Темное искушение - Лори Даниэль

– А теперь она мила. – Голос у него был мягким, но сдержанным. Он отвернулся от меня, будто хотел, чтобы я прекратила целовать его. Я слишком наслаждалась его жаром и блаженством, разлившимся по телу после оргазма, чтобы прекратить.

Провела пальцами по его эрекции, наслаждаясь ощущением плотности и твердости. Моя рука двигалась сама по себе, чтобы почувствовать каждый сантиметр, тогда как губы и зубы проводили дразнящую дорожку вниз по его шее. Вскоре он с шипением выдохнул и схватил меня за запястье, останавливая.

– Я не могу продолжать, если только мы не собираемся трахаться.

О.

Нерешительность ожила.

Была ли я готова к этому? Это не потребует особых усилий. Я могла бы расстегнуть молнию на его штанах, и он бы оказался внутри меня через секунду… это было бы так просто. Но что-то сдерживало меня. Тот факт, что он не хотел признаваться, что тоже чувствует нашу связь. Моя гордость не позволила бы ему получить от меня все, не получив взамен частичку его.

Мой взгляд встретился с его, и я знала, что он увидел в нем сопротивление. Издав вздох веселья и разочарования, он поцеловал меня в губы, а затем отодвинулся и встал. Голая и холодная, со все еще горящей ягодицей, я смотрела, как он идет к двери.

– Ешь, – потребовал он, а затем ушел, даже не взглянув на меня.

Глава одиннадцатая

zemblanity (сущ.) – неизбежное открытие того, что предпочел бы не знать

Я шла по проходу, набирая полные руки закусок: попкорн, чипсы, что-нибудь сладкое и соленое. Очевидно, я питалась своими чувствами, а женщина за прилавком осуждающе смотрела на меня.

Я проигнорировала ее, схватив бутылку газировки со вкусом огурца, чтобы запить все это. После прошлой ночи неминуемая гибель – вернуться домой и надеть бриллиантовое кольцо от Картера – терзала каждую клеточку моего тела, но я не могла просто бросить свою жизнь навсегда. Не ради города, который был мне не рад. Даже не ради мужчины, который впервые в моей жизни заставил меня чувствовать.

Я не была настолько наивна, чтобы полагать, будто смогу удерживать внимание Ронана больше недели. Мысль о том, что я его больше не увижу, жгла грудь, как раскаленный уголь. Насколько было бы плохо, отдай я ему свою девственность?

Я должна была вернуться домой.

Это была единственная нерушимая вещь в моей жизни.

Я бросила свою ношу на прилавок. Кассирша выглядела совершенно невпечатленной моими покупками, но не сказала ни слова, когда пробила их.

Я расплатилась одной из последних оставшихся рублевых купюр, планируя наведаться к банкомату. Я больше не могла полагаться на щедрость Ронана. Это больше не казалось правильным.

Выходя, я с кем-то столкнулась.

– Извините, пожалуйста, – сказала я, наклонившись, чтобы поднять выпавший из сумки шоколадный батончик… но застыла, когда татуированные пальцы подняли его первыми.

Я была прекрасно знакома с руками Ронана, и это были не его пальцы.

Ледяной выдох вырвался у меня, когда я подняла взгляд на лицо мужчины. Это был тот человек, которого я дважды видела ранее. Его холодный взгляд коснулся моей кожи, распространяя мороз под одеждой.

– Стоит быть осторожней, – сказал он с сильным русским акцентом.

Я сглотнула.

– Конечно. Прошу прощения.

Он посмотрел на собственнически сжатую в его руке шоколадку.

Сердцебиение застряло у меня в горле, ноги примерзли к тротуару.

– Поздновато выходить на улицу такой юной девушке, – протянул он и, окинув меня взглядом, добавил: – Такой красивой.

Была всего половина десятого, но солнце село несколько часов назад. Наружные огни круглосуточного магазина сияли так ярко, что почти ослепляли, но страх окутал меня как тень.

– Видишь ли, в это время по улице бродят плохие люди. – Его внимание было приковано к шоколадному батончику, который он не спеша открывал. Он откусил кусочек, и его взгляд встретился с моим. – Мы бы не хотели, чтобы с тобой случилось что-то плохое, не так ли?

Я покачала головой.

– Тогда иди. – Он махнул мне шоколадкой, но я уже шла прочь, чувствуя спиной его взгляд. – Наслаждайся своими покупками… Мила.

Навязчивый звук моего имени на его губах сжал мои легкие. Я бесцельно брела по улице, не в силах избавиться от дурного предчувствия, коснувшегося моей кожи. Был вечер пятницы, на улице было много людей, но толпа мало помогала подавить мое беспокойство.

После остановки у уличного банкомата мне повезло увидеть такси, высаживавшее кого-то перед кинотеатром, и я скользнула на заднее сиденье до того, как кто-нибудь заметил, что машина свободна.

Водитель изрыгнул поток жалоб на русском: что-то о том, что он откатал ночь, и о своей матери, – но когда я протянула ему пачку наличных, закрыл рот. Он раздраженно смотрел на меня в зеркало заднего вида, пока я давала ему туманные указания, как добраться до ресторана Ронана. Я упомянула полное имя Ронана, как будто это могло помочь и, к моему удивлению, это помогло.

Раздражение исчезло, водитель посмотрел на меня так, будто у меня вдруг выросли рога.

– Вы уверены?

– Да?

Он пробормотал по-русски что-то похожее на «ненавижу эту работу», прежде чем завел машину.

Трясущимися руками я набрала номер Ивана. От нетерпения кожа покрывалась мурашками, пока шли гудки, а потом, в конце концов, звонок переключился на голосовую почту.

– Иван… – начала я, горло мое сжималось. – Я не понимаю, что происходит, но, думаю, ты прав. Мне кажется, кто-то, вероятно, следит за мной. Прости, что не поверила тебе… – Я сглотнула. – Я… Я познакомилась с человеком. Его зовут Ронан, он владелец ресторана. Я еду туда сейчас. Я пришлю тебе адрес, когда доеду. – Голос у меня дрогнул. – Я боюсь, Иван.

Я не знала, что еще сказать, так что повесила трубку.

Водитель умчался, как только я вышла и закрыла дверь, вероятно, спешил домой к своей матери. Тьма окутывала ресторан. Он выглядел закрытым, но дверь была не заперта, поэтому я толкнула ее и вошла внутрь.

Бармен с полотенцем через плечо настороженно наблюдал за мной, протирая бокалы. Костя сидел на табурете рядом с фойе, держа в руке телефон. Увидев меня, уставился тяжелым взглядом.

– Ронан тут? – спросила я.

Он задумчиво смотрел на меня долгую неуютную минуту, молчание покалывало под кожей, а потом махнул рукой в сторону коридора, так и не сказав ни слова. Бармен коротко и резко выругался. Мужчины обменялись парой слов, но я не задержалась, чтобы послушать.

Я прошла мимо кухни, пустой и темной. Остановившись перед кабинетом Ронана, я увидела, что он пуст, хотя дальше по коридору слышались мужские голоса. Холодок беспокойства вернулся, скручиваясь внутри, когда я заставила себя идти на звук. Дверь в служебное помещение была приоткрыта, и я осторожно открыла ее еще на пару сантиметров.

Мое сердце остановилось.

На металлическом складном стуле сидел мужчина со связанными руками. Его лицо было черно-синим, белая футболка залита кровью. Мой желудок скрутило, но смятение и ужас пересилили головокружение, пытавшееся лишить меня сознания.

Альберт стоял, прислонившись к задней двери, покуривая сигарету и наблюдая за всем со скучающим выражением лица. В комнате были и другие мужчины, но я видела только Ронана.

Он сидел, упершись локтями в колени, пробегая пальцами по острому краю ножа. Он говорил что-то, произнося слова тихо и по-английски. Его голос звучал иначе, чем тогда, когда он говорил со мной. Он был пропитан тьмой и трепетом. Такой голос наслаждался похотью, болью и контролем. Сквозь стук крови в ушах я различала его слова, складывая их вместе, словно пазл.

Это был кошмар, ставший реальностью.

Ронан спросил, нужен ли мужчине мизинец. Это прозвучало как риторический вопрос, но несколько человек подхватили шутку.

– Он может забыть размер своего члена, если не с чем будет сравнивать.