Отморозок 2 - Андрей Владимирович Поповский

маленьких лебедей. Словно молодые козлики, а никак не лебеди, мы под музыку Чайковского, звучащую из катушечного магнитофона, стоящего на краю сцены, вразнобой скачем на носочках, тщетно пытаясь попасть в такт.

— Так, вы опять все завалили! — кричит нам химичка из первого ряда, она у нас режиссер и постановщик номера в одном лице. И сейчас, она просто вне себя от злости.

— Козлов ты чего скачешь по сцене как козел в огород за капустой? Запомни ты лебедь! Ле-е-бедь. Тяни носочек, ты же боксер, а не штангист и должен уметь прыгать на носочках. Давайте назад, и повторите все с самого сначала.

Мы, не разжимая рук, отходим назад, за занавес и, наверное, уже в двадцатый раз, пытаемся выполнить под музыку совместный выход на сцену боком. И все равно, проскакав буквально несколько шагов, снова сбиваемся с такта.

— Костылев, ну ты посмотри на себя. Что ты делаешь со своими ногами? Ты на них как на ходулях ходишь. Они у тебя, что совсем не гнутся в коленках? Плавней, плавней надо, слушай музыку и не косись на Кузнецову. А ты Кузнецова не хихикай, и не отвлекай мне мальчиков. Это и всех вас, девочки касается. Ржете как кобылы. Сбиваете мне артистов с ритма.

— Пам — пам — пам —пам— парарам — пам — пам. Пам — пам — пам —пам— парарам — пам — пам. Пам — пам — пам —пам. Пам — пам — пам —пам.

Харитоша отбивает такт рукой, и надрываясь, напевает своим хриплым голосом вслух, пытаясь заставить нас хоть так, попадать ногами в такт музыке.

— Все бездари, на сегодня хватит. Вы меня в могилу раньше времени загоните с такими танцами. Хорошо еще, что до конкурса еще две недели осталось. Я с вас охламонов не слезу, пока вы мне этот танец, так как надо не отбарабаните. — Валентина Харитоновна устало машет рукой, распуская нас по домам.

Мы с Леной бредем домой, на улице сегодня вовсю пригревает апрельское весеннее солнышко, на деревьях уже зазеленели первые изумрудные листочки, и настроение от этого становится самым радужным. И даже необходимость задерживаться после уроков, чтобы репетировать этот чертов танец, мне уже не кажется таким уж тяжким наказанием.

— Правда же здорово Харитоша придумала с этим танцем. Это так классно смотрится со стороны. — Лена, после нашей репетиции, была полна впечатлений — Если вы его добьете, это будет просто гвоздь вечера, и первое место на конкурсе, нашему классу обеспечено.

— Угу.

Без особого энтузиазма, соглашаюсь с ней на ходу. Это ей весело наблюдать, за нашими потугами изображать из себя стадо лебедей. Нам на сцене это совсем не весело, а весьма неудобно и даже несколько стеснительно. Как представлю себе это зрелище, при полном актовом зале, так плеваться хочется. И ведь сейчас, на репетициях, мы танцуем в спортивных костюмах, а на самом выступлении, нам уже придется напялить на себя настоящие балетные пачки и чешки. Вот будет смеху, для всего зала увидеть наши волосатые белые ноги в балетных пачках. Костюмы для выступления нам готовят девочки, и я чувствую, что ничего хорошего, никому из нас троих, это не сулит.

— Может, мы сегодня у тебя дома позанимаемся? — Лена лукаво смотрит на меня — У меня дома брат будет постоянно отвлекать и мешаться под ногами, а у тебя нам будет намного спокойней.

Идея конечно неплохая, мы с Леной в последнее время в основном занимались английским у нее дома. Что касается занятий, не сказать, чтобы нам ее брат особо мешал. Ну, заскочит пару раз за тот час полтора, что мы сидим в ее комнате. Ну, мама ее заглянет предложить нам чай с чем-нибудь вкусным. Нам это никоим образом не мешало заниматься английским. А вот, если заниматься чем-то еще, помимо занятий, то конечно да, у меня дома это будет удобней. Мать, все равно, раньше семи с работы не приходит. Я к тому времени нахожусь уже на своих тренировках по самбо, или у себя в зале. Тут, конечно, главное не заиграться.

Я с Мариной теперь вижусь не так часто. После того случая на рынке, когда я ей, тем же вечером, позвонил из телефона автомата, она сказала, что все уладила, и ей ничего не грозит. Тот усач больше к ней не подойдет, но вот для меня, приходить к ней домой, пока еще может быть опасным. Поэтому, мы будем с ней встречаться вне дома. Я думаю, что усач — Нукзар, скорее всего ее бывший любовник. Марина, в следующую нашу встречу, кратко рассказала мне о нем и об общей ситуации. Под Нукзаром ходит небольшая банда, или, по-нашему из девяностых, бригада. Нукзар контролирует теневой бизнес на центральном рынке, и он очень злопамятен и опасен. Работает он не сам по себе, а подчиняется более серьезным людям, которые и дали ему указание оставить Марину в покое. Марина, оказывает этим людям некие услуги, о сути которых, она мне не может рассказывать. В этом, по ее словам, нет никакого криминала. Я ведь не семнадцатилетний мальчик, каким кажусь по возрасту, и кое-что могу понять из всех недосказанностей Марины. Скорее всего, она связующий элемент между криминальными авторитетами и тем загадочным Егором Владимировичем, которому и передавал привет заведующий Яша из центрального универсама. Ведь не зря, он тогда так лебезил перед Мариной. Делал это он не из-за самой Марины, а из-за этого самого Егора. Кем он может быть? С вероятностью девяносто девять процентов, он высокий чин либо из ОБХСС, либо из КГБ. Если принять это как допущение, то становиться понятным все. И подобострастие Яши, и обеспеченность Марины, и ее таинственные знакомые из теневого мира, которые могут запросто приказать бригадиру типа Нукзара, отвалить в сторону и не отсвечивать. Марина, скорее всего, как-то осуществляет связь между теневыми и настоящими хозяевами города. Им же как-то нужно согласовывать свои действия. Это поздний СССР и здесь давно уже все пронизано коррупцией. Существование