Со всей дури! - Екатерина Вильмонт

– Но я же ни хрена в этом не смыслю.

– Ладушка твоя колечки-сережки носит?

– Вроде да… А вообще-то ты прав, Мишка, колечко – это правильно… Но я размера не знаю.

– Не трагедия, всегда можно переделать. Да ты не дрейфь. Отведу тебя в одно место, так такие спецы сидят, подберут самую модную и красивую цацку. Она точняк пропрется.

– Слушай, а это не получится… пошло?

– Пошло? Да почему? – крайне удивился Устюжанин.

– Ну, знаешь, в кино всегда вынимают из кармана коробочку с колечком…

– Да, Вань, по ходу, это большая любовь, начисто мозги отшибло! Да пойми ты, чудак-человек. Если б ты хотел просто переспать с бабой или расплатиться за услуги, это было бы одно, а когда ты от чистого сердца любимой женщине даришь кольцо… Любая нормальная баба воспримет это просто как… как дар любви… Ведь, если я правильно понял, она не просто любимая женщина, а еще и любящая, так?

– Ох, Мишка…

– Вань, я с Маруськой своей уже двадцать пять лет живу душа в душу, как думаешь, почему? Потому что люблю ее, заразу, и знаю, когда на какие кнопочки нажимать…

– Ох ты и хитромудрый, Мишка!

– И ты, Ваня, учись.

Но тут принесли обед, и лирический разговор был прерван, а после обеда Михаил Борисович уснул.

К вечеру я так устала, что, едва добравшись до дому, без сил рухнула на диван. Впервые за двое суток я смогла перевести дух. Кому рассказать, не поверят… Я и сама себе не очень-то верила. Но уже пришло сообщение: «Долетел. Люблю». Значит, не приснилось… Я поговорила по скайпу с мамой.

– Ладошка, ты что, здорово устала?

– Да, мамуля, трудный день был. А ты-то как? Лечение помогает?

– Помогает, как всегда. Но уже рвусь домой. Пашка обещал меня встретить.

– Я с ним тебя встречу.

– Я тебе вафель твоих любимых накупила.

– Спасибо, мамочка!

Интересно, понравится маме мой генерал? Господи, Ванечка, как я люблю тебя!

После работы я села в машину к Пашке – ехать встречать маму.

– Слушай, тетка, а поехали на аэроэкспрессе? Боюсь, встанем где-нибудь наглухо.

– Согласна. А у «Белорусской» припаркуешься?

– Попробую. Времени у нас еще вагон. Если приедем в Шереметьево заранее, посидим там в кафешке. Я голодный.

– Годится. А как там Ксюха? Все еще негодует?

– Как ни странно, да.

– Объясни мне, Павел, чем так привлекла мою сестрицу эта Яна? Кто у нее папаша? Олигарх?

– Да нет, какой олигарх… Он этот… как его… Гуру!

– Гуру? В какой области?

– Он какой-то спец по восточным философиям.

– Мать честная!

– У него жуткое количество поклонников, последователей…

– Ну, я в Яне как-то ничего такого не заметила…

– Я тоже. Она вроде бы нормальная девчонка, просто не моя. А мать…

– Она что, тоже занялась восточными философиями?

– Ну да. И они с гуру решили через нас породниться. А я не желаю родниться со всякими…

– Паш, а это часом не секта?

– Да вроде нет.

– А отец как к этому относится?

– Его это бесит. Но он, по-моему, завел себе какую-то бабу. И я его понимаю. В такой ситуации…

– Господи, Пашка, ты почему молчал? Ксюху же надо спасать! У нее явно неадекватное поведение, – искренне встревожилась я.

– Думаешь, так все серьезно?

– Боюсь, что да!

– Ну и что делать?

– Я попробую разобраться. Как, скажи, зовут этого гуру?

– Велемир Вайцеховский. Он вообще-то жутко образованный, продвинутый…

– Нормальный?

– По крайней мере с виду – да.

– И давно он возник в вашей жизни?

– Где-то с полгода, наверное.

– Интересно, бабушка в курсе?

– Нет. Мать от всех это скрывает. Говорит, не хочет, чтобы непросвещенные люди лезли грязными руками… Лад, думаешь мать свихнулась?

– Не исключено, Пашенька.

– Блин! А я и не подумал… Хотя я ведь живу отдельно. Просто не понимал… или не хотел понимать. А что же делать, тетка?

– Для начала я попробую поговорить с Сергеем. Твой отец весьма разумный человек. А бабушке пока говорить не будем. И еще, я завтра сама попробую пообщаться с Ксюхой.

– Тетка, неужели все так серьезно?

– Пока ничего сказать не могу. Мне надо с ней пообщаться. Слушай, а она часом не влюблена в этого Велемира?

– Откуда я знаю? Мне такое в голову не приходило.

– Это я отчасти виновата.

– Ты? С какой стати?

– Я так была занята своими горестями, а потом и работой…

– Но ты же младшая сестра.

– И что?

– Да нет… ничего. Но твоей вины тут явно нет. Просто я никогда не думал, что такая вот хрень… секта – не секта… и моя мама… Бред! Это просто бред! Но и я тоже хорош! Ничего не понял, был занят своими делами… Мечтал отбояриться от Янки. Хотя не скрою, сначала она мне понравилась. Красивая же…

– Бесспорно.

За этими разговорами мы добрались до Шереметьева. И пошли ужинать, мы оба проголодались.

– Тетка, а что наш генерал?

– Прислал эсэмэску, что любит.

– Кайф!

– Ага!

– А вот интересно, таким военным шишкам можно жить в гражданском браке?

– Понятия не имею. Но он согласился…

– Так, может, он тоже не в курсе? Скажи, а вот если он приедет и скажет: мы должны жениться по-настоящему и это не обсуждается! Как поступишь?

– Соглашусь. Как нечего делать.

– А сразу чего не согласилась?

– Еще не понимала. Он мне предложил выйти замуж практически сразу, до всего…

– Ну, тетка, с твоей стороны это не был поступок настоящего индейца…

– Согласна.

– А ты пошли ему эсэмэску.

– Какую?

– Просто одно слово: согласна!

– Да ну… А вдруг он передумал?

– Иван Тимофеевич? Да ни в жисть! Нет, ты пошли, пошли. По крайней мере, сразу поймешь, передумал или нет.

– Пашка, да он наверняка давно спит. Какая у нас разница во времени?

– Ничего, проснется. Ради такого дела… Или, на худой конец, утром прочтет.

– Да, а я до утра с ума сойду! Хотя ты прав. Это классный тест!

И я послала генералу сообщение: «Хочу по-настоящему замуж! И это не обсуждается!»

Ответ пришел через две минуты.

«Согласен! Подаем заявление 9 марта. Это не обсуждается!»

– Пашка, ты мой добрый ангел! – возликовала я.

– Я просто стратег, – скромно потупил озорные глаза племянник.

Мама так устала от перелета, что, к счастью, не заметила моего дурацкого сияния. Даже беспокойным мыслям о сестре не удалось погасить его.

– Ох, как же я рада вернуться! Павлушка, как мама?

– Все путем, бабуля!

Мы с ним решили маме пока ничего не говорить.

Дома мы втроем напились чаю с дивными вафлями, которые по-чешски зовутся облатками, – это тонюсенькие круглые штучки размером с хороший блин, хрустящие, с разными начинками. Впервые я их попробовала в Карловых Варах, когда была там проездом. С тех пор мама, которая каждый год ездит в Мариански Лазни лечить спину, привозит мне штабеля этих вафель.