Еврейский вопрос – Взгляд очевидца изнутри - Сергей Баландин

Единственная отрасль, где фактор конкуренции мог бы проявиться ярче всего — это коммерция. Но послушаем, что по этому поводу думает другая сторона. Приведем мнение «антисемита» Вольтера: «Если вы придете па лондонскую биржу — место, более респектабельное, чем многие королевские дворы, — вы увидите скопление представителей всех народов, собравшихся там ради пользы людей: здесь иудеи, магометане и христиане общаются друг с другом так, как если бы они принадлежали одной религии, и называют «неверными» лишь тех, кто объявляет себя банкротом» [3].

И в-третьих, простонародье почти никогда не завидует таланту как таковому, но весьма чувствительно к материальному, социальному положению и уровню жизни. Согласитесь, что трудно говорить о какой-либо дискриминации богатых и властных со стороны бедных и угнетенных. Андрей Дикий в своей книге «Евреи в России и в СССР» по этому поводу справедливо писал: «Эти антиеврейские настроения ничего общего с тем, что называется "антисемитизм" не имели. Причина их была вовсе не в области религиозно-расовой, а только и исключительно в области материальной — недовольство голодного и бедного, наблюдающего жизнь сытых и богатых, да к тому же иноплеменников, пренебрежительно-презрительно относящихся к прошлому и культуре того народа, среди которого они живут и которым правят».

Интересно, что к антисемитам Семеновкер причисляет не одних лишь гоев, но, порой и евреев. В частности, он пишет: «Карл Маркс — крещеный еврей, ренегат своей нации». Как можно быть ренегатом нации? Ренегатом чего — кучерявых волос, носов с горбинкой, национальных привычек и традиций, национального искусства или национальной кухни? Вовсе не это имеется здесь в виду, наоборот, по национальным особенностям у евреев мира практически нет единства (такое единство, может быть, есть в отдельных бедных, оторванных от культуры общинах, большинство же европейских евреев, особенно их лучшая часть, давно эмансипированы). Нет, ренегатство может пониматься только в двух аспектах: в государственном или классовом. О государственном аспекте говорить нельзя, так как, если бы и было у евреев какое-то тайное правительство «сионских мудрецов», о чем мы ничего достоверного абсолютно не знаем, то большинство рядовых евреев о нем также ничего не знает и на верность ему не присягало. Значит, остается аспект классовый. Тогда поставим вопрос так: «В пользу какого класса изменил евреям Маркс?». С моей точки зрения, ответ может быть только один — в пользу трудящихся (хотя у некоторых антисемитов есть и другое мнение — в пользу «жидо-масонских заговорщиков», но я не думаю, что г-н Семеновкер принимает его во внимание). И опять получается, что евреи — это класс, враждебный трудящимся.

Итак, я не знаю, за что там не любят евреев антисемиты, я могу лишь сказать, за что лично я не люблю таких, как, г-н Семеновкер, вернее даже не его самого, а определенные его мысли. От них воняет расизмом, и если для вас расизм есть сущность еврейства, значит, еврейство вряд ли у кого-нибудь заслужит любви. Приведите мне хоть один пример, когда бы любили какого-нибудь расиста? Нет такого прецедента ни в жизни, ни в литературе, ни даже в сказках. Не выйдет эпического героя из эгоистичного спесивого еврея. Уже в самой постановке вопроса заключена ксенофобия «мы — они», «свои — чужие». Автор и не пытается взглянуть на проблему через вопрос: почему мы, люди, которые должны быть братьями, не понимаем друг друга? Ему это непонимание как раз нравится. Он, как пророк Иона до его Божественного вразумления, злорадствует ниневитянским грехам (Иона хотя бы выполнил повеление Господа проповедовать ниневитянам, чтобы обратить их на путь истинный, и свою критику излагал прежде всего им, а не своим единомышленникам, и не называл своих оппонентов «они», а когда он произносил слово «мы», оно касалось как его самого, так и всех слушающих). Вы же, господа иудонацисты предали и своего Бога, Который всегда требовал от вас праведности и любви к ближнему, и также предали своего ближнего в угоду князю мира сего.

Напротив, книга Шульгина, несмотря на то, что и в ее названии присутствует словечко «в них», обращена непосредственно к «ним», т. е. к евреям, и предназначена была для «Диспута об антисемитизме», открытого в эмигрантской газете «Последние новости» в 1928 году еврейским публицистом С. Литовцевым. И Литовцев, и Шульгин надеялись, что путем честного и открытого высказывания претензий друг другу враждебные стороны приблизятся к взаимопониманию. Для Шульгина евреи в России есть особый класс, интересы которого противоположны массам, как русских трудящихся, так и управляющей ими элите нации. Но, несмотря на то, что противоположности всегда борются, они тем не менее нужны друг другу. Однако естественный симбиоз противоположностей возможен только тогда, когда их противоречия разрешаются политическим путем, методом переговоров и сделок, а не путем революций и погромов. Поэтому единственно законная форма классовой борьбы есть форма политическая: вести диалог друг с другом, обвинять, высказывать претензии, говорить «что нам в вас не нравится», ругать друг друга, но без ярлыков типа: «сионисты», «жиды», «антисемиты», «гои», «они» и т. п. В конце концов, высказав друг другу все, что есть на душе, стороны как при торговой сделке договариваются и каждый получает свою долю прав. Войны же и революции являются «продолжением политики» (как считал Ленин) точно так же, как грабеж есть продолжение торговли. Таким же грабежом являются и всякие подстрекательские брошюры, написанные для «своих» и о «них» типа «Протоколов сионских мудрецов» — понимай их хоть в позитиве, хоть в негативе, и с той, и с другой стороны налицо ярко выраженные подстрекательские цели. Шульгин же, как и Форд, хоть и пишут о евреях нелицеприятно, но пишут открыто, для всех, как для «своих», так и для евреев, пожалуй, в первую очередь для евреев. Почему евреи уходят от диалога с ними? Или они предпочитают погром?

Визитная карточка подлинного антисемита, в отличие от критика еврейства, стоящего по отношению к нему в оппозиции, есть, как мы уже говорили, та или иная дискриминация в правах. Эта дискриминация не может быть основана ни на чем ином, как на расизме, делении граждан на «чистых» и «нечистых», первого и второго сорта, своих и чужих. Интересно, что ни один расист не замечает в себе расизма, хотя в то же время не терпит его у других. Несколько странно в иудонацистских устах выглядят возмущения по поводу антисемитских теорий Дюринга. Так, Семеновкер цитирует: «Еврейский вопрос — расовый, евреи нам чуждая враждебно испорченная раса; она влияет разлагающим образом на арийскую цивилизацию… Мы против иудейского влияния, многообразно проникающего в нашу народную жизнь и разлагающего ее». «Он призывал, — продолжает своими словами Семеновкер, — к вытеснению евреев из государственной и общественной жизни и предостерегал от смешанных браков…». Правда, здесь несколько вольно цитируется Дюринг, такой именно цитаты я не нашел, хотя у него есть нечто похлеще: «еврейский вопрос не есть просто вопрос расовый вообще, но специально и вполне определенно — вопрос о вреде, всюду наносимом этою расою. Сплошь и рядом расы и национальности, как напр., германцы и славяне, вступают в соперничество друг с другом; но из этого еще не следует, чтобы можно было утверждать, что они вредны друг для друга… Если бы иудеи были просто низшею национальностью, то уже одной непричастности их, напр., к политике и к литературе, было бы достаточно. Тогда они не могли бы иметь никаких притязаний на равенство во всех отношениях, но все-таки могли бы существовать, поскольку дозволяют это их способности. Но низкий тип их племени сочетается с типом пронырливого хищного животного, которое невозможно приручить перевоспитать, сделать домашним. Змея удерживает свои качества от начала природы и на всем протяжении истории; ее змеиные свойства можно истребить только с нею самой. Никакая духовная, никакая социальная, никакая политическая система не может, в сущности, переделать евреев во что-либо иное, чем они есть и всегда были. Поэтому вредные стороны, из которых слагается их национальный характер, можно устранить и истребить только вместе с ними самими. Путем смешения с другими национальностями эти качества только как бы слегка разжижаются и заражают своим ядом лучшие национальности. Эти качества остаются или снова выступают атавистически и там где сочетание с женским элементом лучших народностей, то в большей, то в меньшей степени, маскирует, например, белокурыми волосами и, как иногда в виде исключения встречается, голубыми глазами, все тот же еврейский характер» (Евгений Дюринг, Еврейский вопрос). Неужели вам, господа националисты, это не нравится? Или вы думаете противоположным образом: вы мыслите себя дружественной гоям расой, ратуете за расширение еврейского влияния в гойской среде, ратуете за смешанные браки? — Нет. Так за что же вы осуждаете Дюринга?