Последняя из рода Гонт - Masha-U

Крэббом и Гойлом, обсуждая мётлы для квиддича. В большом зале было шумно, но настоящий гул поднялся после того как совы разнесли почту.

— Не может быть! — потрясенно воскликнул Тео, держа в руках свежий номер «Ежедневного пророка».

— Что там? — спросила я, попивая тыквенный сок.

Сама посмотри, — Нотт передал мне газету.

Первую полосу пересекал заголовок «Опасные преступники, именующие себя Пожирателями Смерти, сбежали из Азкабана», а ниже красовались их колдографии. Так я узнала, что Лорд освободил своих последователей, которые томились в тюрьме последние десять лет. Гриффиндорцы повскакивали со своих мест, некоторые из них показывали на наш стол пальцами, и до нас доносились обрывки их фраз: «Это дети Пожирателей», «Они верны Сам-Знаешь-Кому».

— Наш факультет теперь точно станет изгоем, — обреченно вздохнул Драко Малфой.

— Перестань, — успокоила его я. — Нас не могут обвинять в том, чего мы не совершали.

— Именно так и будет, — поддержал друга Нотт.

Лучше бы я не возвращалась из Парижа, — печально сказала Пэнси Паркинсон.

Я, очевидно, что-то упускала, не понимая всей ситуации в целом. Известие о том, что Азкабан пал, по-настоящему напугало студентов. Завтрак был забыт: ребята с других факультетов продолжали собираться в небольшие группы вокруг тех, у которых были газеты. «Думаете, Сам-Знаете-Кто вернулся?» «Давайте спросим у слизеринцев. Смотрите, как они притихли. Наверное, точно в курсе дел» — доносилось до нас.

К нашему столу подошли трое старшекурсников с Гриффиндора.

— Признавайтесь, чей папаша всё это провернул? — спросил самый смелых из них.

— Эй, отвали от них! — вскочил со своего места староста нашего факультета. — Форест, ты случайно ничего не попутал? Мы узнали обо всём из газет, как и вы.

Переведя взгляд на стол преподавателей, я увидела, что и там всё неспокойно. Альбус Дамблдор о чём-то шептался с профессором Снейпом, и наш декан становился всё мрачнее и мрачнее. Потом директор вышел к постаменту и под усиливающее голос заклятие Сонорос произнес:

— Прошу тишины!

Его слова эхом отразились от стен. Возмущенный ропот учеников тут же стих.

— Друзья мои, я вижу, что вас всех встревожила новость из газет. Прошу не поддаваться панике: в школе вы все в безопасности. Никто посторонний не сможет проникнуть на территорию замка. Защита Хогвартса не пропустит.

«Ну да, ну да», — вспомнила я о потайном ходе.

— Министерство держит ситуацию под контролем. Всех сбежавших преступников отловит аврорат, не сомневайтесь в этом, — продолжал вещать Альбус Дамблдор. — Сейчас нам всем нужно сплотиться, а не разжигать вражду между факультетами. Расходитесь по классам на занятия, — велел директор, тем самым закончив свою речь.

Все двинулись в сторону выхода из большого зала.

— Вот видишь, всё будет хорошо, — сказала я расстроенной Пэнси Паркинсон. В этот момент меня толкнул Рон Уизли, проходивший мимо вместе с Гарри Поттером. — Эй, поаккуратнее нельзя? — возмутилась я.

— Сама смотри, куда прёшь! — грубо ответил он.

— Это только начало, — вздохнула Пэнси.

— Может, ты и права.

Мы шагнули на ступени, и лестница сразу же сдвинулась. Путь в подземелье до аудитории профессора Снейпа, где нас ждал совместный с гриффиндорцами урок зельеварения, я проделала в глубокой задумчивости. И, когда вошла в класс, свободных столов уже не осталось. Пришлось снова сесть к Теодору Нотту, а Пэнси нашла место рядом с Дафной Гринграсс.

Наш декан влетел в класс, словно чёрная молния. И, остановившись, обвел всех нас хмурым взглядом.

Кажется, Снейп был в паршивом настроении…

Он успел сказать нам, что на его уроках не будет дурацких маханий палочкой, и тут речь профессора резко оборвалась: он увидел, как Гарри Поттер что-то пишет в своей тетради.

— Мистер Поттер, — цедя слова, проговорил Снейп, — наша новая знаменитость! — Со столов нашего факультета послышались смешки. — Скажите, где вы будете искать безоаровый камень?

— Я не знаю, сэр, — Гарри пожал плечами.

— Жаль. Знаете, слава — это еще не всё, — презрительно бросил профессор.

В это время Гермиона Грейнджер, едва не подпрыгивая на своем стуле, изо всех сил тянула руку. Было видно, что ей не терпелось ответить. За время наших общих занятий я выяснила, что как Драко Малфой выучил справочник по чистокровным семьям Англии, так и Гермиона с такой же прытью заучивала учебники по всем предметам и цитировала наизусть целые параграфы. Когда профессора разрешали ей отвечать на уроках, я часто ловила на ней задумчивые взгляды Тео. Но, несмотря на все старания Грейнджер, профессор Снейп обратился ко мне:

— Мисс Гонт, какая разница между аконитом и клобуком монаха?

— Никакой, сэр, — ответила я, потупив взгляд.

Профессор промолчал, а затем дал нам задание сварить зелье от фурункулов. Проходя по классу, он раздавал язвительные замечания. Больше всех доставалось мне и Поттеру.

Позже вечером, собрав нас всех в гостиной факультета, профессор Снейп сказал трогательную речь о том, что мы всегда можем на него положиться и обращаться к нему с любым вопросом или проблемой. Что наш факультет — это одна большая семья. Чудесно, конечно, но почему-то у меня было такое ощущение, что на меня сказанное не распространялось.

*****

Каждый день вместе с «Ежедневным пророком» совы приносили тревожные известия. Получив от Волан-де-Морта массу привилегий, Пожиратели Смерти действовали решительно. Они выбирали удачные моменты для нападений, действуя умело и расчетливо. Заголовки газет пестрели хрониками их произвола. И еще — сожалениями о том, что министр магии Корнелиус Фадж не справляется со своими обязанностями. На Министерство магии постоянно давило общественное мнение, тем самым подрывая авторитет действующей власти. Заместитель министра Роберт Бардон дал интервью «Ежедневному пророку», в котором сказал, что если станет министром, то наведет порядок в магическом сообществе. О том, что Роберт Бардон и Тёмный Лорд — один и тот же человек, никто не догадывался. Несмотря на различные слухи, для магического сообщества Волан-де-Морт по-прежнему оставался мёртвым.

По коридорам Хогвартса студенты моего факультета передвигались группами — так было проще защититься от нападок и пакостей других учеников. Все боялись и вываливали свои страхи на нас неприкрытой агрессией. Казалось, Слизерин провинился лишь тем, что просто существовал. Ко всему прочему, у меня ухудшились отношения с нашим деканом. Профессор Снейп ненавидел Поттера, и я подозревала, что те же чувства он испытывает ко мне. Он придирался к нам с Гарри на протяжении двух месяцев, провоцировал, замечал малейшие недочеты в поведении, чтобы потом наказать за пререкания. Так что мы с Гарри часто сменяли друг друга на отработках. И в классе зельеварения по вечерам я стала завсегдатаем, чистя котлы, пока профессор Снейп проверял работы учеников или читал книгу. Или делал вид, что читал. Я никак не могла понять, что такого я