Проказница - Сьюзен Грейс

Опасаясь спугнуть ее, Джад, судорожно сглотнув, резко кивнул.

— Мне это чувство хорошо знакомо.

Диана была так погружена в свои открытия, что не замечала, насколько он напряжен.

— Мне нравится, что у тебя волосы растут треугольником. Он сверху широкий и сужается к…

Когда она увидела, что с ним происходит, а смысл происходивших изменений был ей вполне понятен, она внезапно оробела и отдернула руки.

— О силы небесные, ты уж очень хорошо сложен, повсюду! Пожалуй, даже слишком хорошо.

Джад притянул ее к себе и целовал, пока ее тревога не прошла.

— Не тревожься, милая, все будет хорошо.

К его тону примешалось благоговение. Стянув с нее ночную рубашку, он впервые увидел ее тело обнаженным.

— Бог мой, как ты прекрасна! Под его взглядом она покраснела. Отворачиваясь, она покачала головой:

— Мне не нужны комплименты, Джад. Я знаю, что я слишком высокая, а фигура у меня слишком пышная. Я бы хотела быть миниатюрной и хрупкой, как моя кузина Анжела. Но тут уж ничего не поделаешь.

Он погладил ее по щеке и заставил посмотреть на себя.

— Я бы не хотел, чтобы ты была миниатюрной и хрупкой. Ты как раз в моем вкусе, необыкновенно женственная, и мне нравится, что ты высокая. Так я вижу твое лицо, когда целую тебя. — Он нежно приник к ее губам. — Не умаляй свои достоинства, любимая. Для меня ты — само совершенство.

Его заверения заставили ее улыбнуться.

— Тогда люби меня, Джад. Покажи мне, как мы подходим друг другу.

Подхватив Диану на руки, Джад уложил ее на кровать. Жадно целуя ее губы, он благоговейно касался ее всюду. Оторвавшись от губ, он усеял поцелуями ее шею. Она страстно гладила его голову и плечи. Захватив губами грудь, он еще сильнее разжег ее страсть. Какое-то странное томление возникало в глубине ее существа, однако, когда его рука безошибочно нашла источник ее волнения, она протестующе вскрикнула и напряглась.

— Успокойся, милая, тебе будет хорошо, уверяю тебя, — прозвучал его нежный мелодичный голос. — Позволь мне показать тебе, как приятно заниматься любовью.

Джад умерил ее страхи поцелуями. Лаская грудь, он снова приник к ее губам. Он нежно толкнулся в них языком, желая вкусить ее сладость. Спустя несколько секунд она снова оказалась во власти чувственной истомы. И когда его рука вернулась к холму ее желаний, она подалась ему навстречу.

Польщенный ее реакцией, он почувствовал, как его тело пульсирует желанием, но решил не спешить. Прежде чем он погрузится в нежные глубины ее тела и сделает ее своей, он хотел утвердить свои права иным путем. Удвоив усилия, он принялся ласкать ее грудь. Откинув голову на подушки, Диана закрыла глаза и вздохнула.

— О, как чудесно!

Он щедро осыпал поцелуями ее тело, так что Диана одновременно трепетала и таяла. А когда он снова прикоснулся к той самой чувствительной точке ее тела, она застонала. Ее переполнял жар, ее стремительно влекло куда-то, к волнующим, неизвестным ей вершинам. И наконец ее чувства достигли апогея. Волна жаркого блаженства захлестнула ее. Она громко вскрикнула, напряглась и бессильно упала на простыни.

Еще не оправившись от переполнявших ее чувств, Диана открыла глаза и обнаружила, что Джад стоит у кровати, поспешно снимая с себя остатки одежды. Когда он повернулся к ней лицом, ее взгляд скользнул вдоль его тела, которое до этой минуты было скрыто от нее. Она впервые видела мужчину, полного желанием, но это зрелище не испугало и не оттолкнуло ее. Возвращаясь к ней, Джад застонал.

— Ты так на меня смотришь, Ана. Я тебя не испугал?

Улыбнувшись, Диана покачала головой:

— Ничуть. Но мне очень любопытно. Можно я тебя потрогаю?

— О да, — выдохнул он. — Прикоснись ко мне, Ана, пожалуйста.

Сначала робко, а потом все смелее она узнавала его тело. Ее невинное любопытство заставило Джа-да застонать. Приподнявшись над ней, он снова приник к ее губам поцелуем, который снова мучительно разжег в ней страсть.

— Прости мою спешку, Ана, родная. Я не могу больше ждать ни секунды. — Тут он снова сдвинул брови. — Конечно, если ты не передумала.

Его неуверенность подкупила Диану. Она ощущала, как бьется страсть в его теле. Остановиться в этот момент ему было бы мучительно трудно, но Джад снова проявил благородство. Стоит ли удивляться, что она его так полюбила? Обняв руками его шею, она притянула его к себе.

— Я могу думать только об одном, Джад. Прекрати наши муки и сделай меня своей. Он улыбнулся.

— С удовольствием, любовь моя.

Их губы снова слились в потрясающем поцелуе. Диана ощутила, как он осторожно раздвигает ее неопытное тело, давая ей время привыкнуть к новым ощущениям и принять его. Незнакомые еще чувства волновали Диану, но она инстиктивно сознавала, что этого мало. Повинуясь природному импульсу, она покачала бедрами и шире их раздвинула. Острая вспышка боли погасила пламя страсти, и она громко вскрикнула. Джад замер.

— Прости меня, Ана. Терять девственность больно, но эта боль скоро пройдет.

Диана прочла в его взгляде сочувствие, и оно согрело ей сердце. Забывая о боли, она успокоила его:

— Все уже прошло, Джад.

Чуть приподнявшись, она поцелуем изгнала тревогу из его глаз.

— И потом, ты же снова подаришь мне наслаждение, правда?

Он улыбнулся, успокаиваясь.

— Да, любимая, не сомневайся.

И он начал танец страсти. При этом он осыпал ее поцелуями и шептал ласковые слова. Диана убедилась, что он был прав. Боль прошла, сменившись новой волной желания. Вскоре она снова приблизилась к той ослепительной вершине восторга, которую познала совсем недавно. Достигнув ее, она почувствовала, как тело Джада сотрясают ответные волны наслаждения. Тихо застонав, он повернулся на бок, продолжая сжимать ее в объятьях.

Диана сладко улыбнулась.

— Любить приятно, но утомительно.

Прижавшись к Джаду, она скоро заснула.

Свечи догорели, но Джад не хотел вставать, чтобы их заменить. Он был весь погружен в созерцание женщины, спавшей в его объятьях.

Ана оказалась такой, какой он ожидал, и даже во многом превзошла его ожидания. Помимо красоты и женского обаяния, она была нежна, отзывчива и… несмотря на ее независимые манеры, трогательно невинна. Какой-то внутренний голос говорил ему, что он поступил дурно, овладев ею, но вся его душа стремилась принять ее драгоценный дар.

Она теснее прижалась к нему, и одеяло, которым он прикрыл ее, сползло с ее плеч. Поправляя одеяло, Джад поцеловал ее в лоб. Все в ней было ему мило и дорого. Не обойдись с ним так сурово судьба, он сделал бы ее своей избранницей навсегда.

Но этого не могло быть, и он это знал. Помимо разницы в их положении, беглец от правосудия не годился в мужья. Как может человек думать о будущем, когда он постоянно вынужден оглядываться на свое прошлое? Ана заслуживала лучшего. Ей нужен дом, конезавод, который ей так хочется иметь, и дети, дети с ее блестящими темными локонами и зелеными глазами.