Вирус войны (СИ) - Грей Дайре

Собеседник проследил за ее взглядом.

— Для вас такое поведение более предпочтительно?

— Упаси Бог! — невольно воскликнула она и сразу понизила голос, чтобы не привлекать лишнего внимания: — Скорее оно привычно. Поэтому вы выделяетесь. У нас мало людей, обладающих… чувством собственного достоинства.

Только сформулировав мысль вслух, Ольга поняла, что именно привлекало ее в спутнике. Достоинство. В том, наверное, уже почти забытом смысле, в котором оно употреблялось… до революции? Или после Великой Отечественной о нем еще что-то слышали? Сейчас в мужчинах больше ценят агрессию собственника, которая часто скрывает под собой личные травмы и неуравновешенность. Она сама старалась избегать подобных контактов, опасаясь непредсказуемого поведения и последствий. А рядом с Байоном спина поневоле выпрямилась, походка выровнялась, кажется, она впервые за долгое время никуда не бежала, появилось чувство защищенности, и уверенность в том, что оно возникло не на пустом месте. Дело даже не в том, что мужчина рядом мог ее от чего-то обезопасить, скорее сам он не представлял угрозы и вызывал доверие.

У кассы они оказались довольно быстро. Ольга расплатилась, и они покинули магазин.

— Куда теперь?

Мужчина взглянул на нее со знакомым выражением преданного лабрадора, что вызвало невольный смешок.

— Вы все такие?

— Какие?

— Послушные. Креон… Он делал все так, как я говорила. Теперь вы. Это неплохо, просто странно.

И непривычно. Не сочетается поведение и образ. Кажется, уверенный в себе человек не может быть настолько покорным. Или дело в том, что она привыкла видеть желание показать собственную независимость, во что бы то ни стало?

Собеседник улыбнулся. В уголках глаз проступили морщины. Уже не молод. Наверняка старше ее. Чего по первому взгляду и не скажешь.

— Креон попал в стрессовую ситуацию, — они неторопливо направились в сторону продуктового супермаркета. — И повел себя так, как правильно. Положено по инструкции. Найти самого безопасного собеседника и заручится его поддержкой. Правила предписывают не проявлять агрессии и слушать, что он и сделал. Это проявление здравого смысла, а не покорность. Нас с детства учат, что, оказавшись в незнакомой ситуации, нужно слушать более опытного специалиста. Перенесись вы неожиданно на Киорис, Креон повел бы себя совершенно иначе, проявляя больше инициативы и стараясь помочь вам с адаптацией. Но у нас этим обычно занимается Храм.

Пояснения заставили взглянуть на ситуацию иначе. Она как-то привычно записала ученого в неприспособленное к внешнему миру и жизни существо, требующее особого внимания и ухода. А оказалось… Поспешила. Но разочароваться оказалось приятно.

— Интересно. И что, вы бы вот так просто подошли к любому человеку на улице и попросили помощи?

— А почему нет? На Киорисе не откажут без веской причины. Но и просить без нее же не станут. Мы уважаем время и силы друг друга и стараемся не тратить их напрасно.

Уважение к времени другого человека. Параллельная реальность какая-то… Совершенно другой уровень культуры по сравнению с уже привычным. И подтверждение того сразу же нашло проявление.

Байон не кидался открывать перед ней двери или хватать в магазине корзинку. Зачем, если она в состоянии сделать это сама? Он сложил пакеты в камеру хранения и вопросительно посмотрел на нее, ожидая дальнейших указаний. И Ольга начала пояснять. Рассказывать про продукты, что нужно купить и почему. Мужчина слушал, кивал, возможно, даже старался запомнить. Неизвестно, сколько им еще оставаться в России и есть ли на загадочном космическом корабле еда. Знания пригодятся.

А когда корзинка вдруг стала слишком тяжелой — все же таскание по дому больного не прошло бесследно — Ольга без всякого стеснения протянула ее спутнику и попросила:

— Понеси, пожалуйста. Руки болят.

Он взял. И понес. До самой кассы. Не возмущаясь. Не устраивая сцен. Не поторапливая. И не закатывая глаза от скуки. В какой-то момент, складывая очередные консервы и поворачиваясь к полке, женщина поймала на себе взгляд продавщицы. Выразительный. Почти кричащий. Зависть. Обида. Непонимание. И на мгновение стало смешно, что со стороны их приняли за пару. Да, наверное, похоже на семейный поход по магазинам. Вот только…

Она украдкой бросила взгляд на спутника. Видный мужчина. Не красивый, по крайней мере, не той классической красотой, что ослепляет с экранов. Скорее симпатичный. С простыми, приятными чертами лица, открытым взглядом, загорелой в конце апреля кожей, подтянутой фигурой, правильным разворотом плеч, крепкими ягодицами, за которые хочется ущипнуть. А главное — то самое достоинство, которое ощущается на инстинктивном уровне и привлекает внимание. Да, видный мужик, и в другое время, в другой ситуации, она, возможно, не отказалась бы продолжить знакомство и увлечь его. Вот только…

Интереса в глазах киорийца не было. Как и в поведении. В расслабленной позе. Он не пытался приблизиться или прикоснуться, не следил за ней взглядом, наоборот сохранял дистанцию и лишь реагировал на ее действия, мало проявляя инициативу. И Ольга поняла его. И продолжила рассказывать…

…Потом они вместе тащили пакеты до дома и разносили продукты по квартирам. Заболтавшись, женщина рассказывала про соседей. Кто где живет. Сколько лет. У кого — дети, у кого — внуки. Так получилось, что квартира ей досталась от бабушки. А та в свою очередь получила от правительства. Как многие в этом доме. Соседей Ольга знала с детства. Кто-то в детстве ездит к бабушке в деревню, а она из деревни приезжала в Москву. И, пожалуй, проводила здесь самые лучшие каникулы.

На сопровождение старики реагировали одинаково положительно. Улыбались, благодарили, жали руку, пытались усадить за стол. Ольга привычно отнекивалась и всем объясняла, что ее помощник — иностранец и ни слова не понимает. Понимать-то пусть понимает, главное, что ответить не может. А пожилым именно общения и не хватает.

Конечно, ей снова совали деньги. И приходилось брать. Чтобы не обидеть. Не все соседи хорошо представляли стоимость товаров в магазине, поэтому давали столько, сколько могли. А она брала, чтобы потом потратить снова. Кто-то скажет: благотворительность. Но для нее все эти люди являлись частью привычного сложившегося мира, который рано или поздно уйдет. А все, что остается — стараться поддерживать его, пока еще есть время.

— Креону очень повезло попасть к вам, — задумчиво произнес инопланетянин, когда все продукты были отданы, и они медленно поднимались по лестнице на нужный этаж.

— Почему?

— Вы очень сострадательны. И щедры. На Киорисе о больных и стариках заботится государство. Хотя… У нас мало больных. А старики обычно могут позаботиться о себе сами. Но если что-то случается и нет родных… За ними присматривают и обеспечивают всем необходимым.

— У нас от заботы государства лучше держаться подальше… — пробормотала Ольга, вспоминая больницы и бесплатную медицину.

— Вы отлично справляетесь.

Прозвучало искренне. И стало приятно.

Поднявшись на этаж, она покосилась в сторону двери Тамары Павловны, но направилась к своей. От соседки так просто и быстро не уйдешь. Придется все объяснять, а это лучше сделать тогда, когда гости уйдут. У них тоже дела…

…Новая одежда на Креона села идеально. Вот, что значит глаз-алмаз. У нее так хорошо подобрать бы не вышло.

После переодевания гости быстро собрались уходить. Саша выглядела тихой и задумчивой, но подтвердила, что вечером ждет ее на квартире. А зеленоглазый инопланетянин перед самым уходом вдруг встрепенулся и вернулся к ней. Снял с руки широкий браслет и застегнул на ее запястье. Ольга даже возразить не успела.

— Это коммуникатор, — он говорил на киорийском, а гарнитура в ухе послушно переводила. — Александра научит тебя им пользоваться. Сейчас у вас нет средств связи, но они могут пригодиться. Не отказывайся.

— А как же ты?

— Возьму запасной на корабле. Там всегда есть несколько комплектов.