Белая пума - Р.Д. Лоуренс

 — Давай-ка подурачим ту компанию, что нам встретилась. Предлагаю развернуться, подлететь к пику Пиллар и покружить немного над горой и рекой. Как думаешь?

—  Да, пожалуй. Они решат, что мы обнаружили пуму.

Через несколько минут самолет уже выписывал большие круги над рекой Клор, между горами Пиллар и Нимбус. Они уже собрались улетать, когда наконец появились охотники. Даже с расстояния в четыреста метров Кару различал, как Таггарт, ехавший впереди, пришпоривает своего коня. Остальные торопливо скакали следом. Сомнений не было: охотники поверили, что пума бродит где-то в долине реки.

Словно изображая удивление, Кару включил мотор на полную мощность, поднял нос самолета и полетел на юг. Вскоре «аэронка» исчезла между пиками Хоуп и Догз-Иэрз. Таггарт вновь погрозил протезом вслед самолету. Лансинг в бинокль видела, как он хохочет и что-то кричит своим спутникам.

—  Эти придурки только что сами вывели нас на кошку. — крикнул Таггарт, натягивая поводья. Лошадь под ним остановилась.

Казинс. ведя на привязи четырех гончих, подъехал к напарнику.

—  Не знаю, Уолт. Собаки спокойны. Как будто кошки здесь нет и в помине.

—  Здесь, конечно, нет. Самолет-то кружил чуть дальше, в полутора километрах отсюда, — ответил однорукий охотник.

Они повернули на запад. Через двадцать минут охотники приблизились к тому месту, где пума минувшей ночью убила оленя. Гончие с громким лаем стали рваться с привязи. Они учуяли запах кошки.

—  В погоню! Отвяжи их, Стив. — скомандовал Таггарт. Хегель, скакавший вслед за Таггартом, вытащил свой карабин.

Казинс отвязал собак, и те бросились вперед. Спустя несколько минут они обнаружили обглоданного оленя. Потом ведущая гончая взяла след пумы и привела их к почти отвесной гранитной скале на северо-восточном склоне горы Нимбус. Пума с легкостью взобралась на скалу, но для собак препятствие оказалось непреодолимым. Таггарт начал браниться, Казинс слез с коня и привязал собак.

—  Я так думаю, Уолт. Кошка поднялась здесь, повернула на северо-запад и сейчас находится где-то в районе горы Пиллар. Иначе зачем бы там стал кружить самолет?

—  Проклятье. И то верно. Ладно, поехали.

Они взяли хороший темп, но через тринадцать километров гончие потеряли след. Густая стена елей, высившихся впереди на склоне, полностью заслоняла видимость.

—  Так, — протянул Казинс, — или тот самолет одурачил нас, или кошка прячется где-то выше в горах.

Таггарт пожал плечами:

 — Думаю, надо устраиваться на ночлег. А завтра, как только рассветет, повторим попытку.

Тем же вечером на закате Лансинг. Кару и Линда Делакруа сидели у костра на острове посреди озера Этна. Пустив по ложному следу охотников, трое защитников природы теперь раздумывали, как им отыскать белую пуму.

—  Пума ушла на юг, — убежденно сказала Лансинг, заваривая чай. — Скорей всего, к трем озерцам на юго-востоке от Догз-Иэрз. Вот, смотрите.

Она развернула карту и показала Кару с Делакруа участок местности, до которого от Этны можно было добраться по низинам пешком.

—  Отсюда километров пятнадцать. Дойдем за пять часов.

—  Путь неблизкий, Хедер, — возразил Кару. — А самолет посадить там негде. Так что провизию, снаряжение, надувную палатку и рацию придется тащить на себе.

Лансинг глянула на биолога:

 — Я пойду. Линда останется здесь и обеспечит координацию. Если мне что-то понадобится, сбросишь с самолета.

—  Ладно, Хедер. Но я пойду с тобой. Помогу доставить груз и поставить палатку, а потом вернусь.

—  Так туда же путь неблизкий, — уколола биолога Лансинг. — Ну хорошо. Если ты в состоянии прошагать за день тридцать километров, так и быть.

—  Нет, не в состоянии. — смеясь, ответил Кару. — Если мы тронемся в путь завтра на рассвете, у озера будем сразу после обеда. На обратном пути я переночую где-нибудь и вернусь сюда послезавтра рано утром. Договорились?

Лансинг согласно кивнула.

—  Да, вот еще что, — сказала Делакруа. — Если верить прессе, эта пума — животное опасное. Вдруг она нападет на тебя, Хедер? Да и про гризли не забывай.

—  Мне кажется, рассказам проводников не стоит так уж доверять. Как бы то ни было, у нас достаточно шутих и сигнальных ракет, чтобы отпугнуть медведей, пум и прочих зверей. Но я абсолютно убеждена, что белая пума не нападет, если мы будем вести себя мирно.

Утром следующего дня, на рассвете, Лансинг и Кару покинули островок на озере Этна. Кару нес большой парусиновый тюк со специальной кожаной обвязкой, которую он надел на лоб, чтобы равномерно распределить на спине тяжелый груз. Лансинг несла большой нейлоновый рюкзак в форме тубы.

И Лансинг, и Кару были привычны к физическим нагрузкам, но им давно не приходилось ходить на большие расстояния с тяжелой кладью, тем более что воздух быстро раскалялся. Оба взмокли от жары, пот заливал глаза. В половине одиннадцатого они сделали часовой привал, а после с новыми силами двинулись дальше и, несмотря на тяжелый груз, зной и трудный маршрут, довольно быстро добрались до намеченной цели.

На берегу самого южного озера Кару помог Лансинг разбить лагерь, потом наколол дров для костра и перекинул веревку через ветку высокого тополя, которая вполне могла выдержать мешок с продовольствием, но непременно обломилась бы под тяжестью барибала, если б тому вздумалось поживиться запасами Лансинг. Оказав необходимую помощь. Кару ушел.

Лансинг осталась одна. Сначала она прошла к двум другим озерам, а чуть позже поднялась на склон и с высоты шестисот метров обозрела в бинокль округу. В лагерь она вернулась на закате.

За ужином Лансинг не задумывалась о том, что ей может грозить опасность, но, когда долина погрузилась во тьму, она занервничала, пытаясь представить, что она будет делать, если ночью к ее лагерю невзначай забредет гризли. Медведь мог одним ударом лапы разодрать в клочья ее палатку.

Рисуя в воображении всевозможные ужасы, Лансинг осознала, что она на грани паники, и, полная решимости победить страх, встала, отвернулась от костра и глянула вверх. Усыпанное звездами иссиня-черное небо вселяло покой. Она с улыбкой повернулась к огню, засыпала пламя прибрежным песком и спустя десять минут уже

спала в своей палатке.

Утром, наступление которого сопровождалось звонкой песней дрозда. Лансинг выбралась из спального мешка и с трудом поверила в свои ночные страхи. К ней вернулась былая уверенность, всем телом владело приятное возбуждение. Она ощущала глубокое родство с этим диким краем и больше не чувствовала одиночества. И главное — хотя она признавала, что это абсолютно нелепая, абсурдная мысль, — ей казалось, что природа принимает ее присутствие, что обитатели этого горного царства каким-то образом точно знают, кто она такая и зачем прибыла сюда. И белая пума тоже знает!