Девилз-Крик - Тодд Кейслинг

подняла глаза, Райан Корлисс продолжал говорить. Она помахала ему, произнеся губами: «Я тебя не слышу», указывая при этом себе на голову, и рассмеялась, когда он показал ей средний палец. Это был не первый их спор. С тех пор, как год назад открылась радиостанция, Стефани встречала сопротивление на каждом шагу. Она принимала жалобы от местных жителей, но не собиралась терпеть претензии еще и от продюсера. Особенно когда дело касалось содержания.

Собрав сумочку, она допила кофе из своей кружки и вышла из студии. Райан встретил ее в коридоре.

– Я серьезно, Стеф. Некоторые из местных хотят насадить твою башку на кол. По их мнению, ты проповедуешь евангелие от Сатаны. Когда ты говоришь им выпить сегодня вечером за Верховного Козла, то укрепляешь такой образ мышления.

Она покачала головой и протиснулась мимо него в микшерную, задержавшись, лишь чтобы взглянуть на расписание трансляций. Блок старой Metallica, блок шведского дэт-метала, блок гранжа, мемориальный блок The Yellow Kings, час глэм-метала 80-х, предваряющий блок «по заявкам слушателей»… Чего-то не хватало. Стефани взяла с лотка маркер и написала в верхней части доски «Больше индастриэла». Снова повернулась к Райану и указала на доску.

– Скажи Синди, чтобы через день убирала гранж. Нам нужно гонять Ministry и Nine Inch Nails не реже, чем Nirvana и Alice in Chains.

Райан покачал головой.

– Ministry? В юго-восточном Кентукки? Ты, блин, серьезно?

– Я серьезна, как инфаркт, дорогуша. – Она игриво похлопала его по щеке. – Мы не следуем правилам, помнишь? Мы гоняем то, что хотим, а хотим мы все виды «метала».

– Да? Вот этому парню такое скажу. – Райан протянул ей сложенный листок бумаги.

– Еще одно «фанатское» письмо?

– Угу. Это просто что-то с чем-то.

Стефани села на кожаный диван и развернула письмо. Хоть слова были нацарапаны небрежно, послание вышло четким и недвусмысленным:

ТЫ, ШЛЮХА-САТАНИСТКА,

ЗАКРЫВАЙ СВОЮ РАДИОСТАНЦИЮ

ТЕБЕ ЗДЕСЬ НЕ РАДЫ

УБИРАЙСЯ ИЛИ ПЕНЯЙ НА СЕБЯ!!!

Она скомкала листок и бросила его в другой конец комнаты. Бумажный шарик отскочил от края мусорной корзины и упал в груду других жалоб.

– Чуть не попала, – сказала она. – Скоро заработаю два очка.

Райан подкатил к ней свое кресло и сел. Нахмурившись, посмотрел на нее грустными щенячьими глазами – она обожала это его выражение лица. Оно напоминало ей то, как игриво дулся ее второй парень, когда хотел, чтоб она его поцеловала. Глядя на Райана, находящегося в счастливых отношениях с замечательным человеком по имени Виктор, Стефани напомнила себе, что нужно сдерживать свои инстинкты.

– Я не шучу, – тихо сказал Райан. – Господи, ты уже получаешь угрозы.

– Вот почему я знаю, что у нас получается. Разве Элвис перестал трясти бедрами из-за рассерженных родителей?

Райан поджал губы.

– Я бы хотел, чтоб ты отнеслась к этому серьезнее.

– Прости. – Она прижала ладони к его щекам и поцеловала в лоб. – Я ценю твою заботу, правда. Но я знаю, что делаю. Ты забыл, что я выросла здесь. Я помню, каково расти в этой дыре, без радиостанции, транслирующей рок. Видел последние данные о нашей аудитории? Эти цифры не лгут.

Он откинулся на спинку кресла и обиженно скрестил руки. «Попался», – подумала Стефани. С цифрами Райан спорить не мог. Они достигали своей целевой аудитории. Работа изнуряла, и с момента открытия год назад Стефани провела в студии больше часов, чем у себя в квартире, но спрос был. После нескольких лет работы в безвестности на более крупных региональных радиостанциях она насытилась кантри-музыкой настолько, что предпочла бы пройти пытку водой, чем слушать ее снова.

Поэтому она сделала то же, что и любой другой американский предприниматель: отложила сбережения, провела подготовительную работу, написала бизнес-план и получила ссуду. Несколько месяцев спустя она закатила стройку на небольшом участке земли на северной стороне Гордон-Хилла, и на свет появилась Z105.1 fm.

Эти цифры тоже не лгали. Стауфорду в его рационе нужно было еще что-нибудь, кроме кантри и госпела. Что-то острое, что могло бы найти отклик у городской молодежи, терзаемой неуверенностью в будущем, и Стефани знала ответ. Она прекрасно помнила, каково это – расти в южной глуши. Искать что-то свое, а находить лишь творчество предков, недосягаемое и на многие годы оторванное от жизни.

Стауфордская молодежь услышала ее послание: быть другим – это нормально. Старшие поколения города не соглашались, им не нравилось то, как станция привлекает к себе внимание. Стефани взглянула на растущую гору скомканных писем с жалобами рядом с мусорной корзиной. Червь сомнения медленно подтачивал ее решимость, подбираясь все ближе к сердцу. Может, Райан прав? Может, стоит отнестись ко всему серьезно?

В голове зазвучал голос бабушки Мэгги. «Помнишь, что случилось с Джини? Помнишь все те кресты, которые они жгли у нее во дворе? Она больше не могла ходить в городе по магазинам, ей приходилось ездить за покупками в Лэндон, чтобы избежать косых взглядов».

По плечам Стефани поползли мурашки. Бедная Джини, уже две недели, как ее не стало. Стефани надеялась, что где бы Джини ни находилась, она, наконец, обрела покой. Ее мысли обратились к внуку Джини, Джеку. Они потеряли связь после колледжа, когда он переехал в Новую Англию. Хотя она по-прежнему следила за ним в Интернете. Репродукция его самой известной работы, «Полуночное Крещение», висела над унитазом в ее ванной комнате. Однажды Райан спросил ее, почему она повесила ее именно туда, и она ответила, что это отличное жанровое произведение.

На картине был изображен безликий мужчина, крестящий в кровавом озере группу детей с завязанными глазами, в то время как за происходящим с берега наблюдала группа мастурбирующих прихожан. Над ними висела желтоватая луна, с кратерами, похожими на немигающие глаза. Большинство гостей относились к картине с отвращением, некоторые – с восхищением, и все хотели знать, какого черта Стефани повесила ее у себя дома.

«Потому что ее нарисовал мой брат», – говорила она им. На этом разговор заканчивался. Иначе, чтобы продолжить его, ей потребовалось бы такое количество алкоголя, с которым она никогда б не справилась. К тому же, в последнее время она старалась не ворошить прошлое.

– Стеф?

– Хм?

Райан, улыбаясь, покачал головой.

– Ты не слышала ни слова из того, что я сказал, так ведь?

– Так, – ответила она. – Я была за миллион миль отсюда.

– Угу, – сказал он. – Я сказал, что закончу здесь, если хочешь уйти.

– Уверен?

– Да, – ответил Райан. – Ты работала десять дней подряд без перерыва. У нас столько предзаписанного материала, что хватит на месяц, если потребуется. Возьми отгул.