Тайны смутных эпох - Рудольф Баландин

Еще раз повторим: мы не утверждаем, будто опричнина одобрялась русским народом и шла ему на пользу. Нет, конечно, не выиграл народ и даже больше натерпелся от нее, чем выгадал. Но из этого еще не следует, что простой люд был напуган и озлоблен. Тем более что негативные последствия опричнины для народа сказались не сразу, а через определенное время. В таких случаях люди (во все века и во всех странах) обычно теряют связь между причиной и следствиями.

Показательно высказывание С.Ф. Платонова: «Не успел Иван Грозный закрыть глаза, как в самую минуту его кончины Москва уже бурлила в открытом междоусобии по поводу того, быть вперед опричнине или не быть, а княжата, придавленные железною пятою тирана, уже поднимали голову и обдумывали способы своего возвращения к власти».

Из этого следует, что несмотря на террор, подавление противников сильной государственной власти не было радикальным. Своим террором Грозный, значит, сдержал и подавил на время этот процесс. Не случайно же при нем Смута не начиналась. Но вряд ли можно усомниться, что она подготавливалась опричниной в аспекте морально-нравственном.

Например, множество барских холопов (сыто живших рабов) отпускалось на волю. Часто нарушалось крестьянское самоуправление в крупных вотчинах, что вызывало отток недовольных на вольные промыслы или на иные земли. Все это готовило почву для бунтарства и смут. Укрепление единовластия сопровождалось, по-видимому, увеличением и безвластия (там, где было искоренено господство олигархов).

Создание нового общественного слоя – дворянства – проходило болезненно и противоречиво.

Глава 3

ВСЕОБЩАЯ СМУТА

Ложь воплотилася в булат;Каким-то божьим попущеньемНе целый мир, но целый адТебе грозит ниспроверженьем…

Все богохульные умы,Все богомерзкие народыСо дна воздвиглись царства тьмыВо имя света и свободы!

ВРЕМЯ КРИЗИСОВ

Смутное время на Руси в начале ХVII столетия не было сугубо национальным явлением, пресловутым, беспощадным и ужасным русским бунтом. Напротив, оно выглядит типичным вариантом «всеобщего кризиса XVII века», как выразился видный английский историк Х. Тревор-Роупер.

Кризис выразился в восстаниях и гражданских войнах, бушевавших почти синхронно в целом ряде европейских стран. Только в отличие от предыдущего столетия, процесс начался не в Германии, а на Руси, распространяясь с востока на запад.

На ситуации в России сказалось несколько факторов, и в частности интервенция с Запада. А в Западной Европе значительную роль играла религиозная смута: серьезнейший кризис католической церкви и христианского мировоззрения вообще.

Реформация вызвала ответную волну Контрреформации. В Германии стараниями иезуитов началась поножовщина между Унией протестантских князей и Лигой их католических коллег. Во Франции разразилась Фронда. Словно завершающая вспышка, грянула Английская революция 1640 года.

Во всех этих событиях было и нечто общее, один из важных факторов смуты, впервые проявившийся на российских просторах: яростное наступление Ватикана, его стремление компенсировать потери, нанесенные Реформацией. На Востоке к этому примешивалась и славянофобия. Она началась на Руси, перекинулась на Украину и Белоруссию, разразившись кровавой драмой чешского народа у Белой Горы, где переплелись социальный протест с борьбой за национальную и религиозную независимость.

Особенности российской Смуты проявились отчасти в некоторых спорных и не выясненных до конца вопросах истории того периода.

Общий социальный фон достаточно ясен: на Руси завершался расцвет Московского сословно-представительского государства, где великий князь в определенной степени, иногда – в очень значительной, делил свою власть с Боярской думой, удельными князьями, а с 1549 года – с Земскими соборами.

«Опираясь на опричнину и дворян, – пишет известный историк этого периода Р.Г. Скрынников, – Иван IV попытался избавиться от опеки Боярской думы и ввести самодержавную систему управления. Могущество знати было поколеблено, но не сломлено опричниной. Знать ждала своего часа. Этот час пришел, едва настало Смутное время».

Вопрос, конечно, не только в том, что царя Ивана слишком сильно тяготила опека Боярской думы. Это лишь частная и вряд ли очень важная причина. Более веские обстоятельства назвал тот же Скрынников:

«Дробление древних боярских вотчин сопровождалось увеличением численности феодального сословия и одновременно резким ухудшением материального положения его низших слоев. Подле знати, владевшей крупными земельными богатствами, появился слой измельчавших землевладельцев – детей боярских. Кризис феодального сословия был преодолен благодаря созданию на рубеже XV – XVI веков поместной системы. Ее развитие открыло мелким служилым людям путь к земельному обогащению и способствовало формированию дворянства, значительно усилившего свои позиции в XVI веке…

К началу XVII века поместье подверглось такому же дроблению, как и боярские вотчины в XV веке. Численность феодалов вновь увеличилась, тогда как фонды поместных земель остались прежними. На этот раз кризис приобрел более глубокий характер. Низкие и наиболее многочисленные прослойки поместного дворянства оказались затронутыми процессом социальной деградации». Положение дворян ухудшилось. Многие из них почти полностью обнищали и вынуждены были сами обрабатывать землю. Но представители этого сословия были преимущественно разобщены и не представляли силу, способную спровоцировать Смуту.

Более существенную роль сыграла отмена при Борисе Годунове Юрьева дня (их было два: весенний – 23 апреля по ст. ст. и осенний – 26 ноября по ст. ст.). В осенний день крестьянин имел право уйти, уплатив рубль, от землевладельца на поиски лучшей доли или более покладистого хозяина. Юрьев день символизировал свободу личности крестьянина.

Как бы ни эксплуатировал зависимого крестьянина землевладелец, это могло продолжаться лишь ограниченный срок. Значит, чрезмерная эксплуатация была невыгодна обеим сторонам «трудового соглашения». Землевладелец был заинтересован в том, чтобы крестьянин относился к полученному угодью бережно, обрабатывал его наилучшим образом, заботясь о том, чтобы земля не скудела.

Еще римский ученый, государственный деятель и крупный землевладелец Варрон, считавший сельское хозяйство делом наиболее древним, благородным, соответствующим природе человека, называя рабов «говорящими орудиями», тем не менее советовал обращаться с ними гуманно, ибо иначе они не станут работать добросовестно. Вряд ли этого не понимали русские землевладельцы.

Что же заставило пойти на такой сомнительный в экономическом и моральном отношении шаг: отмену Юрьева дня? В нем были заинтересованы плохие землевладельцы, не способные разумно организовать хозяйство и создать такие условия, чтобы крестьянин был заинтересован хорошо и долго трудиться у них. Но ведь такими бездарными, глупыми и непредусмотрительными могли быть немногие. У подавляющего большинства хозяйство было налажено и «производственные отношения» с наемными, по существу, работниками-крестьянами должны были быть взаимовыгодными.

Может быть, для отмены Юрьева дня существовали объективные причины?

Обратим внимание на то, что почвы Центрального района Европейской России в результате продолжительной эксплуатации должны были в значительной мере истощиться. Это совершенно естественный и неизбежный процесс в тех случаях, когда не проводятся специальные мероприятия по мелиорации почв. Тем более, что при тогдашнем делении земель по качеству – добрые, средние и худые – абсолютно преобладали те, которые относились к двум последним категориям. А постоянный прирост населения требовал активной эксплуатации земель. Крестьяне вынуждены были уходить с насиженных мест на новые территории, где почвы были более плодородными. Этот массовый исход вынуждал землевладельцев принимать жесткие меры, чтобы удержать крестьян. Давать дополнительные льготы было практически невозможно, ибо доходы от землепользования были минимальными.

На южных окраинных территориях преобладали добрые земли. Естественно, что в этом направлении и шел отток населения.

По материалам А.В. Муравьева («Историческая география СССР»): «В центре, в Замосковском крае преобладали средние земли… При сравнительно невысокой технике обработки земли, недостаточном удобрении средние урожаи хлебов в XVI веке были в пределах сам-3, сам-4. Для получения большего количества хлеба прибегали к распашке новых земель… Экстенсивный характер сельскохозяйственного производства характерен для периода феодализма».