Журнал «Вокруг Света» №03 за 1989 год - Вокруг Света

Шло время, строительство водохранилища откладывалось на неопределенный срок, и археологи могли быть спокойны за сохранность вновь открытых памятников. Распашка под посевы не грозила этим местам, предназначенным для выпаса скота, а на матушку-землю, пусть истоптанную и изрядно избитую копытами, можно было положиться как на надежный щит, прикрывающий тысячелетние тайны человечества.

Мы работали не торопясь как всегда, нам помогали школьники старших классов. И 20 июня был обычным днем. После обеда, проходя мимо раскопа, где работал мой заместитель Сергей Боталов, я увидел рядом с ним Сашу Воронкова и его тезку Езриля. Они о чем-то спорили. Я спросил, в чем дело.

— Все хотят быть первооткрывателями,— вздохнул Сергей.— Вот и они,— кивнул он на расстроенных ребят,— нашли где-то необыкновенные холмы.

— Чем же они вас заинтересовали? — видя их огорчение, с улыбкой спросил я.

— Да вы на них сами посмотрите. Тут недалеко,— буркнул Воронков.— Холмы очень правильные, какие-то словно искусственные...

Честно говоря, сообщение меня заинтриговало. Вместе с Сергеем Боталовым и Вадимом Мосиным мы пошли вслед за ребятами. И когда увидели земляные валы или, точнее, бугры, показавшиеся школьникам странными, сразу смекнули, что эти сооружения не природного происхождения. Судя по хорошей задернованности и плавно оплывшим контурам бугров и котлованов, перед нами были покоящиеся в земле остатки древнего поселка. Пройдясь по окружности внешнего вала — развалинам оборонительной стены, как потом оказалось,— мы поняли, что ребята обнаружили памятник так называемого синташтинского типа. А фрагменты керамики раннебронзового века, найденные в отвалах сурков, окончательно убедили нас в этом.

Вечером на линейке я объявил, что открыт памятник мировой культуры. Общим решением древнему городу дали название по соседней горе — Аркаим. Двум друзьям-первооткрывателям вручили премию — банку сгущенного молока. А потом до самого отбоя у лагерного костра мы, как «знатоки», слабо отбивались от вопросов ребят. Чтобы ответить на них, пришлось вспомнить события двадцатилетней давности.

В конце 60-х годов я, тогда молодой специалист, с группой школьников оказался у села Петровка Ленинского района Северо-Казахстанской области. Учительница истории местной школы сообщила о том, что при разработке песчаного карьера жители постоянно находят глиняные горшки с узорами и человеческие кости. При осмотре оказалось, что выборка песка велась на месте крупного могильника бронзового века, который к приезду археологов был почти уничтожен. От него сохранились только несколько десятков детских захоронений. В небольших грунтовых могилах мы обнаружили керамику, а металлические изделия, найденные в погребениях, свидетельствовали о том, что посуда эта была изготовлена во второй четверти II тысячелетия до нашей эры.

В нескольких сотнях метров от могильника, на пахоте, хорошо прослеживались следы древнего поселения — крупные пятна зольников, насыщенных битыми костями животных и фрагментами самой разнообразной керамики. Среди последних были и обломки сосудов, уже известных нам по могильнику у песчаного карьера. Решили назвать эту керамику «петровской». В раскопанных наземных жилищах поселения Петровка оказались многочисленные предметы из бронзы, кости, камня. Но самым удивительным было то, что вокруг поселения имелись оборонительные укрепления. Это никак не укладывалось в традиционные представления о низком уровне развития местных культур бронзового века на территории урало-казахстанских степей. Сложность заключалась еще и в том, что обнаруженные культурные остатки XVII—XVI веков до нашей эры были связаны с многослойными площадками, жизнь на которых протекала на протяжении многих и многих сотен лет.

Но вот в 70-х годах археологическая экспедиция Уральского госуниверситета открыла могильник на реке Синташта на юге Челябинской области. В крупных погребениях обнаружили многочисленные сосуды, бронзовые топоры и копья, ножи и кинжалы, каменные и металлические наконечники стрел, разнообразные украшения. На дне могил покоились остатки боевых двухколесных колесниц, скелеты убитых лошадей, положенных сюда .с подогнутыми ногами, в позе, имитирующей бег, с вытянутыми вперед шеями и головами, обращенными на запад — в сторону заходящего солнца.

Именно недалеко от этого могильника, у села Рымникское, спустя десять лет наша экспедиция и открыла древнее городище Синташта.

До сих пор не могу объяснить, как нашел тогда половинку псалия — костяной пластинки, из которых в бронзовый век здешние обитатели собирали конскую сбрую. Такие пластинки находили в Малой Азии, Европе, но чтобы на Южном Урале!.. Когда я прибежал в палаточный лагерь и показал находку, она тут же взбудоражила всех. Сгоряча мы бросились искать вторую половинку пластины, лазали по степи до самой темноты. Да только попробуй найди в поле костяной кусочек в несколько квадратных сантиметров! Но утром я снова отправился в степь. Шел медленно, внимательно глядя перед собой и не останавливаясь, пока не увидел сухой комок земли и не поднял его.

Перевернул... и вот она — вторая половинка псалия. И никаких эмоций, словно заранее знал, что именно так и будет. Для меня это до сих пор просто непостижимо.

Со случайной, можно сказать, находки и началось открытие древнего поселения на реке Синташта. Его почти уничтожила протекавшая здесь река, которая потом изменила свое русло. Однако следы двух линий оборонительных сооружений: внешней — прямоугольной и второй — круговой — сохранились. Они состояли из рвов и глинобитных стен, верхняя часть которых была оборудована бревенчатым частоколом. Крупные дома площадью до двух сотен квадратных метров располагались по кругу, плотно прижимаясь друг к другу.

Теперь историю городов Южного Урала можно было отсчитывать от времени основания древнего поселения на реке Синташте — 4 тысячи лет назад. Материалы поселения и могильника значительно дополнили друг друга. И все же раскопки на Синташте не дали археологам никаких сведений о центральной части поселения: она была полностью разрушена более поздними постройками и водами реки. Существовала ли там городская площадь, были ли общественные здания, храмы? Правда, недалеко от поселения возвышались развалины так называемого «Большого Синташтинского кургана» (современная высота 4,5 метра, диаметр более 100 метров), и в разрезах насыпи хорошо прослеживались чередующиеся слои дерева, камыша и насыпного грунта. Местами в этом «слоеном пироге» возникали остатки мощных стен, сложенных из крупных глиняных блоков. Искусственные проемы в монолитных стенах, а также небольшая купольная гробница в центре сооружения позволили с определенной долей вероятности говорить о том, что перед нами не обычный курган, а храмовый комплекс, напоминающий знаменитые зиккураты Месопотамии. Но лишь на втором году работы здесь мы осознали, что имеем дело с нетрадиционной манерой застройки, с сырцовой архитектурой, с круговой планировкой. Тогда это вызвало среди археологов страны сенсацию и... недоверие. С любопытством, но как-то снисходительно смотрели они на наши смелые реконструкции протогорода Синташты с округлыми внешними и внутренними оборонительными стенами, лепесткообразным расположением жилищ. И вот как живое воплощение созданного нами «фантастического» плана Синташты увидели мы из иллюминатора самолета аркаимское «колесо».

Тем временем весть об открытии древнего города облетела всю Караганскую округу. Кажется, не такие уж заселенные здесь места, далекие от железнодорожных дорог и бойких асфальтированных трасс, однако к нашему лагерю хлынули автобусы, грузовики, разномастный личный транспорт и даже группы пешеходов.

Аркаим покорял и скептиков и романтиков. И вызывал смущение. Для многих это близкие с детства места, куда бегали купаться и ловить рыбу на плесах. И вдруг оказалось, что за плавными, хорошо знакомыми буграми скрывается жизнь далеких предков, что эта земля была для них тоже родной. И тысячи лет назад, как и сейчас, здесь рождались, любили, трудились и умирали люди. Открытие поражало своей конкретностью.

Экскурсии проводили все: и студенты, и личный состав экспедиции, а человеческий поток все не уменьшался. Но именно на Караганке у Аркаима мы физически ощутили, как мало знают люди об истории родного края, что за предки жили на этой земле. Мы, славяне, считаем себя людьми пришлыми, а это неверно. Здесь уже с каменного века обитали индоевропейцы, индоиранцы, они и вошли в состав казахов, башкир, славян — это та общая нить, которая связывает нас всех. По идее, мы все родственники, все наши степные народы — тюркские, славянские. Мы все должны хорошо знать истоки нашей культуры, древние это прекрасно понимали, а вот мы забыли.