На Очень Секретных Основаниях - 2 (СИ) - Юрий Шубин

Въевшиеся в сознание рефлексы напоминали освободившегося от цепей льва. Было какое-то мрачное упоение в том, чтобы, рискуя, избегать последствий. Гневное спокойствие овладело Дэвидом, словно вся суровая сила боя вошла в него, и он стал его фокусом.

Рухнувший автоматчик залил Дэвида кровью. Но бывший воздушный маршал успел подхватить его «шмайсер». Стремительно вынес ногу в сторону и управляя разворотом корпуса, за счет запрокидывания вперед ноги, резко уменьшил свой силуэт, упав на спину. Получив очередь ровно посередине того места, где только что стоял. Дэвид сразу же открыл огонь по подоспевшим фрицам, оставаясь лицом к гитлеровцам. Прошив насквозь первого и крепко пугнув остальных. Продолжал стрелять, управляя ногами и перенося огонь с одного фашиста на другого. Перекатившись, с упором на локти, агент добил третьего немца.

Он сам, просто отказывался умирать!

Месяцы адских тренировок давали о себе знать. Кольцо времени его здорово поднатаскало. Он отработал точно, с лихостью испытанного ветерана. Обостренно воспринимая и ускоренно реагируя. И нигде пока не сплоховал. Не оставив противнику ни малейшего шанса.

«До кровяной колбасы и черного хлеба еще добраться надо», — поставил себе следующий, за воронкой от авиабомбы, ориентир бывший воздушный маршал.

Не успел он подняться на ноги, как в окоп спрыгнул озверевший гитлеровец, с перекошенным от злости лицом. Перепрыгивая через трупы, он побежал в сторону Джульетты. Дэвид его окликнул, вставая.

Не глядя. С разворота фриц открыл огонь.

С готовым набором реакций на ожидаемые обстоятельства, демонстрируя полное отсутствие нервов, Дэвид качнул корпусом, уходя с линии стрельбы и резко подшагивая ближе к двигающемуся противнику. В последнюю секунду, подхваченная им саперная лопата крутанулась, точно пропеллер. Он действовал интуитивно, а значит — мгновенно. Срезав кожу со щеки фрица. Обнажив челюстную кость и белеющие зубы. Из многочисленных перерезанных сосудов свисающего куска плоти, брызнули темные струи крови. Фриц схватился за лицо и, теряя сознание, повалился на землю. Калечащий удар был столь же стремительным, сколь и смертоносным.

С облаков срывались пушистые хлопья и слышалось, грозно и неустрашимо, солдатское:

Ур-р-раааа!

Джульетта боялась пошевелиться. Дэвид освободил девушку от прикрывающего трупа и строго заявил, поймав ее взгляд:

— Будь готова действовать как никогда.

Она мотнула головой. Ее рука горела смолистой веткой в лесном пожаре. Видимо, закрывший ее фриц, при жизни был пунктуален. И подзаводил заляпанные кровью часики регулярно.

Путешественники во времени побежали по траншее, тут же свернув. Агент детально изучил подземное хозяйство площади «9-го января». У него были четкие цели и первостепенные задачи в этой атаке. Бой развивался по тому сценарию, который он уже запомнил и научился использовать. Любая информация влияла на вероятность их выживания. Но Дэвид умел превращать время в возможность. Просчитывая ходы разворачивающейся вокруг схватки, отсеивать ненужное. Обладая опытом будущего, умножать собственные шансы.

Иногда, вскарабкиваясь на бруствер окопа, Дэвид, затаившись в засаде, открывал огонь. Он стрелял снова и снова, методично выверяя каждый выстрел. И если отступал, то постоянно танцуя, нырками и уклонами.

Завалив фрица с гранатами на поясе, Дэвид осторожно сползал к трупу. И забрал себе пару его «калатушек».

Он постоянно был начеку.

Стенки окопа чуть расступились, боковой оборонительный рубеж закончился входным проемом. Движением руки Дэвид остановил Джульетту позади себя. Резко отдалившись от девушки, он выставил «шмайсер» и тихо сместился по ходу сообщения. Дверь тамбура подземного каземата распахнулась. Оттуда выскочил немец с тряпицей в руках и бросил раскалившийся пулеметный ствол в сугроб у входа в ДЗОТ. Раздалось шипение и повалил пар. Ствол «MG-42» быстро просел в слабо утрамбованную снежную кучу.

Не успел немец даже дернуться, как его срезала очередь путешественника во времени.

Со стороны амбразуры, по сектору обстрела, к ДЗОТу было не подобраться. Поэтому Дэвид далеко обогнул его с левого фланга. Обойдя, и сделав значительный крюк, просочился прямо в тыл, в самый нужный момент.

Немец завалился головой в сугроб. Дэвид резко кинулся, точно бык на красную тряпку. Перепрыгнул немца и оказался в тамбуре, возле короткой внутренней стенки.

Все это было секундами.

Клубы пара тотчас разнесли вонь паленого человеческого мяса.

Дверь внутрь была чуть приоткрыта. Сознание работало моторно быстро. Дэвид свинтил крышечки с деревянных рукояток немецких противопехотных гранат и энергично дернул за оба вывалившихся фарфоровых кольца на шнурках. Воспламенив терочным составом пороховую мякоть замедлителя. Пнул дверь, ведущую в боевой каземат и метнул гранаты в змеиное гнездо. Одну за другой.

— Держите вам!

Поспешно отпрянув с линии возможного огня и спрятавшись за бревенчатой стеной, Дэвид замер.

На все нужно было ВРЕМЯ.

Два, слившихся в один, оглушительных взрыва, сотрясли воздух.

У агента не было времени ждать, когда дым развеется. Дэвид схватил тряпку, в которой убитый им немец нес раскаленный ствол и приложил к лицу. Мышцы живота напряглись. Ударом ноги распахнул дверь настежь, после чего моментально пригнулся и отскочил, прижавшись к внутренней стене. Выждав, он шагнул в горячую однородную серость заволакивающего боевой каземат дыма. Со свежего воздуха перехватило дух. Споткнуться вышло прямо у порога, о покойника, поджавшего ноги, у которого была огромная рана на животе. А вместо лица — месиво из зубов и костей.

«Гранаты явно не пропали даром.»

Захлебываясь кашлем из-за дыма, пыли и зловония селитры, он нашел в себе силы перешагнуть через него. Глаза обжигали пороховые газы. Разило горелой смолой. Сквозь пелену накативших слез, Дэвид выхватил взглядом, густо изрешеченные осколками, бревенчатые стены.

На сколоченном столе стоял пулемет. Осколки от разорвавшихся гранат повредили ствольную коробку «MG 42» на месте отщелкивающего зажима и перфорированный кожух на стволе.

Еще один фриц судорожно скреб каблуками сапог деревянный пол, и что-то мычал и булькал кровью, ручьем струящуюся по подбородку. Все происходило возле выгородки для складывания боеприпасов и имущества. Под ящиками с запасными пулеметными лентами. Ванночкой для сменных стволов и пробитой канистрой, из которой тонкими струйками вытекала вода.

Кашляя, отхаркиваясь и еще пригибаясь при этом, Дэвид долго осматривался. На стене, под крюком с бакелитовым фонарем, висел чуть надорванный плакат с белокурым эсэсовцем, на фоне трепещущего на ветру, извивающегося алого флага с угловатой свастикой. На столе тускло блестел открытый портсигар. Лежала куча мятых рейхсмарок Веймарской республики, на которую бросили колоду карт, с изображением фюрера и других нацистских вождей. Четверть буханки черного хлеба, кольцо кровяной колбасы и початая бутылка немецкого джина «Штайнхаген», из ягод можжевельника.