His name is Anny (Его зовут Энни) - Анна Тихая

Что если начнется пробка? Что если мы не успеем? Что если нас догонят те убийцы? Что если ее план не сработает? Что если я заброшу писать? Что если ничего не измениться? Что если мы никогда больше не увидимся?

Сразу понимаешь, о чем беспокоишься больше всего и о чем не стоит волноваться, так как можно найти ответ. Однако, если себя загнать в угол, можно сломаться. Поэтому я стараюсь думать о проблемах, возникающих прямо сейчас, и придумываю их решение.

Всю оставшуюся двухчасовую поездку я смотрел в телефон и по интернету узнавал информацию про этот аэропорт, как куда пройти. Спустя два часа я был вооружен всеми знаниями, которые помогут быстро добраться до самолета, пройдя таможню и металлоискатели.

Мы приехали к Сочинскому аэропорту, и меня волновало только одно — а не похож ли я на педофила? Хоть я и жених Анны, я все равно не имею к ее сводной сестре никакого отношения. Буду надеяться, что все пройдет гладко.

Заходя в людное помещение, полное разговорного шума и объявлений рейсов женским голосом, я чуть не потерял девочку. Она сама уже знала куда идти, и я просто шел за ней, как последний дурачок. А я ведь готовился! Все мне обломала. Мы добрались до какого-то офисного помещения. Там девочка увидела женщину в очках и передала бумажку, которую вытащила из красной сумочки через плечо. Потом она начала с ней оживленно вести разговор своим детским голосом. Женщина пару раз кивала, потом прищурилась на меня и провела без лишних проблем и хлопот. Я был действительно благодарен ей и девочке, имя которой до сих пор не знал.

-Яночка, обычно тебя проводит твоя старшая сестра. А это кто? — обращалась к девочке женщина в очках. У нее были пышные кудряшки и родинка у губы. Неординарная внешность…

Девочка пожала плечами, тем самым подставляя меня. Предательница! Могла бы насочинять что-то, раз такая умная.

-Жених этой старшей сестры. Можно просто Энни, — очаровательно улыбнулся я, скрывая нервное волнение, — Анна не смогла и попросила ее заменить.

Женщина опустила очки, недоверчиво устремив свой удивленный взгляд.

-Я тебя запомнила, можешь идти дальше. Яночка, если что, звони папе. Хорошо? — и погладила маленькую Яну по голове. Девочка улыбнулась и без скромности ответила:<<Хорошо!>>

-Ты у нас, оказывается, общительная? — заметил я, вместе с уверенной Яной направляясь в комнату ожидания. — Однако с Анной ты молчишь. Почему?

-Она не любит, когда я с ней говорю. Она вообще меня не любит. И всех детей тоже.

Потому что сама как ребенок и не ведает, как себя вести с ними.

За ее простым и спокойным тоном прятались глубокие печальные чувства. Яна просто хотела познакомиться и поболтать со своей сестрой, но не знает как.

Мы присели на железную скамейку с дырочками. Яна крутила ножками, вертясь по сторонам от скуки.

-Анна только притворяется, — сказал я. — Ей легче их ненавидеть, чем принять.

-Как это? — девочка непонимающе наклонила голову вбок. Ее ножки застыли.

-Как брокколи.

Яна поморщилась, высовывая язык и фыркая. И скорчила такую рожицу, что я не удержался от смеха. Пока что с ней было легко и весело. Я бы не смог ее игнорировать так долго, как Анна. И снова она у меня в мыслях. Я не перестаю о ней думать. Пусть она жестока и холодна, но я не прекращаю оправдывать ее поступки и искать причины, чтобы она оставалась такой идеальной. А такой она не будет. Надо бы начать принимать ее слабые стороны, чтобы после не разочаровать себя ожиданиями. Все для себя.

До рейса оставалось всего несколько минут. Женский голос вновь оповестил о прибывшем самолете к первому выходу. У нас бы седьмой.

-Энни, мы скоро сядем?

-Подожди.

-Мне скучно, — Она безуспешно пыталась просунуть пальцы через дырочки в железных скамейках. Я указал ей на телефон, где у нее наверняка загружено масса игр. Но она лишь надулась, убирая телефон в свою сумочку:

-Батарейка сядет. Мне еще папе позвонить надо будет.

-Тогда ложись спать, — я приложил ее голову к своей руке. Яна возмущенно замычала, но я не убирал свою руку, пока она не вздохнула и не закрыла глазки. У нее были такие мягкие волосы. Милое маленькое создание. На миг я представил, что у меня появилась дочь. Конечно же, с Анной. Каждую секунду о ней вспоминаю. На кого дочь будет похожа? Лучше, конечно, на меня, такого неотразимого красавца. И все будут говорить: <<Ваша дочь такая красивая, наверно, в папу>>.

Кажется, я уже готов к ответственности, хотя все время избегал ее каким-то невообразимым способом. Сейчас у меня нет другого выхода — мне нужно присматривать за девочкой ради собственного спокойствия. Я внимательно осмотрел зал ожиданий. Подозрительных лиц нет. Рядом с нами на скамейке расположилась семья с кучей чемоданов. Я не позволял себе расслабляться даже в такой мирной обстановке. Это напрягает, но когда еще у меня будут такие интересные приключения?

В самолете я чувствовал себя безопаснее и решил отдохнуть. Мы сидели в бизнес классе, где было не по три кресла, а по два широких. Кабина была небольшой, но просторной, даже стюардессы со своими тележками не мешались, мелодичным голоском предлагая напитки.

-Ян, что будешь?

Она неотрывно и с восхищением, без сдерживания выражала восторг от молочных и пышных словно вата облаков и маленьких городов с речками (Странно, ведь она летала в самолете много раз).

-Овечки… — мечтательно пролепетала Яна, не отвлекаясь от неба.

-У вас есть молоко? — решил спросить я. Стюардесса кивнула и сказала, что специально сегодня они взяли несколько бутылочек как эксклюзив и сейчас принесет одну.

-Мне тогда воду. Просто воду, — показал я ей самую лучшую улыбку, которая работала на всех дамах. И эта была не исключением. Я тихо усмехнулся. Девушки пытаются быть сложнее, чем на самом деле. Но, может, я еще не все знаю об Анне, и она навсегда останется для меня загадкой. Так сказал, будто мы больше не увидимся. Эмоции каждый раз все сильнее меня и проявляются на лице тоской.

Черт. Я скучаю.

27 — 28 мая. День второй

В самолете я так и не смог нормально поспать, потому что Яна спала перед полетом, а потом не давала мне заснуть. Ее скука пересиливала любой сон. Как только закрывались мои веки, она начинала говорить громче и глупее. Иногда такой бред выходил из ее уст, что я не мог это просто так