Эрос пленных не берет - Галина Куликова

Джузеппе продолжал мять в волосатых лапах записку Маргариты и приговаривать:

— Это особенный синьорина, я ждать воскресенье и быть нетерпелив!

— Официант, рассчитайте меня! — громко потребовал Безмельников. И когда тот принес кожаную книжицу, раздраженно спросил: — Мышь тоже включена в счет?

— Простите? — оторопел тот. — Какая мышь?

— Белая, с хвостом! — сварливо откликнулся адвокат. — Мне подали мышь.

Официант схватил счет и забормотал:

— Салат из морепродуктов… Котлетки паровые… Апельсиновый сок… Мыши нет!

— Оставьте! — Безмельников вырвал у него счет и сунул ему несколько купюр. — Сдачи не надо.

Сначала он оставил коробку на столе и пошел к выходу, но официант что-то квакнул ему в спину, и тогда тот возвратился и раздраженно схватил коробку. Жуткого вида итальянец, удивительно похожий на длиннорукую обезьяну, пошевелил ему навстречу бровями, как людоед, поджидающий на дороге припозднившихся путников. Адвокат отвернулся и взбежал по ступенькам. Выбрался на улицу и тотчас увидел Маргариту — она стояла на противоположной стороне улицы возле газетного киоска и разглядывала обложки журналов. При виде ее на Безмельникова вдруг накатило такое нечеловеческое раздражение, что он даже зубами скрипнул. А потом, поддавшись внезапному порыву, перебежал дорогу под рявканье клаксонов, подошел к ней и сказал:

— Маргарита, это вам. От меня. — Сунул коробку ей в руки, повернулся и быстрым шагом пошел к стоянке машин.

— Спасибо, — растерянно откликнулась та, проводив глазами его удаляющуюся спину. — А что это?

В коробке шевелилось и шуршало.

— Тарантул? — вслух спросила она неизвестно у кого. — Вряд ли.

Поколебавшись, она приоткрыла крышку, заглянула под нее и ахнула:

— Не может быть!

Мышь носилась в своем убежище по кругу, как цирковая лошадь на арене. У нее были крохотные, почти прозрачные лапы и острая мордочка с длинными усами. При этом она была удивительно похожа на Бенедикта, и у Маргариты на глаза навернулись слезы. Бенедикта подарила ей та самая Алена, благодаря которой она устроилась в «Люкс лайн». А той вручила его делегация гостей из Саратова, и начальник немедленно заявил: либо мышь — либо должность. Подвернувшаяся под руку Маргарита спасла положение. Она отнесла мышь к Геннадию, где та и пала жертвой его ненависти к грызунам.

Нельзя сказать, чтобы Маргарита страшно любила мышей. До появления в ее жизни Бенедикта она и дела с ними не имела. Ну, пару раз видела возле помойки — вот и все. И с чего вдруг мыши пошли косяком?

— Странно, — пробормотала она и еще раз посмотрела вслед адвокату, который, впрочем, уже исчез из поля зрения. — Может быть, это какой-нибудь намёк?

Тем временем Геннадий возвратился в кафе и спросил у официанта:

— Вы отдали девушке коробку?

— Девушка к тому времени уже ушла, — пожал плечами тот. — И коробку забрал мужчина, с которым она обедала.

— Вот черт! — пробормотал Геннадий.

Было обидно, что знак его примирения не добрался до адресата. Без мыши все теряло смысл. Он вышел из кафе и огляделся по сторонам. Кажется, возле метро есть зоомагазин. Почти бегом он добрался до торговой точки, предлагавшей живой товар, и с облегчением убедился, что белые мыши есть, целых шесть штук. Купил одну, самую мелкую — чтобы вызывала жалость! На этот раз мышь посадили в картонку из-под молока. И дали карточку магазина, сообщив, что при покупке еще одной мыши он получит скидку.

Казалось недальновидным заявляться к Маргарите после того, как она написала ему записку, назначив встречу. Поэтому он вошел в подъезд, поставил картонку на коврик перед дверью, позвонил и быстро убрался. На первом этаже замер и, прислушавшись, убедился, что дверь открылась.

Увидев на коврике молочный пакет с надрезанным краем, Маргарита слегка струхнула. Первая мысль, естественно, была о бомбе. Ща как бабахнет! Однако из пакета неожиданно донеслось попискивание, и она немедленно присела перед ним на корточки. Протянула руку и осторожно разогнула края. В коробке сидела белая мышь — маленькая-премаленькая — с блестящими бисеринками глаз.

— Еще одна! — пробормотала Маргарита. — С ума можно сойти.

Она потащила мышь домой и сгрузила ее в трехлитровую банку, к ее сородичу, которому она уже успела дать имя — Мартин.

— Ты будешь Томасом, — сообщила она вновь прибывшей животине. — Впрочем, какая разница! Я не намерена собирать вас к завтраку призывными криками.

Она сходила на кухню, отрезала два кубика сыра, вернулась и опустила их в банку. И стала наблюдать за тем, что будет. Мыши игнорировали угощение, продолжая суетливо бегать взад и вперед. Маргарита постучала по банке пальцем — мыши сели столбиками, и она расхохоталась.

В этот момент зазвонил телефон — как-то особенно громко и тревожно. Взяв трубку, Маргарита почувствовала непонятное беспокойство еще до того, как услышала голос на другом конце провода.

— Алло! — почти шепотом сказала она.

— Добрый вечер, — приятный мужской голос, смутно знакомый, сбил ее с толку. — Это Захар Шанов. — Она неожиданно смешалась и не смогла сразу ответить. Поэтому он добавил: — Жених Алисы.

Как будто она могла забыть, кто такой Захар Шанов.

— Привет. — Пришлось срочно брать себя в руки. — Что-то случилось? Вы что-нибудь узнали?

— Нет. — Он замолчал, и у Маргариты внезапно перехватило дух.

— Нет? — дрожащим голосом переспросила она.

— Дело в том, что вы спрашивали про красный портфель, помните?

—Да…

— Я нашел у себя в кармане пиджака квитанцию. Алиса сдала его в починку, но я не знаю куда, в какую мастерскую. Квитанция такая примитивная — маленький бланк заказа без всяких опознавательных знаков и корявая подпись приёмщицы. Вот, собственно, и все. Если хотите, мы встретимся, и я вам ее отдам. — Он помолчал и добавил: — Если она вам нужна.

В этот момент Маргарита ощущала себя вороной из басни Крылова — у нее в прямом смысле слова «в зобу дыханье спёрло». Захар предлагает ей встретиться. Они назначат свидание и окажутся друг с другом с глазу на глаз. Вряд ли он просто сунет ей в руки бумажку и уйдет, скупо попрощавшись. Они будут разговаривать, общаться. Может быть, прогуляются по городу…

— Да нет, — выдавила она из себя, корчась от собственного благоразумия. — Раз вы говорите, что там не указан адрес… Квитанция мне вряд ли понадобится. Но все равно… Спасибо, что позвонили.

— Не за что, — ответил Захар. — Когда я увидел вас в квартире Алисы, у меня появилась безумная надежда, что вы ее отыщете. Найдете хоть какой-то след…

— Если бы красный портфель украли, — промямлила Маргарита, — тогда был бы след. А так…

Она стесненно попрощалась, потом повалилась на диван и, зажмурившись, пару раз стукнула себя трубкой по голове. Подошла к банке с мышами и сообщила новым квартирантам:

— Знаю я, где выдают такие дурацкие квитанции — возле метро. Стоит будка, в будке сидит мастер, он сам и выписывает эту красоту.

Однажды она отдала в починку часики — часовщику из маленького павильона возле метро, так квитанцию ей вообще выписали на аптечном бланке. Может быть, все-таки взять у Захара корешок и попытаться вызволить портфель? И зачем он ей сдался? Заклинило ее на этом портфеле. «Не нужен тебе никакой корешок, — одёрнула она себя. — И не ищи предлогов, чтобы встретиться с Захаром».

Назавтра она встала пораньше и позвонила в квартиру Суродейкина. Вчера по телефону он сообщил, что простудился, выпил водки и просит разбудить его утром на работу. Звонить пришлось долго, минуты три. Наконец послышалась возня, дверь медленно открылась, и на пороге появился Жора, похожий на утопленника недельной давности. У него было мятое белое лицо с двумя узкими прорезями, намекавшими на то, что чудовище зрячее.

— Бог мой! — ахнула Маргарита, отступая назад. — Похоже, одной водкой дело не обошлось.

— Зато я не простудился, — сказал Жора, еле ворочая языком.

— Это большой плюс, — согласилась она, заталкивая его обратно в квартиру и подгоняя к ванной. — Немедленно приводи себя в порядок, ты нужен мне для выполнения оперативного задания.

Жора пустил холодную воду, и некоторое время из-за двери слышалось тихое повизгивание. Маргарита тем временем сварила чёрный кофе — такой крепкий, что от одного запаха начинало быстрее биться сердце.

— Ну, как я? — спросил Суродейкин, появляясь на кухне в пижамных штанах.

— Лучше, — откликнулась Маргарита, придирчиво глядя на него. — По крайней мере, понятно, что ты все еще жив. Правда, складывается впечатление, что тебя неделю кормили одними дрожжами.

— Может, водка была плохая? — вслух подумал Жора, залпом выпив чёрный, как дёготь, кофе. И пожаловался: — Что-то я вкуса не чувствую.

— Вероятно, у тебя язык онемел. А вкусовые рецепторы просто отмерли, — сердито ответила Маргарита. — Разве можно доводить себя до такого состояния посреди рабочей недели?