Под чужим именем - Джейн Портер

– Ты прекрасна, – сказал Зейл, когда они остановились в дверях банкетного зала, украшенного зимними декорациями и массивными ледяными колоннами. – Просто богиня.

Ханна просияла:

– Не знаю, что и ответить.

Зейл, одетый в черный фрак, белую рубашку, белый жилет и галстук, тоже выглядел потрясающе – особенно когда улыбался.

– Просто скажи «спасибо», – ответил он с улыбкой.

Зал был украшен огромными ледяными скульптурами и деревьями, покрытыми инеем и гирляндами из миниатюрных белых лампочек. Единственным цветовым пятном посреди этой белизны были элегантные платья дам в фиолетовых, пурпурных и сиреневых тонах.

– Ну и как тебе? – спросил Зейл, когда они уселись за стол.

– Просто волшебно. Я чувствую себя принцессой из сказки.

– Из какой именно?

– Из «Золушки». – Ханна слегка коснулась одного из аметистовых цветов на поясе платья. – Ева взмахнула волшебной палочкой – и я превратилась в принцессу на твоем балу.

Лакеи в форме наполнили их бокалы шампанским.

– За мою принцессу, – поднял бокал Зейл.

– За моего короля, – ответила Ханна, чокаясь с ним.

– Интересно, все ли рагувийские короли женились на принцессах? – спросила она, ставя бокал на стол. – Ни один из них не женился на… простолюдинке?

– За прошедшие двести лет это случилось лишь однажды, и тому королю пришлось отказаться от трона.

– А почему невеста обязательно должна быть королевской крови?

– Наша монархия ведет свою историю от королевского рода, которому около тысячи лет, и народ Рагувы долго боролся за сохранение монархии, хотя сейчас мы, как и Брабант, являемся конституционной монархией.

Ханна нахмурилась:

– Неужели в вашей конституции прописано, что король должен жениться на особе королевских кровей?

– Да.

– И ты не мог бы жениться на простолюдинке?

– В таком случае мне пришлось бы отказаться от трона.

– И ты этого не сделал бы?

– Не смог бы.

– Почему?

– Я никогда не поставлю свои личные интересы выше интересов моей страны.

Она провела пальцем по ножке бокала, глядя, как пузырьки поднимаются на поверхность.

Даже если бы Зейл любил Ханну Смит, он бы ее не выбрал.

– А ты когда-нибудь встречался с простой девушкой?

– Все мои подружки были простыми девушками. Ты моя первая принцесса.

Но и она не была настоящей принцессой. На сердце Ханны стало еще тяжелее. Вдруг Зейл встал и протянул ей руку:

– Позвольте пригласить вас на танец, ваше высочество.

Оркестр начал играть до боли знакомую Ханне любовную песню, которую она часто играла на гитаре в юности.

– Твоя любимая песня, – пробормотал Зейл, привлекая ее к себе.

Ее бросило в жар. Откуда он знал? А потом, когда его рука легла на ее спину, согревая ее через тонкое платье, она вспомнила, что он имеет в виду Эммелину. Но Эммелина не приедет. Все кончено. Завтра рано утром она незаметно исчезнет, оставив ему записку. Он возненавидит ее, да и она никогда не простит себе то, что обманула его.

– Ты чудесно танцуешь, – прошептала она.

– Потому что ты – моя идеальная партнерша.

Она подняла голову и сразу же утонула в глазах Зейла.

– Ты сегодня щедр на комплименты.

– Я счастлив.

Он действительно выглядел счастливым – его карие глаза лучились.

– Я рада.

– Выходи за меня замуж, Эммелина.

– Мы же и так собираемся пожениться.

– Я снова делаю тебе предложение. Давай начнем сначала – не ради наших семей и стран, а ради нас самих. Выйдешь за меня замуж?

Ее глаза наполнились слезами, и она заморгала:

– Ты меня удивляешь.

– Я должен был сделать это с самого начала.

– Не знала, что ты такой романтик.

Он посмотрел ей в глаза:

– Это означает «да»? Или тебе нужно время подумать?

Ее сердце сжалось. Как она может отвергнуть его?

– Да.

Он улыбнулся широкой, совершенно неотразимой мальчишеской улыбкой:

– Слава богу. Я порой думал, что ты оставишь меня одного у алтаря.

Он поддразнивал ее – но она внутренне дрожала, зная горькую правду. Зейл ощутил мурашки на ее руках и притянул ее поближе к себе:

– Тебе холодно?

– Немного.

Она крепче прижалась щекой к его груди – и вспомнила «Золушку». В этой сказке волшебство кончилось, когда часы пробили полночь. Карета превратилась в тыкву, Золушкино платье – в лохмотья, а она сама снова стала никем. Песня кончилась. Зейл поднес руку Ханны к губам и поцеловал ее пальцы:

– Спасибо.

Она посмотрела на него, на его прекрасное лицо, которое так глубоко запало ей в сердце.

– Ты когда-нибудь любил по-настоящему?

– Да.

– И она была простой девушкой?

Он кивнул.

– И что случилось?

– Мои родители умерли, и я стал королем.

– И тогда ты расстался с ней?

Он снова кивнул и нежно откинул локон с ее лица.

– Было больно, – признался он, – но я должен был порвать с ней. Иначе я не был бы сейчас здесь с тобой.

Зейл увидел, что ее щеки порозовели, а цвет ее глаз стал сапфировым от навернувшихся слез. Она никогда еще не была такой прекрасной – и в то же время такой ранимой и хрупкой – со дня приема в честь их помолвки. Но он понимал, что она была измотана прошедшей ночью – они оба мало спали.

– Смотри, вон наши друзья, – сказал он, указывая в дальний конец комнаты и беря ее за руку. – Пойдем поздороваемся.

Весь вечер он представлял ее разным людям – членам правительства, парламента, важным персонам со всех уголков мира. Но теперь он вел ее к близким друзьям, людям, которых Эммелина любила. Это были греческий принц Ставрос Каллас и его невеста, блистательная греческо-английская наследная принцесса Деми Ноулз. Принц Ставрос приходился Зейлу двоюродным братом и с детства дружил с Эммелиной. Когда Ставрос сделал Деми предложение, Эммелина была счастлива – она много лет общалась с Деми. Они с ней часто бывали вместе в элитных ночных клубах Европы.

– Эти двоих ты наверняка знаешь, – сказал Зейл. – Может, ты представишь меня им?

Эммелина не ответила. Она смотрела в пол, и он заметил страх в ее глазах.

– Ваше высочество, – дразнящим тоном проговорил он, – сделайте мне честь…

Эммелина улыбнулась, но ее лицо было напряжено. Она протянула руку Ставросу:

– Я очень рада снова увидеться с тобой.

Ставрос посмотрел на руку Эммелины, потом на Зейла, снова на Эммелину и, наконец, медленно взял ее за руку.

– Я тоже, – смущенно ответил он. – Отлично выглядишь, Эммелина.

Зейл нахмурился, Деми тоже была в замешательстве. Вдруг выражение ее лица прояснилось.

– Ах, Эми, теперь я поняла! Ты потешаешься над американцами с их странными замашками. Ты же только что вернулась из Палм-Бич, с турнира по поло. Говорят, там было полно народу.

– Да, – вежливо согласилась Эммелина. – Вы здесь надолго?

За вопросом Эммелины последовало неловкое молчание, и даже Деми нахмурилась.

– До вашей свадьбы, разумеется, – растерянно ответила она. – Если только ты не решила исключить меня из числа подружек невесты.

Ставрос и Деми озадаченно переглянулись. Зейл взял Эммелину за руку – она дрожала.

– Нет, – ответила Эммелина, нарушая тягостное молчание. Она улыбалась, но явно нервничала. – Не говори ерунды. Как я буду выходить замуж без тебя?

Ставрос улыбнулся, а Деми обняла Эммелину. Но Зейла было трудно обмануть – он понимал, что с Эммелиной что-то не в порядке.

Они отошли в сторону.

– Все нормально? – тихо спросил Зейл.

Она покачнулась:

– Мне нехорошо.

– Я вижу. – Он обнял ее за талию и повел через узкую дверь, спрятанную в стене зала, в маленькую комнатку, где он подхватил ее на руки и уложил на кушетку, стоявшую в углу.

Она лежала с закрытыми глазами, не двигаясь.

– У тебя слабость?

Она кивнула.

– Тебе что-нибудь принести?

Из-под ее ресниц потекли слезы.

– Ничего.

Зейл вызвал лакея:

– Бренди и воды, пожалуйста.

Лакей быстро вернулся с бокалом бренди и водой. Зейл протянул бокал Эммелине:

– Выпей, тебе полегчает.

Она села, вытерла слезы и сделала глоток обжигающей жидкости, затем еще. Зейл поднялся.

– Теперь тебе лучше?

– Да.

Но ее зубы стучали, и она все еще была бледна. Зейл снял пиджак, накинул его на ее плечи, а сам встал перед холодным камином.

– Ты не узнала их, – резко сказал он. – Ты до сих пор не знаешь, кто они.

Она подняла голову и посмотрела на него из-под опущенных ресниц:

– Не знаю.

– Но ты же пожала руку Ставросу! Вы с ним дружили в детстве.

– Я… я поставила тебя в неловкое положение.

– Нет. Дело не в этом. Я просто не понимаю – как ты можешь не знать их?

Она сидела, сконфуженно опустив голову, и молчала. Но Зейлу не нужны были извинения – он хотел ответов.

– Ты принимаешь лекарства? Стимуляторы, успокоительные, анальгетики?

– Нет.

– Таблетки для похудения?

– Нет.

– Куришь, нюхаешь что-нибудь.

Она посмотрела на него в ужасе:

– Нет!

– Так что же с тобой происходит, черт возьми?!