«Аквариум». Геометрия хаоса - Александр Исаакович Кушнир

«В общем, это была обычная свадьба с длинным столом и прочей бижутерией, — с улыбкой рассказывал Сева Гаккель. — Только гости приходили с музыкальными инструментами, а на улице толпился народ, который пытался просочиться внутрь, как на сейшен, потому что играла “Машина времени”».

По слухам, в природе существовала плёнка A Wedding Jam Live at Astoria, на которой музыканты играют The Beatles, The Rolling Stones и The Animals. Кто-то записывал этот джем «с воздуха», но не удосужился сохранить данный артефакт для истории.

Тогда о фиксации событий никто не задумывался — все жили наотмашь, исключительно по принципу «здесь и сейчас».

Сегодня становится понятно, что для многих участников описанных событий будущее выглядело эфемерным, прошлого не существовало, а горизонт расширялся пропорционально сознанию. На волне этой неземной энергии совершались невероятные открытия и немыслимые подвиги, объяснить которые рациональным способом уже не представляется возможным.

Трудности перевода

Важен не я, а мои песни. Я только почтальон, приносящий их.

Боб Дилан

Осенью 1976 года в ленинградских кинотеатрах крутилась изрезанная цензорами версия фильма «О, счастливчик!» с Аланом Прайсом из The Animals, а в БКЗ «Октябрьский» в течение недели выступал с аншлагами британский поп-певец Клифф Ричард. В кругах «Аквариума» продолжались культпоходы в Русский музей и Эрмитаж, а также на кинопоказы, проходившие в ДК имени Кирова.

«Боря уже тогда отличался слабым зрением, — признавался Марат. — Он принципиально не носил очков, а одно время даже ходил в пенсне, но стёкла внутри были простыми. При этом всегда настаивал на билетах в первый ряд. Ну что не сделаешь для друга? Я тогда так привык к этому идиотскому первому ряду, что позднее продолжал садиться туда даже в Америке, в кинотеатрах с огромным экраном».

Именно во время этой оттепели из оркестра театра Горошевского в состав группы перетекли барабанщик Владимир Болучевский и студент Саша Александров, который в детстве овладел кларнетом, а в музучилище имени Мусоргского — фаготом.

«В нашей компании появился ещё один идиот по кличке «Фагот Фаготов» — единственный в мире анэнцефал, доживший до двадцати трёх лет, — шутил спустя несколько лет Гребенщиков в «Правдивой автобиографии Аквариума». — Хотя, впрочем, для игры на фаготе отсутствие головного мозга — не помеха. Первое время он проводил, приходя к Гаккелю домой, где доставал из кармана пятновыводитель Sopals и употреблял его с тем, чтобы полностью лишить себя способности мыслить».

И пока аквариумовская тусовка радовалась жизни, на горизонте замаячил большой концерт с «Машиной времени» — причём не в условном кафе «Рыбное», а в центре столицы. Времени на подготовку было в обрез, поэтому решили рискнуть и предложить гастрольную поездку новичкам. Но Фаготу не удалось отпроситься с лекций, зато Болучевский с радостью принял ангажемент.

«Мы выступали в архитектурном институте вместе с «Машиной», — писал Гребенщиков Фану. — И, как говорят, это была наша лучшая игра за последний год... Поначалу играть-то не хотели, поскольку было твёрдое решение, что до возвращения нашего басиста из армии «Аквариум» выступать не будет. Но в силу врождённой неврубчивости Дюшки получилось так, что вне нашего желания Тамара устроила сессию и уже продала тысячу билетов. Мы поругались-поругались, но не неустойку же платить? Поехали. Севка, Дюша, Болучевский и я. Плюс Вилли Усов как фотограф и road manager, а также некоторые сопровождающие лица.

В общем, сыграли неплохо: «Санкт-Петербург», «Молчание», «Сначала» (вещь Болучевского), «Апокриф», «Дитя рассвета», Be Here Now и Woodstock. На закуску, по просьбе звукорежиссёра Саши Катамахина, который тонко чувствует потребности Москвы, исполнили «Мочалкин блюз». Короче, шуму мы наделали немало».

«Концерт проходил в лучших традициях московских сейшенов: где-то у входа перевернули газетный киоск, где-то — разбили пару стёкол, — вспоминал Коля Мейнерт. — «Аквариум» и «Машина времени» выступали, стоя на составленных вместе столах, и периодически эти столы пошатывало... «Аквариум» в тот вечер был очень мил».

Заработав немного денег, музыканты решили шикануть, вернувшись домой на самолёте, словно рок-группа Aerosmith. И прямо в воздухе они узнали из газеты, что маршал Устинов подписал приказ об осенней демобилизации. Это значило, что вскоре Михаил Файнштейн вернётся домой. На радостях «дети цветов» много выпивали, орали песни The Beatles и клялись начать с понедельника осмысленную жизнь.

Новая эпоха стартовала несколькими яркими концертами с участием Фана. Здесь нельзя не упомянуть «битловский праздник» в кафе «Сонанс», для которого музыканты в честь Джорджа Харрисона сшили белые сари, а также выступление в джазовом клубе «Квадрат», где прозвучали «Блюз со счастливым концом», «Апокриф» («Посвящение Джими Хендриксу»), акустическая баллада «С той стороны зеркального стекла» и роскошная психоделическая композиция «Сон».

С осени 1977 года Гребенщиков сконцентрировался на сочинении аналитических статей и проведении социологических опросов для журнала «Рокси». Создавая первый в СССР серьёзный рок-самиздат, Борис рассчитывал привлечь внимание к своему ансамблю, а заодно получить дополнительное пространство для духовного самовыражения. Кроме того, Гребенщиков чувствовал, что занятия музыкальной журналистикой помогут ему разработать мифологию, необходимую для идентификации «Аквариума».

Итак, Боб, Гена Зайцев, Коля Васин, Юра Ильченко, Майк Науменко и фотограф Наташа Васильева решили делать машинописный журнал о местном роке. Они вдохновенно занимались ненаучной фантастикой, поскольку писали о том, чего не существовало в природе, — о ленинградской рок-сцене. А когда пишешь о том, чего нет, у писателя вырастают крылья и нереально повышается степень внутренней свободы.

После университетских стенгазет, битловских альманахов и хипповых фотоальбомов «Рокси» стал первым этапом в истории отечественной музыкальной журналистики. В частности, Боб отметился в первом номере роскошным материалом «О врубе», импульсом к которому послужил не слишком удачный концерт «Аквариума» в кафе «Кристалл».

«Традиции всегда были сильны, музыка была стройной и соразмеренной, но the times they are a-changin’, — писал Гребенщиков. — И на наших глазах произошёл разрыв. Отцы живут в одном времени, а дети — в другом. Среда меняется прямо на глазах и, подобно скульптору, ежеминутно меняющему свои намерения, формирует уродов — из тех, кто поддаётся. Но чтобы изуродовать человека окончательно, нужно время. Одним большее, а другим — меньшее».

В целом дебютный выпуск «Рокси» получился ярким и эклектичным. Коля Васин исследовал феномен «Машины времени», «фокусник длинных телег» Ильченко выдал «Фантастический рассказ», а Майк Науменко написал некролог погибшему в автокатастрофе Марку Болану. Венчал дебютный номер «Ленгортоп», где тройка главных песен исполнялась «Машиной времени», Юрой Ильченко и «Мифами». Также в местный «топ-40» попали несколько композиций «Аквариума»: «Блюз НТР», «Апокриф», «Река Оккервиль», «Боги» и «Ты мой свет».