Тихое семейное счастье (СИ) - Маня Манина

— У меня планы поскромнее. Сейчас схожу в аптеку и буду тебя лечить.

На улице было холодно и скользко. За ночь то, что сыпалось вчера, плотно примерзло к асфальту. Лида медленно и осторожно переставляла ноги, стараясь не поскользнуться.

Из здания напротив, где располагалась фирма, вышла Вика с папкой в руке, направилась было к припаркованной возле здания машине, но заметила Лиду и остановилась, наблюдая, как та переходит улицу. Секретарша прошла мимо машины и направилась к Лиде.

Лида осторожно шла по тротуару, поскользнулась немного, но равновесие удержала. Вика подошла к ней:

— Чего тебе дома не сидится?

Лида остановилась.

— Я в аптеку, — объяснила она.

— А муж на что? — спросила Вика.

— Он болеет.

— А, ну да, конечно.

— Он правда болеет. Пневмония. Врач сказал.

— Поздравляю со счастливой семейной жизнью, — усмехнулась Вика.

— А я действительно счастлива, — искренне ответила Лида. — Мне есть, кого любить и о ком заботиться. Одиночества я боюсь больше, чем временных трудностей.

— Временных? Ну, ты оптимистка. Ты с ним еще намучаешься. Зачем ты ему? Немолодая, не красавица, с чужим ребенком. Он — молод, красив, умен. Ты для него так, временное пристанище, пока ему деваться некуда. А как только у него заведутся денежки…

— Думаешь, заведутся? — с надеждой уточнила Лида.

— Конечно. Он же классный специалист. Профи. Это же он развил фирму Данилина. Только эта история ему напортила, точнее, Данилин. Всем растрепал, что из-за Валентина кучу денег потерял. Вот многие от него и шарахаются. Но Валентин такой… настойчивый, просто одержимый! Своего добьется. Один раз уже начинал с нуля. Когда он сюда приехал, у него вообще ничего не было. Сам заработал: и квартиру, и машину…

Вика запнулась: больно вспоминать об утерянном, нет теперь ни квартиры, ни машины.

Лида просияла: Валентин добьется успеха — это главное.

— Вика, спасибо тебе огромное! — воскликнула она.

Секретарша в недоумении посмотрела на Лиду:

— Ты-то чему радуешься? — и пошла к машине, бормоча себе под нос:

— Вот дура! — обернулась, посмотрела, как Лида осторожно ступает по скользкому тротуару, громко посоветовала:

— Смотри, не шлепнись.

— Не шлепнусь, — радостно откликнулась Лида, сосредоточенно глядя себе под ноги. — Мне нельзя.

14. Человек в телогрейке с драгоценной ношей

Лида помешивала овощи на большой сковороде. В кухню вошел Валентин, выздоравливающий, но еще бледный и слабый.

— Сейчас доготовлю ужин, потом вызову «Скорую», — деловито сообщила ему Лида.

— Зачем? — не понял он. — Решила отправить меня в больницу? Я уже почти здоровый.

— У меня схватки начались, — пояснила спокойная Лида.

Валентин недоверчиво посмотрел на нее:

— Ты что-то путаешь. Когда схватки, кричат.

— Кричать я буду в роддоме, — пообещала Лида.

Она подошла к шкафу, открыла дверцы, показывая на запас продуктов:

— Продукты есть, на неделю хватит. Вот здесь сахар, макароны… В холодильнике суп. Если вдруг что-то будет нужно, попроси соседку бабу Машу, из квартиры напротив. Что ты так на меня смотришь?

— Я собирался стоять под окнами роддома, — расстроено сказал он.

— Нет, ты не будешь стоять ни под какими окнами. У тебя свидание с хорошенькой брюнеткой.

Валентин удивленно посмотрел на деловитую жену.

— Медсестрой из поликлиники, — продолжала она. — Осталось еще два укола, я с ней договорилась. Ее номер телефона я повесила на зеркало, на всякий случай. Вдруг опоздает или забудет. Антибиотики нужно колоть строго по часам.

Валентин молчал, но смотрел на Лиду так огорченно, что она твердо потребовала:

— Пообещай, что ты никуда не пойдешь в своей легкой курточке, что не будешь рисковать своим здоровьем. И моим тоже. Ты должен выздоравливать, набираться сил, чтобы мне помогать.

— Обещаю, — сказал он.

Лида взяла сотовый, спокойно сказала в телефон:

— Скорая? Женщина рожает. Адрес…

В роддоме Лида отдыхала, наслаждаясь покоем и бездельем. Старалась думать только о хорошем: все прошло нормально, ребенок родился здоровым. Это самое главное. Тревожные мысли о том, что нет ни кроватки, ни коляски, что муж без работы — отгоняла. Что-нибудь придумают пока. Валентин выздоровеет, найдет работу.

Соседки по палате болтали дни напролет, делились подробностями своей жизни, хвастались мужьями. Одна из соседок, Глафира, серьезная интеллигентная женщина лет тридцати, с гордостью повторяла, что она уже пять лет преподает в университете, а ее муж — кандидат наук. Другая, Марианна, полненькая, простоватая, почти девчонка, несколько раз во всех подробностях живописала пышную свадьбу с рыжим Коляней. Все уже были в курсе, как выкуп за нее платили, как ребята подрались.

Глафира поглядывала на нее снисходительно, завидуя роскошному имени простоватой девчонки, которое ей совсем не шло. Переспрашивала даже, точно ли она Марианна, может, Марьяна или хотя бы Марина.

Лида краем уха прислушивалась к их разговорам, вспоминала свою скромную свадьбу с единственной гостьей, слегка удивлялась тому, какие соседки разные — им бы поменяться именами! Эти мысли тянули за собой другие: какой вырастет ее доченька, на кого будет похожа и подойдет ли ей имя, которое они для нее