Блистательный Двор - Райчел Мид

– Скажете нечто вдохновляющее?

Седрик продемонстрировал свою фирменную улыбку:

– Я могу только пожелать вам удачи! Но я не думаю, что она вам понадобится. Каждая из вас добилась огромных успехов всего лишь за восемь месяцев, и я знаю это не понаслышке. Вы все – необыкновенные.

В отличие от отца, Седрик говорил правду насчет того, что он отслеживал наш прогресс. Во время своих визитов он обязательно беседовал с девушками, искренне желая получше с нами познакомиться.

Когда мы стали расходиться по комнатам, Седрик поймал меня за рукав.

– Как вам свидание с тетей Салли?

Я закатила глаза.

– А никого получше отыскать было нельзя? Я бы предпочла показаться одинокой и жалкой.

– Но вы слишком симпатичная: никто бы не поверил, что у вас нет хотя бы подруги в Осфро! – возразил Седрик. – А я располагал лишь парой дней для того, чтобы найти хоть кого-то. Я в последнюю минуту узнал о том, что расписание изменилось!

– А почему оно вообще изменилось?

– Помимо вас, отец перевозит в колонии Адории и массу самых разных товаров. Если ему удастся добраться в Адорию раньше других грузовых кораблей, он получит максимальную прибыль. Поэтому, когда он договорился с несколькими капитанами, готовыми на столь раннее плавание, то ухватился за предоставленный ему шанс, – объяснил Седрик. – Ну а я в спешке подыскивал вам актрису на роль тетушки.

– И вы обнаружили настоящую звезду театральных подмостков Осфро. По крайней мере, так мне было сказано.

Седрик выгнул бровь.

– Можете не сомневаться: я встретился с Рондой отнюдь не во время популярной театральной постановки. Зато люди обратили внимание на вашу эксцентричную родственницу и не стали удивляться тому, что у вас никого на свете нет.

– Согласна, – кивнула я и неохотно добавила: – Спасибо вам.

– Всегда к вашим услугам. Но вам уже пора идти, а то опоздаете. Надеюсь, вы произведете фурор.

– Нет. У меня будут удовлетворительные оценки.

И я держала свое слово. Вся информация, которую в нас вбивали в течение восьми месяцев, буквально сплющилась и спрессовалась в тугой ком знаний. У нас было лишь три дня. Частично экзамены были письменными, но кое-какие (например, танцы) проходили на практике. Это было утомительно даже для меня – ведь мне следовало выбирать, в каких областях показывать хорошие результаты, а в каких – средненькие.

В общем, я занималась настоящей эквилибристикой, но верила, что окажусь в золотой середине. Нет, я не нарушу данное Седрику обещание и не привлеку ненужного ажиотажа к своей персоне!

– Аделаида, милочка, – обратилась ко мне мисс Хэйворт во время экзамена по танцам, – что вы делаете?

– Вальсирую, – предположила я.

Она покачала головой, делая пометки в своем блокноте.

– Ничего не понимаю. Вы танцевали на прошлой неделе безупречно, но полностью провалили новый ригодон. А сегодня все наоборот.

Я постаралась оставаться невозмутимой.

– От нервов и не такое бывает, мадам.

– Продолжайте, – потребовала она, взмахнув рукой.

На лице мисс Хэйворт застыло выражение досады, которую я частенько у нее вызывала.

Клара ухмыльнулась, радуясь моему промаху. Она весьма преуспела в танцах, и мисс Хэйворт однажды сказала, что Клара будет блистать на балах в Адории. Сама же Клара была сейчас явно настроена получить самую высокую оценку, чтобы компенсировать крайне низкие баллы по академическим предметам.

Но меня ее мнение совершенно не интересовало, поскольку меня занимала Тэмсин. Я поймала на себе ее недоуменный взгляд, брошенный из дальней части зала. Тэмсин снова сосредоточилась на танце, а я едва не прокляла себя за оплошность. Хотя на занятиях я с легкостью демонстрировала успехи, сейчас я должна было показать плохие результаты. Порой я от волнения забывала, в каких именно танцевальных па я должна быть слаба. И я уже не в первый раз что-то напутала, что, конечно, не укрылось от Тэмсин.

После танцев начались письменные экзамены, где я чувствовала себя гораздо спокойнее. Я надеялась, что теперь-то не привлеку излишнего внимания и не допущу очередную промашку. Увы, на следующий день я снова допустила ошибку: уже на экзамене по музыке. На занятиях от нас не требовалось мастерски овладеть каким-либо музыкальным инструментом, предполагалось, что мы более-менее освоим каждый. Но вместо того чтобы погонять нас по всему материалу, учительница просто выбрала три инструмента для каждой из нас. Я была озадачена. Два первых, флейта и арфа, относились как раз к тем инструментам, на которых я преднамеренно плохо играла. Я рассчитывала, что третьим будет клавесин или лютня, поскольку с ними я всегда демонстрировала свои исполнительские таланты. Но преподавательница указала мне на скрипку. Женщины в Адории на ней почти никогда не играли, и я решила, что все проблемы позади, но внезапно поняла: приличную оценку по музыке я получу, только если сыграю что-нибудь отлично. И вот, к глубокому изумлению и учительницы, и подруг, я сыграла на скрипке безупречно правильную мелодию.

– Потрясающе! – восхитилась мистрис Босворт, расплываясь в улыбке. – Вы проявили неслыханное усердие!

– Но ты не занималась! – прошептала мне Тэмсин, когда экзамен закончился и нас отпустили на обед. – Где ты этому научилась?

Я пожала плечами.

– Здесь.

– Когда она в прошлый раз доставала скрипку, ты даже смычок неправильно держала!

– Тэмсин, я иногда волнуюсь и нервничаю. Впадаю в панику. А в чем дело? Кстати, ты сдаешь экзамены просто превосходно!

К счастью, моя уловка подействовала, и Тэмсин тотчас отвлеклась.

– Да! – гордо подтвердила подруга. – Я ответила на все религиозные и политические вопросы мистера Брикера безупречно. Да и контрольную по адорийской культуре и обществу я написала очень хорошо. А она – одна из самых важных выпускных работ!

Я улыбнулась, искренне радуясь за нее.

– Ты у нас получишь бриллиантовый ранг, Тэмсин.

– Если смогу опередить девчонок из других поместий. В «Голубом ключе» я точно лучшая. – Тэмсин сказала это просто как факт, без всякого хвастовства. – Но что творится в остальных трех поместьях? – задумчиво добавила она.

Я за нее не тревожилась, особенно после следующих экзаменационных дней. Рвение и глубокая решимость, которые я наблюдала в Тэмсин, заработали на полную мощность, и она отдавала каждому испытанию все силы. А вечером, возвращаясь в нашу спальню, она отчаянно боролась с усталостью, но продолжала сидеть за учебниками.

На третий день, после того, как все проверки закончились, мы чувствовали себя донельзя измотанными. Даже те, кто не занимались столько, сколько Тэмсин, едва не падали от усталости. Мы похудели и осунулись, и я была рада рухнула на кровать сразу же после ужина. Ни мои соседки, ни я почти ни о чем не разговаривали, предпочтя со вздохом облегчения погрузиться в сон.

А затем наступило долгожданное утро. Отдохнув и избавившись от экзаменов, мы вдруг осознали истину: мы справились. Мы добились своей цели, присоединившись к Блистательному Двору. Мы еще не знали своих результатов, но успех уже вскружил наши головы. Мистрис Мастерсон предоставила нам полную свободу, запланировав первое торжество на вечер, в честь дня Вайиля – главного зимнего праздника.

Правда, чуть позже всем девушкам дали различные поручения по подготовке к праздничному приему: впрочем, мы были не прочь применить свои навыки, приобретенные в поте лица.

– Обожаю день Вайиля! – тараторила Тэмсин, когда мы переодевались в будничные платья. – Еда! Ароматы! Украшения! Обидно, что мы делаем все на скорую руку.

Так и было. Обычно зимние торжества начинались за несколько недель до святого дня, посвященного ангелу мудрости, так что радостная атмосфера распространялась почти на целый месяц.

– Если бы Джаспер не изменил расписание, то празднование не отодвинули бы в сторону ради какой-то денежной выручки мистера Торна, – напомнила я подруге.

– Зато у нас хоть что-то будет! – заявила Тэмсин, тряхнув головой. – Ты ведь видела несчастных еретиков Уроса: босые святоши вечно ходят в трауре и твердят, что это идолопоклонство. Но, наверное, лучше вообще ничего не делать, чем творить те ужасы, которыми славятся аланзане! Кому захочется поклоняться деревьям в такую погоду?

– Среди деревьев, – уточнила Мира. – День Вайиля для них – середина зимы и самая длинная ночь в году. Аланзане молятся на улице Динзиль о прозрении, а на рассвете благодарят Аланзиля за возвращение солнца и за то, что дни становятся длиннее.

Я с любопытством посмотрела на Миру. Ей редко удавалось поставить меня в тупик и похвастаться своими познаниями… но, похоже, она и впрямь сталкивалась с настоящими аланзанами. Ее верования входили в число многих вещей, в которые я не вдавалась. Мира посещала с нами правоверные службы Уросу, а остальное значение не имело.

– Какая разница, чему они поклоняются! Глупые языческие суеверия! – пробормотала Тэмсин, повернувшись к зеркалу. Она с довольным видом улыбнулась своему отражению и направилась к двери. – Ладно, девочки, нужно браться за дело. Жду не дождусь, когда это за нас будут делать другие.