж было раскрыл пересохший рот, чтобы дать команду нырять на еще большую глубину и объявить об угрозе столкновения, но, прежде чем я успел что-либо произнести, черта, показывающая нижнюю кромку льда, вдруг начала выравниваться, а затем медленно поползла вверх. Ужасная минута миновала; мы все-таки прошли под айсбергом!

Все мы с благоговейным страхом смотрели на отметку, до которой дошло нижнее перо эхоледомера. Подводная часть айсберга опускалась намного глубже любого другого льда, о котором нам было известно. Ширина подводной части достигала двухсот пятидесяти метров! Эхоайсбергомер определил опасную противоположную сторону айсберга с большой ошибкой; было совершенно ясно, что показанные прибором направления были искажены влиянием слоя температурного скачка. Если бы я не оставил запаса глубины, «Сидрэгон» постигла бы катастрофа. Я взял себя в руки и, стараясь быть внешне спокойным, начал поворот для повторного прохода под айсбергом.

На этот раз я намеревался пройти под ним другим курсом. Теперь, когда я имел представление о гигантских размерах подводной части айсберга, идти под ним было еще страшнее. А что, если у него были еще более глубоко сидящие выступы?

Глубина осадки айсберга, зафиксированная на втором галсе, оказалась на несколько метров больше. У него, по-видимому, была сравнительно плоская нижняя сторона, расположенная под небольшим углом к вертикали. Огромную массу льда над нами некоторые чувствовали инстинктивно, поэтому у многих появлялось непреодолимое желание увеличить глубину погружения «Сидрэгона».

Мы прошли под гигантом еще раз, в третьем направлении. На этом курсе длина подводной части айсберга составила около четырехсот пятидесяти метров, а время, затраченное на преодоление этого расстояния, — целых две минуты. Уитмен подсчитал, что масса айсберга весила около трех миллионов тонн.

Нам всем очень хотелось всплыть и замерить высоту этой колоссальной глыбы льда, но треснувший клапан напорной масляной магистрали гидравлики мог разлететься на кусочки, если бы мы попытались это сделать. Сейчас мы находились в положении, прямо противоположном вчерашнему: до вчерашнего дня мы могли любоваться только той частью айсберга, которая находилась над поверхностью воды; теперь мы можем «осматривать» только его подводную часть.

Неохотно я приказал вахтенному офицеру идти в северо-западном направлении с крейсерской скоростью хода. Если наши механики сумеют выточить нужную деталь, нам можно будет всплыть, чтобы отремонтировать клапан, но я предпочитал бы сделать это в открытой воде, чтобы не рисковать кораблем и жизнью людей в случае осложнения ледовой обстановки.

В течение ночи вахтенному офицеру пришлось пять раз изменять курс, чтобы обойти встречные айсберги, а к утру мы вышли из полосы пакового льда в район, который бывалые полярники называют «северными открытыми водами», где можно всплыть.

Специалисты электромеханической части приступили к замене неисправной детали клапана, а я собрал в это время совещание в кают-компании. Мы находились в центральной части моря Баффина, почти напротив пролива Ланкастер. Вокруг нас расстилался туман. Видимость не превышала двухсот метров. Погода для дальнейшего обследования айсбергов была явно неблагоприятная.

Я поставил перед собравшимися две цели. Во-первых, перед нами все еще стояла задача продемонстрировать способность атомной подводной лодки без особого риска входить в районы большого скопления айсбергов» и плавать в них. Во-вторых, в течение двух дополнительных дней, которые я решил добавить к плану похода, мы должны будем собрать наиболее обширные данные о различных видах айсбергов, поскольку конфигурация их надводной части, бесспорно, характеризует подводную часть и осадку.

Все мы согласились, что для решения этих задач наиболее подходят два места: район вблизи острова Норт-Девон, где обычно скопляется сравнительно много айсбергов и где видимость, как правило, бывает лучше, чем в северной части моря Баффина, и район мыса Йорк — сказочная полоса скопления айсбергов, где они постоянно перемещаются целыми сотнями. Бёркхалтер и я видели эти места во время воздушной разведки.

Мыс Йорк находился в стороне от нашего пути, а видимость в этом районе редко бывает хорошей, но зато там можно было выбрать типичные айсберги. Нам нужен был прогноз погоды, поэтому я послал Томсона в радиорубку, наказав ему связаться с базой военно-воздушных сил в Туле и запросить у нее прогноз погоды в их районе на ближайшие сорок восемь часов. Эта база находится недалеко от мыса Йорк, и местный прогноз нас вполне устраивал. Я объявил перерыв совещания и стал ждать ответа с базы.

Когда я поднялся на мостик, аквалангисты были уже готовы к погружению. Через несколько секунд после того как они скрылись под водой, на поверхность выскочил Брюер, беспорядочно махая над водой сложенными вместе руками. Я был очень озадачен и уже начал думать, что произошло что-то неладное.

— Консервную банку! — промычал он с трудом через маску. — Спустите в воду консервную банку.

Только после этого я понял, что в руках у Брюера что-то находилось. Когда он сунул в банку несколько невидимых сокровищ, ее подняли на борт и принесли мне для осмотра. Размеренно покачивая круглыми плавниками, в банке плавал из стороны в сторону крохотный моллюск с черным округлым телом. Робертсон назвал его летающей улиткой, часто встречающейся в этих водах. Рядом с ней лениво покачивалась яркополосая медуза. Вскоре банку с морскими пленниками отнесли в столовый кубрик команды для всеобщего обозрения.

Аквалангисты с удовольствием плавали и ныряли в чистой и прозрачной воде. Чтобы испытать подводные фотокамеры, они засняли днище «Сидрэгона». Убедившись в высоком мастерстве легководолазов, я покинул их и спустился в пост энергетики и живучести.

Старшина-машинист Уолтон трудился над установкой изготовленного собственными силами нового клапана. Эта сложная гидравлическая арматура была собрана в просторном цехе на заводе в Портсмуте и в готовом виде установлена на лодке. Уолтону пришлось ремонтировать ее прямо на месте. Фаррелл и я с восхищением наблюдали, как он мастерски проделывал это в стесненных условиях. Вскоре работа была закончена, и мы испытали действие напорного клапана. Ремонт был выполнен отлично.