Пиранези - Сюзанна Кларк

Мгновение он молчал и задумчиво меня разглядывал, как будто ему пришла в голову новая мысль.

— Знаешь, — сказал он наконец, — я не жалею, что отказался тебя принять, когда ты просил о встрече. Твое письмо… Мне показалось, что писал наглый сопляк. Наверное, ты таким и был. А теперь… Прелестно. Просто прелестно.

Он нагнулся за плащом, грудой лежавшим на Плитах, и неспешной походкой двинулся к Проему во Второй восточный Зал.

Я обдумываю слова Пророка

Запись от Двадцать первого дня Седьмого месяца в Год, когда в Юго-западные Залы прилетел Альбатрос

Естественно, неожиданная встреча чрезвычайно меня взволновала. Я тут же вытащил Дневник и все в него занес. Я озаглавил запись «Пророк», поскольку он наверняка Пророк. Он объяснил Сотворение Мира и рассказал мне еще много такого, что может знать только Пророк.

Я тщательно изучил его слова. Многое в них для меня непонятно, однако, полагаю, для пророков это обычное дело: их разум не чета обычному, а мысли движутся странными путями.

Я ненадолго. Просто заглянул.

Отсюда я вывел, что он живет в Далеких Залах и намерен сразу туда вернуться.

Я понимаю, как ты мог прийти к заключению, будто я — номер шестнадцать. Однако это не так.

Я уже решил, что утверждение правдиво. Возможно (теоретизировал я), Пророк считает, что пятнадцать обитателей моих Залов следует считать одной Общностью, а в Далеких Залах живет другая Общность со своей отдельной нумерацией. Возможно, в собственном Народе он Третье лицо или Десятое. Возможно даже, у него какой-нибудь головокружительно большой номер, например Семьдесят пятый!

Однако я увлекся фантазиями.

Я приходил сюда и отправлял сюда других.

Может ли так быть, что Пророк отправил в эти Залы кого-то из моих собственных Мертвых? Человека с Рыбьей Кожей или Скорченное Дитя? Разумеется, я лишь строил беспочвенные догадки. Как и многие другие утверждения Пророка, это пока оставалось загадочным.

В конце концов мы все жестоко поплатились. Я — тем, что оказался в тюрьме.

Тут я совсем ничего не понял.

…смазливый молодой итальянец… Стэн Овенден… Сильвия Д’Агостино… бедный Джеймс Риттер…

Пророк упомянул четыре имени. Или, точнее, три имени и одно описание («смазливый молодой итальянец»). Это значительно расширило мои познания о Мире. Даже если бы Пророк ничего больше не сообщил, его слова все равно были бы бесценны. Он указал, что три имени принадлежат мертвым (Стэн Овенден, Сильвия Д’Агостино и «смазливый молодой итальянец»). Статус «бедного Джеймса Риттера» был мне пока не ясен. Следовало ли понять Пророка в том смысле, что «бедного Джеймса Риттера» надо тоже относить к Мертвым? Или он соотечественник Пророка из Дальних Залов? Этого я сказать не мог.

Столько вопросов! Я жалел, что не задал их Пророку, но не корил себя. Он появился так внезапно. Я был совершенно не готов. Лишь сейчас, в одиночестве и спокойствии, я переварил полученные сведения.

Кеттерли по-прежнему думает, будто тут сохраняется мудрость древних?.. Он никогда его [10] не найдет. Оно не здесь. Его вообще нет.

Я был счастлив, что моя правота подтвердилась. Быть может, даже немножко чересчур гордился собой, но не мог совладать с этим чувством. Как слова Пророка повлияют на мою дальнейшую работу и сотрудничество с Другим, я пока не решил.

Из разных слов, сказанных Пророком, следовало, что они с Другим были когда-то знакомы. Пророк называл Другого «Кеттерли» и сказал, что тот был его учеником. Однако Другой никогда не упоминал Пророка. Я несколько раз говорил с ним о пятнадцати людях в Мире, и он ни разу меня не поправил: «Пятнадцать — неверное число! Я знаю еще одного!» И это странно (особенно если вспомнить, как он любит возражать мне по любому поводу). Однако Другой никогда не стремился узнать, сколько людей когда-либо жило в Мире. Это область, в которой наши научные интересы расходятся.

Чем ближе номер шестнадцать, тем опаснее будет Кеттерли.

Я никогда не замечал за Другим ни малейшей склонности к насилию.

Тебе стоит подстраховаться — убить его или что-нибудь в таком роде.

А вот Пророк определенно человек жестокий.

Знаешь, я не жалею, что отказался тебя принять, когда ты просил о встрече. Твое письмо… Мне показалось, что писал наглый сопляк. Наверное, ты таким и был.

Из всего сказанного Пророком эти слова были самыми непонятными. Я никогда не писал ему писем. Да и как я мог ему написать, если только вчера узнал о его существовании? Возможно, ему писал кто-то из Мертвых — Стэн Овенден или бедный Джеймс Риттер, — а Пророк меня с ним спутал. Либо пророки воспринимают время иначе, чем остальные люди. Быть может, я напишу ему письмо в будущем.

Другой излагает обстоятельства, при которых правильно будет меня убить

Запись от Двадцать четвертого дня Седьмого месяца в Год, когда в Юго-западные Залы прилетел Альбатрос

Естественно, мне не терпелось рассказать Другому о встрече с Пророком. Надо известить его, что Пророк намерен указать 16 путь в наши Залы. Между пятницей (когда я встретил Пророка) и сегодняшним днем (когда должен встретиться с Другим) я искал Другого повсюду, но нигде его не нашел.

Сегодня утром я вошел во Второй юго-западный Зал. Другой был уже там, и я сразу увидел, что он чем-то сильно взволнован. Лицо его потемнело от гнева, и он, засунув руки в карманы, нервно расхаживал взад-вперед.

— Я должен рассказать тебе нечто важное, — начал я.

Он только отмахнулся.

— Это подождет. Мне надо с тобой поговорить. Я должен кое-что сообщить тебе про номер двадцать два.

— Про кого?

— Про моего врага, — ответил Другой. — Того, кто сюда идет.

— Ты про номер шестнадцать?

Пауза.

— Ах да. Конечно. Номер шестнадцать. Я не могу упомнить, что ты как называешь. Так вот, я кое-чего тебе не сказал. На самом деле номер шестнадцать интересуется тобой.

— Да! — воскликнул я. — По удивительному совпадению мне это уже известно. Понимаешь…

Однако Другой перебил:

— Если номер шестнадцать придет — а я начинаю подозревать, что такое вполне возможно, — то искать он будет тебя.

— Да, знаю. Но…

Другой затряс головой:

— Пиранези! Слушай меня! Номер шестнадцать попытается с тобой заговорить. Сказать тебе такое, чего ты не поймешь, но, если ты это допустишь, если позволишь номеру шестнадцать к тебе обратиться, последствия будут чудовищные. Если ты выслушаешь то, что хочет сказать тебе номер шестнадцать, тебя ждет страшное. Безумие. Ужас. Я