Рождение Императора - Дарья Еремина

Неужели на этом курсе пять Андресов? — Зло подумал я, возвращая взгляд к учителю.

— Андрес, я прошу вас впредь являться на мои уроки обутым и без опозданий. А сейчас, разрешите мне продолжить занятия.

Я хотел выбежать из класса и забыть о его существовании. Но учитель остановил меня внимательным взглядом, указав ладонью на свободное место. Взяв книгу в руку, я прошел на место. В гнетущей тишине было слышно дыхание сидящих в задних рядах одноклассников.

Учитель продолжил рассказ, и я с трудом пытался уловить ход его мысли. Речь шла о физических законах. Они всегда проявлялись сходным со стихийным преобразованием образом. Учитель говорил о том, что каждая наука, будь то физика, магия, химия, псионика — всегда, абсолютно без исключений соответствовала единым законам мироздания. И объяснял, чертя непонятные схемы и формулы на доске, на простейшем (как он выразился) примере — вода-лед. К концу урока я сидел пораженный, взволнованный, покоренный стройностью того, что говорил и изображал учитель. В тот момент я пообещал себе не пропускать его уроков — ни в коем случае.

Следующий урок был не столь интересным, но сразу после него шло практическое занятие. Помня данное Декану обещание, я собирался присутствовать до конца. Тем более, что стихийную магию преподавал он сам.

Задание было простым: показать, как мы овладели стихиями за прошедший месяц обучения. Книга лежала у меня на коленях. Ладони на парте пытались повторить тот щелчок, что я наблюдал у мамы в день встречи с Императором. Как-то резко провести большим пальцем… Когда в классе раздался щелчок и я радостно улыбнулся, все обернулись ко мне.

— Андрес? — Поднял брови Декан. — У тебя более интересное занятие, чем у нас?

Я покраснел.

— Выйди сюда. — Попросил он, и я оторопел… — Выйди ко мне, будь добр.

Еще больше смущаясь, я поднялся. Перехватил книгу, прижимая к себе. Стараясь не задеть кого-нибудь, выбрался из ряда. Спустился.

— Продемонстрируй первым и объясни суть явления каждой стихии, как их видишь ты — пропустивший все до единой из моих лекций. После этого мы начнем практическое занятие.

Я захлебнулся воздухом, пытаясь сфокусировать взгляд на Декане. Говорить? Перед ними всеми? Он ожидающе склонил голову набок. Потом подошел ко мне, вынимая из вспотевших ладоней книгу, положил ее рядом. Пододвинул ко мне хрустальную вазу формы перевернутой пирамиды. Я сглотнул, подняв взгляд на замерший класс. Прикрыл на мгновения глаза, собираясь.

— Вода везде. — Проговорил я тихо и по шороху понял, что класс подался вперед.

По моей ладони заструилась вода, прохладной струйкой стекая в вазу.

— В воздухе, окружающем нас. В каплях пота у Декана на лбу. — Послышались смешки. — В наших телах… Моря, реки, озера, облака, парты, карандаши… Во всем можно найти воду. И извлечь ее. — Я поднял взгляд на белобрысого, сидящего в первом ряду. По его лицу прошла тень. Не сдержав улыбки, я продолжил чуть громче. — Вода — основной элемент всего живущего. На практических занятиях по пластике креацина вы узнаете, что сам креацин — это вода, преобразованная землей в твердое вещество. Не уменьшением плотности, как в лед, а тонкой обработкой энергией, входящей в достихийное поле Земли. Для того, чтобы овладеть, пощупать воду, ее достаточно почувствовать вокруг себя. Это самая простая, доступная, сильная и… любимая мной стихия.

Я посмотрел на вазу, испаряя лужицу.

— Огонь — это сама жизнь, сила, эмоция рождения. Найти энергию огня в окружающем пространстве — это спуститься глубже к себе, к сути мира. — Я посмотрел на вазочку, в которой стремительно разгоралось жаркое пламя. Отошел на шаг. — Огонь сложнее всего контролировать. Эта самая своенравная и… горячая стихия, извините. — Я отошел еще на шаг, слыша смешки.

— Воздух… — Я посмотрел на Декана. — Могу показать его лишь в немного преобразованном виде: ветер. — Заклубившийся в вазе пар сдуло мгновенно, вместе с листками со стола Декана. Я вздохнул, благодарный этому ветру, освежившему меня после огня. — Воздух — это энергия разума и фундамент псионики. Единственная из энергий стихий, которой владеют псионики наравне, или даже лучше магов — это энергия воздуха.

Из моего кулака посыпалась сухая глина, и я улыбнулся:

— Земля… — Чуть помолчал. — Я пошутил. Эту землю я только что собрал со ступней. — Школяры чуть засмеялись, быстро умолкая. — Земля — это все связи, на которых мы строим свои магические опыты и творения. Если вы не чувствуете энергию земли — ваш огонь всегда будет загораться на шторе, а вода проливаться мимо стакана. Земля — это равновесие всех стихий, их окантовка, глобальный противовес и хранитель.

Я обернулся к Декану, не зная, что еще добавить. Так я чувствовав и понимал магию стихий. Таким пластом знаний отложились уроки Сархата и мои опыты. Декан молчал с минуту. Капелька пота скатилась у меня по спине. Так ужасно я давно себя не чувствовал. Я заикался?

— Спасибо, Андрес. Кто желает продолжить наше практическое занятие. Со своих мест, поднимаем руки. Ваза в вашем распоряжении. Как заметил Андрес, ваше владение энергией земли мы зачтем, если вы не промахнетесь мимо вазы. — Декан обернулся ко мне, подмигнув.

Я сглотнул, возвращаясь на место со своей книгой. Обернулся, почувствовав чье-то прикосновение. Кто-то хлопнул меня по плечу. От сердца отлегло.

Вечером я сидел над книгой, выстраивая шифр четвертой страницы. Отчетливо, как при раскрытии кода первой страницы, я чувствовал, что иду в нужном направлении и скоро достигну успеха.

— Андрес! — Крикнул кто-то за спиной, и я обернулся удивленно. — Я зову-зову… Ты не откликаешься. Я не хотел кричать. Ты, просто, не слышал. Ты, наверное, занят? Я могу позже зайти. Я только хотел спросить… Я позже зайду.

Это был бледный щуплый парень. Его большие глаза обегали всю мою комнату, но так ни разу на мне не остановились. Рука постоянно поправляла густую черную челку, падающую на глаза. Я склонил голову набок, наблюдая. Как можно так много говорить, и в итоге не донести ни капли смысла?

— Хорошо, я пошел. Я потом зайду. Как-нибудь. Извини.

Дверь захлопнулась, и я вернулся к книге. Странный парень. Что хотел, так и не сказал. Поднявшись из-за стола, я выглянул за дверь. Щуплый так и стоял у двери, переминаясь с ноги на ногу. Удивленно вскинув брови, я отошел от двери, пропуская его. Возможно ли, что человек боится сказать что-то, если он пришел именно затем, чтобы сказать? Никогда бы не подумал. Нырнув под руку, парень зашел в комнату и… захлебнулся что ли? Закашлялся.

Подождав, пока он откашляется, я вопросительно кивнул.