Испытание - Елена Княжинская

Я отошла в сторону, взяла у Пашки многострадальную бутылку минералки и сделала несколько жадных глотков. Мне не было совершенно никакого дела до того, с кем грек проводил время, пусть хоть роман заведет с кем-нибудь из них. Ни одна из присутствующих девушек не ответит ему отказом, стоит только поманить.

— Ты в порядке? Отпуск уже наскучил? — спросил Павел.

— А? Что случилось? — попыталась сконцентрироваться на заданном коллегой вопросе. Неужели и правда перепутала даты? Давно меня так не тянуло на работу.

— Тебе как будто неприятно находиться здесь, на этом импровизированном пикнике и, знаешь, не тебе одной.

— Паш, выбросил бы ты ее уже из головы.

Не было необходимости называть имя: мы оба понимали, о ком идет речь.

— Рад бы, — парень вздохнул, — но не могу.

— Тебе бы родиться рыцарем в Средние века и воспевать свою даму сердца. Современные девушки вряд ли оценят всю глубину твоих чувств.

Видимо, последние слова сказала слишком громко, потому что сразу несколько людей обернулись.

— Далеко не каждый может понять другого человека, тем более, принять его, довериться, — произнес Ник. Теперь не он, а я была в центре внимания.

Я инстинктивно повернулась в его сторону, но не увидела его там, где ожидала. Мужчина стоял, прислонившись к стволу могучего дуба, и сам был подобен этому дереву — такой силой веяло от него.

ГЛАВА 17

— Я расскажу вам одну историю, а вы решите, так ли отличаются люди ушедших эпох от наших с вами современников.

Красивый низкий голос Ника привлек общее внимание. Я тоже нехотя прислушалась.

— В XII в. во французском графстве Анжу располагался женский монастырь Цецилии Римской. Число послушниц и монахинь в нем было невелико, но они вели праведный образ жизни, посвящая все свое время молитвам и заботе о ближних. Господь благословил их труды, и обитель ни в чем не знала недостатка. Монастырь, в котором каждый нуждающийся мог рассчитывать на кров и пищу, привлекал внимание не только нищих и паломников, но и некоего Этьена Клема, мелкого феодала, решившего расширить границы своих владений за его счет. Под покровом ночи он напал на святую обитель и только вовремя подоспевший отряд Алена Жуанвиля не дал свершиться насилию над невестами Христа. Бой был коротким, но крайне жестоким. Жуанвиль получил тяжелое ранение и остался в монастыре залечивать раны. Первое время за ним ухаживала совсем юная послушница Авелин. Ее облик и кроткий нрав соответствовал ее имени — она была столь же пуглива, как маленькая птичка. Стоит ли удивляться, что проводя много времени вместе, молодые люди не только лучше узнали друг друга, но и полюбили. Ален умолял девушку стать его женой и покинуть обитель, но она долго не решалась последовать зову сердца. Не будучи в силах решиться на столь отчаянный шаг, она обратилась за советом к настоятельнице. Последняя тут же приказала Жуанвилю покинуть монастырь, назвав его дьяволом в человеческом обличье, искушающим невинные души. Авелин она заперла в келье, приказав ей денно и нощно отмаливать свои грехи, и посадила послушницу на хлеб и воду, да и те полагались девушке лишь раз в сутки.

Жуанвиль день за днем приходил к монастырю, чтобы поговорить с возлюбленной, пытался проникнуть туда хитростью, но каждый раз терпел поражение. Однажды его впустили. Это было так неожиданно, что он не мог не заподозрить неладное. Ворота открыла монахиня, на которую рыцарь не обратил внимания. Сестры называли ее Марией. Она молча отошла в сторону, пропуская гостя. Лишь один раз позволила себе поднять на него глаза, но юноше было достаточно этого мгновения, чтобы узнать в ней свою Авелин. Ален пытался расспросить ее, но та молчала в ответ на все его вопросы, низко склонив голову и нервно перебирая четки. Сжалившись, одна из монахинь рассказала Алену, что девушка приняла обет молчания, чтобы искупить свои грехи, а перед этим сама изъявила желание принять постриг, не находя в себе сил бороться с искушением.

Жуанвиль покинул монастырь в тот же день. Он принял участие в Третьем крестовом походе и погиб под стенами Иерусалима, сраженный кинжалом в сердце, с именем возлюбленной на устах.

Ник давно замолчал, но никто не смел нарушить воцарившуюся тишину. Казалось, даже птицы умолкли, очарованные его печальной историей. Я на мгновение прикрыла глаза, чтобы собраться с мыслями. Его рассказ вызвал противоречивые чувства, какое-то смятение, причину которого я не могла понять. Наши взгляды встретились, словно скрестились клинки на дуэли, и никто не хотел уступать, а сердце в моей груди билось испуганной птицей.

— А что стало с девушкой? Неужели она так быстро забыла своего рыцаря? — спросила Марина, еле сдерживая слезы. Она всегда так эмоционально реагировала даже на мелодрамы.

— Думаю, она прожила долгую праведную жизнь, как и хотела того, отказавшись от любви, не сумев поверить юноше, — ответил Ник.

Он произнес эти слова ровным голосом, но я видела отчаяние и боль в его глазах, а сердце сжалось от тоски.

— Мне кажется, ты не справедлив к ней, — произнесла и сама удивилась тому, как уверенно прозвучал мой голос, но была не в силах остановиться. — Авелин была юна и впечатлительна. Сестры могли убедить, а могли надавить на нее, заставив принять постриг. Возможно, она испугалась сильных чувств, которые никогда ранее не испытывала, и некому было поддержать сироту. Стоит ли судить ее за нерешительность, если всю свою жизнь девушка посвятила заботе о других, но в каждой молитве вспоминала Алена, прося у Небес милости для него. Возможно, она не знала покоя до того момента, пока в один из дней ее сердце не остановилось, будто наяву ощутив боль от удара, оборвавшего его жизнь.

— Вы тоже слышали эту легенду? Бывали во Франции? — спросила незнакомая мне женщина.

— Да, наверно, — ответила я, не понимая, что на меня нашло, откуда возникли эти предположения о судьбе монахини. Во время поездки я практически не покидала номер, лишь один раз побывав в Лувре.

Кажется, никто не заметил этой заминки, только Ник не сводил с меня взгляд. Я не выдержала его и отвернулась первой.

— Обед закончился, пора возвращаться к работе, — произнес кто-то из присутствующих. Коллеги быстро собрались и отправились в офис. Одни обменивались впечатлениями, обсуждая рассказанную гостем легенду, другие просто были рады, что приняли его приглашение и провели это время вне помещения на природе.

Нику не было необходимости торопиться. Он и еще один парень собрали коробки из-под пиццы и покрывала. Я наблюдала за ними.