Фейсбук 2019 - Александр Александрович Тимофеевский

профессор факультета филологии ВШЭ Олег Лекманов;

Руководитель Образовательных программ Международного Мемориала Ирина Щербакова;

поэт и куратор литературной программы Центра Вознесенского Илья Данишевский.

Модерировать разговор будет журналист, литературный критик, председатель жюри литературной премии «НОС» Анна Наринская.

(...)

Почему ярчайший поэтический феномен совсем недавнего прошлого сегодня для многих — «символ эпохи», оставшийся в своем времени?

Почему у поэтики Вознесенского нет продолжателей среди сегодняшних поэтов? И можно ли разделить фигуру Андрея Вознесенского и его поэзию? Насколько жизненный проект Вознесенского, легко балансировавший между советским и а-советским, элитарным и поп-культурным, мешает нам воспринимать его поэзию незамутненно?

Не боясь споров, мы задаем в новом контексте вновь назревший вопрос шестидесятилетней давности «Что же нам делать с Вознесенским?».

Словом, все то же вопрошание и то же обнуление, что было четверть века и шестьдесят лет назад, и опять оно связано с Вознесенским. Хотя, по-моему, обнулился не один ярчайший поэтический феномен, а множество ярчайших феноменов, и совсем не только поэтических. Обнуление вообще главнейшая черта времени. В этом смысле Андрей Андреевич что-то очень важное схватил, прочувствовал и определил самым пророческим и трагическим образом. Говорить бы я стал из зала об этом, но, к сожалению, не смогу, потому что буду в самолете на пути в Москву. И призываю всех, кого это волнует, присоединиться к важному разговору. Приходите, друзья, 17 мая к 19-30 в Центр Вознесенского на Большую Ордынку, 46, стр. 3.

Американские "Женщины и Голливуд" призывают Каннский фестиваль не давать Алену Делону пальмовой ветви за вклад, потому что он расист, сексист и гомофоб. Какой Делон расист и сексист, мне не ведомо, а гомофобия выразилась в том, что он выступает против права однополых пар на усыновление детей. Ну, выступает, и что с того? - от слов Делона ничего не зависит, право это в большинстве европейских стран подтверждено законом, во Франции, в том числе; почему бы Делону не иметь своего особого мнения, пусть глупого, пусть ничтожного, пусть какого угодно замшелого, которое к тому же никого уже не колышет. И как особое это мнение может уничтожить или даже умалить вклад в кино? Мнение отдельно, вклад отдельно, какая между ними связь?

Но самое интересное тут даже не это.

Что бы Ален Делон сегодня ни заявлял, но ровно 60 лет назад он сыграл Рокко в фильме Лукино Висконти "Рокко и его братья" и стал, наверное, первым метросексуалом, как определили бы его многие десятилетия спустя. Никакого гомоэротизма в истории Рокко не было в помине, но Висконти и Делон создали образ, принципиально открытый к любой сексуальной ориентации, пленительный для всех. Ничего подобного на экране раньше не водилось, не мелькало, это был новый герой-любовник, и с ним в кинематографе наступил новый этап - толерантности, прежде всего. И на этом новом этапе много всего возникло, и спустя полвека появились американские "Женщины и Голливуд" и потребовали, чтобы Каннский фестиваль не давал гомофобу Делону приза за вклад.

Гуляю сейчас по Андалусии, жил несколько дней в Севилье, потом перебрался в Кордобу, и там, и там праздники - майские кресты из гвоздик, и цветочные парады во внутренних садах, в патио, и в честь этих торжеств местные дамы наряжаются - много юных, но совсем не только, все любят свои платья Кармен, тугие от талии до колен, с жопой, стянутой наотмашь, сужающиеся книзу, но широкие в подоле, с каскадом оборок, метущих улицу. Все это требует идеальной фигуры, которая везде редкость, но какая к черту разница? - главное ведь подача, и, вдев в седой пучок тряпичную розу, не позабыв очки-ключи-зубы, она ступает на мостовую, как на подиум - нелепо, величаво, смешно и прекрасно. Да, да, прекрасно. Мелодией одной звучат печаль и радость, но я люблю тебя: я сам такой, Кармен.

«Всё будет у всех. У каждого мертвого будет припарка. У каждой козы - баян, у каждой свиньи - по апельсину, у барана - новые ворота».

Вчера была годовщина смерти Вен. Ерофеева, нашего Гоголя, тоже очень христианского, с тем же трагикомизмом отчаяния, с тем же откровением через смех.

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.

Самая драматическая, конечно, первая версия - про разрыв аорты. Все остальные про то, что обратимость была, просто Доренко чего-то не просчитал - со вдовой или с белорусским КГБ, или с российским, или с Сухим, не суть, везде подразумеваются разнонаправленные задачи и ошибка в их оценке. И только первая версия не оставляет умершему воли - ни охнуть было, ни вздохнуть, ни одного движения, никакого выхода. Ужас перед этим кидает в спасительную конспирологию, где  сразу есть, чем дышать, где напрасные хлопоты и вариативность ходов, а, значит, надежда.

9 мая Людмила Петрушевская будет исполнять в московском кафе «Гренка» песни войны - беспризорницей, прося милостыню, она пела их на улицах Куйбышева в 1943 году. И вот спустя 76 лет Людмила Стефановна повторит тот уличный репертуар, призывая теперь помочь ее подопечной деревне под Псковом (Петрушевская ее главный попечитель - а там почти сто человек с ограниченными возможностями).

Эта информация взята из