Купец и волшебные врата (сборник) - Тед Чан

— Вы не должны были его запоминать: это тест на немедленную память.

— Я не нарочно. Просто так случилось, что я запомнил.

— А число, которое я называл вам на втором осмотре, вы помните?

Я на миг задумываюсь:

— Четыре ноль восемь один пять девять два. Он удивлен.

— Мало кто способен удержать в голове столько цифр, услышав их один раз. Вы применяете какие-то мнемонические приемы?

Я качаю головой:

— Нет. А телефоны я всегда записываю в автодозвон.

Он подходит к терминалу и что-то набирает на цифровой клавиатуре.

— Попробуйте вот это. — Он читает четырнадцатизначное число, и я за ним повторяю.

— А в обратном порядке можете?

Я называю цифры в обратном порядке. Он хмурится и что-то начинает печатать в мою историю болезни.

Я сижу перед терминалом в испытательном зале психиатрического отделения — ближайшее место, где д-р Хупер имел возможность провести некоторые исследования рассудка. На стене зеркальце, за ним, наверное, видеокамера. На случай, если она ведет запись, я улыбаюсь и машу рукой. Всегда так делаю перед скрытыми камерами в банкоматах.

Возвращается д-р Хупер с распечаткой моих результатов.

— Что ж, Леон, вы… очень хорошо выступили. На обоих тестах попали в девяносто девятый процентиль.

У меня отвисает челюсть:

— Вы шутите!

— Нет. — Он, кажется, сам с трудом верит. — Это число не указывает, на сколько вопросов вы ответили правильно, оно значит, что по отношению ко всему населению…

— Это я знаю, — отвечаю я, думая о другом. — Когда нас в школе тестировали, я попал в процентиль семнадцать.

Процентиль девяносто девять. Я пытаюсь внутренне найти какие-то признаки этого. Какое должно быть ощущение?

Он садится на стол, не отрываясь от распечатки.

— Вы ведь в колледже никогда не учились?

Я прерываю размышления и возвращаюсь к нему.

— Учился, но не окончил. У нас с преподавателями были разные представления об образовании.

— Понимаю. — Очевидно, он решил, что меня выгнали. — Ну что ж, ясно одно: вы невероятно с тех пор изменились. Что-то здесь может быть по естественным причинам, потому что вы повзрослели, но основное, должно быть, — лечение гормоном «К».

— Чертовски сильный побочный эффект!

— Ну, не особо радуйтесь. Результаты тестов не предсказывают, насколько успешно вы будете действовать в реальном мире. — Я поднимаю глаза, но д-р Хупер в них не смотрит. Происходит такое изумительное событие, а все, что он может сказать, — это общее место. — Я бы хотел провести еще несколько тестов. Вы можете завтра приехать?

Я погружен в ретуширование голограммы, и тут звонит телефон. Я мечусь между телефоном и консолью, но наконец выбираю телефон. Обычно когда я занят редактированием, то предоставляю снимать трубку автоответчику, но я должен дать людям знать, что снова работаю. Кучу работы я упустил, пока был в больнице — риск, связанный с положением свободного художника. Я нажимаю кнопку:

— «Греко голографикс», у телефона Леон Греко.

— Привет, Леон, это Джерри.

— Здравствуй, Джерри. Что стряслось?

Я все еще рассматриваю изображение на экране: пара спиральных шестерен, переплетенная. Из битая метафора совместных усилий, но ее потребовал для своей рекламы заказчик.

— Не хочешь сегодня вечером пойти в кино? Мы со Сью и Тори собрались на «Металлические глаза»,

— Сегодня? Нет, не могу. Сегодня последний моноспектакль в «Ханнинг плейхауз».

Поверхности зубьев у шестеренок поцарапаны и маслянисто блестят. Я выделяю каждую поверхность курсором, ввожу поправки к параметрам.

— А что за шоу?

— Называется «Симплектик». Монолог в стихах. — Я регулирую освещение, убирая немного тени с сетки зубьев. — Хочешь со мной?

— Это что-то вроде шекспировских монологов? Слишком перестарался: при таком освещении внешние края чересчур яркие. Я указываю верхнюю границу для яркости отраженного света.

— Нет, пьеса типа «поток сознания», и там сменяются четыре стихотворных размера; ямб только один из них. Все критики называют ее большой удачей.

— Я и не знал, что ты такой фэн поэзии.

Я еще раз проверил все числа и запустил компьютер на расчет узора интерференции.

— Вообще-то нет, но этот спектакль обещает быть очень интересным. А тебе как?

— Спасибо, я лучше все-таки в кино.

— Ладно, развлекитесь, ребята. Может, на следующей неделе куда-нибудь вместе сходим.

Мы прощаемся и вешаем трубки, а я жду окончания расчета.

Вдруг до меня доходит, что случилось. Никогда раньше я не мог редактировать во время телефонного разговора. А на этот раз мне не стоило труда держать в голове и то, и другое.

Неужто эти сюрпризы не кончатся? Как только меня оставили кошмары и я вздохнул с облегчением, первое, что я заметил, — возросшую скорость чтения и восприятия. Я смог наконец-то прочитать все книги у себя на полке, которые собирался, но времени не было, и даже более сложный, технический материал. В колледже я смирился с фактом, что не могу выучить все, что меня интересует. И мысль, что, быть может, все-таки могу, наполнила меня восторгом. И с этим же восторгом я на следующий день купил охапку новых книг.

А сейчас я обнаружил, что способен держать в голове сразу два дела, чего никогда не подумал бы о себе. Я вскочил из-за стола и заорал так, будто моя любимая бейсбольная команда только что сыграла двойной дабл-плей. Такое было ощущение.

Моим случаем занялся главный невролог д-р Ши — наверное, потому, что хочет присвоить себе заслугу. Я его едва знаю, но ведет он себя так, будто я уже многие годы у него лечусь.

Он меня пригласил к себе в офис поговорить. Переплетя пальцы, он кладет локти на стол.

— Как вы относитесь к росту своего интеллекта? — спрашивает он.

До чего бессодержательный вопрос!

— Я этим очень доволен.

— Отлично, — говорит д-р Ши. — Пока что мы не обнаружили неблагоприятных эффектов лечения гормоном «К». Вам дальнейшее лечение от мозговой травмы уже не нужно. — Я киваю. — Но мы проводим исследования, касающиеся влияния гормона на интеллект. Если вы согласны, мы были бы рады сделать вам еще одну инъекцию гормона и отследить результаты.

Он неожиданно привлек к себе мое внимание: наконец-то что-то такое, что стоит слушать.

— Я был бы не против.

— Вы понимаете, что это будет сделано чисто в исследовательских, а не лечебных целях? Может быть, вы выиграете от этого дальнейшее повышение интеллекта, но с медицинской точки зрения это не является необходимым для вашего здоровья.

— Я понимаю. Наверное, я должен подписать бумагу, что я согласен?