Под игом чудовищ. Возмездие - Андрей Арсланович Мансуров

Оба «снаряда» через какой-то километр вполне исправно довели их до… поворота.

Да, коридор вдруг повернул почти под прямым углом – снова к Энгаденской трясине. Леди Рашель проворчала:

– Нет, похоже, от чёртова болота нам не отвертеться!

После чего продолжила упражнения с тюками. Сир Ватель, сильно помрачневший и словно бы сгорбившийся за последние полчаса, и предпочитавший теперь помалкивать, только сопел, да старался пошире раздвигать ноги – чтоб в случае чего сразу упереться.

Однако ещё полчаса неторопливого методичного продвижения прошли спокойно. Леди Рашель смилостивилась:

– Ладно. Сделаем ещё один привал. Пить хочется.

– Подожди-ка. – сир Ватель указал рукой, – Может, вначале доберёмся вон до той комнаты впереди, и там и отдохнём? Заодно и осмотрим: вдруг там снова – развилка?

– Хм. Неплохая мысль. Да и правда: на комнату похоже. Ладно, двинулись.

Медленное движение продолжилось, поскольку быстро и далеко леди Рашель бросать тюки уже не могла. Когда дошли до порога комнаты, и ни первый, ни второй тюк сквозь её пол не провалились, и осторожное, а затем и сильное топанье по полу ни к чему не привело, женщина соизволила выдохнуть:

– Слава Богу! Наконец-то в безопасности. Ну, относительной. А то мне всё кажется, что чёртовы солдаты милорда Главнокомандующего наступают нам на пятки. Да и с выбором пути теперь порядок: вон: ещё три коридора!

Вошедший вслед за ней сир Ватель не успел ничего ответить, поскольку за его спиной откуда-то сверху вдруг упала стальная переборка, перекрывшая путь назад. Такие же переборки мгновенно перекрыли и остальные выходы! А с потолка прозвучал мягкий и лишённый признаков пола и эмоций, голос:

– Солдаты милорда Говарда всё ещё не открыли самую первую дверь. Но утверждение о том, что вы теперь в безопасности – неверно.

– К…кто это говорит?! – сир Ватель не стеснялся ужаса, прорвавшегося в голос.

– Это говорю я. Волшебник Стратфорд. Возможно, вы слышали обо мне.

– Нет! Не слышали. А почему ты сказал, что мы – в опасности?!

– Потому что я не люблю несправедливости. Моё основное предназначение – поддерживать баланс. И веру в Правосудие. Что я и стараюсь делать.

Вот чтоб поддерживать у живущих сейчас людей веру в Высшую Справедливость и внушить им должное уважение как к общечеловеческим Законам и нормам морали, так и к стандартным Христианским Заповедям, я и должен выполнять эту неприятную для меня миссию. Судебную. И исполнительную.

То есть – рассматривать все аспекты преступлений, совершаемых на подотчётной мне территории. И адекватно наказывать виновных в нарушении главных общечеловеческих норм поведения и нравственных принципов. Я назвал бы это, повторюсь – проявлением в материалистическом выражении Высших сил. То есть – принудительное насаждение веры в окончательное торжество Глобальной Справедливости. И поддержание убеждённости тех, кто увидит это наказание в его материальном воплощении, в то, что Зло всегда будет наказано. Ну, или, говоря проще, в вашем случае – что преступники получат по заслугам.

– Как вычурно и высокопарно. Так ты – что? Бог, что ли? – леди Рашель не сдержала желчи в тоне. Хотя сам голос и предательски подрагивал, а глаза сузились, как у дикой кошки, превратившись в щёлочки.

– Никогда не претендовал. У него – свои приоритеты и критерии, у меня свои. Например, если верить первоисточникам, он предпочитает кару воздавать после смерти…

А я – при жизни.

Ведь наказать адекватно и достойно преступников, чья вина не вызывает и тени сомнения, я вполне в состоянии. В чём вы скоро убедитесь.

Как говорится в том же Священном Писании: «Да воздастся каждому по деяниям его».

В углах и в центре высокой светлой камеры двадцать на двадцать шагов вдруг открылись потолочные люки, и оттуда с лязгом, стуком, и жужжанием полезли огромные лапы со стальными цепкими пальцами-захватами.

Леди Маргарет развернулась, и бросилась со всего маху на стальную перегородку двери, заколотив по ней кулаками в отчаянной попытке сдвинуть, пробить… Затем дико закричала, завыла и зарычала, уже не сдерживаясь: она всё поняла.

Нетрудно было «вычислить», что именно их ждёт.

И что бежать больше – некуда.

Открывшаяся картина поразила даже повидавшего виды лорда Бориса.

Кое-кого из его проверенных и безусловно храбрых людей попросту вывернуло наизнанку у белых стен комнаты, а побледнели вообще все. Междометия и матерщиные возгласы перемежались упоминанием всех святых и Господа – лорд Борис не возражал ни против тех, ни против других.

Потому что и те и другие были на уме и языке и у него. Только он сумел удержать их – и не в последнюю очередь из-за осознания того факта, что он отвечает за своих людей, и за их безопасность. А ругань в таком деле обычно не помогает.

В углах большой комнаты примерно шестьдесят на шестьдесят футов располагались два тела. В левом – корчилось и извивалось в судорогах и муках обнажённое тело сира Вателя. Слабые прерывистые подвывания и хрипы, доносившиеся из конвульсивно раскрывавшегося и закрывавшегося рта назвать речью или криками никак было нельзя.

Его Величество было распято на кресте, к его рту и половым органом подходили какие-то чёрные гибкие канаты, или верёвки, с палец толщиной, противоположные же концы верёвок скрывались в потолке. Но подумав, и подойдя поближе, лорд Борис понял, что это – то, что древние называли проводами. Изо рта его Величества шла пена, а выпученные глаза буквально остекленели – никакого сознательного выражения там не имелось. Похоже, разум покинул их суверена. Очевидно, от длительных и невероятно мучительных пыток.

Сказать что-либо лорд Борис не решился, и только глубоко вздохнул, и заставил сжавшиеся так, что хрустели суставы, кулаки, вновь разжаться.

Трогать тело, или что-либо, он, однако, не стал.

Прошёл лорд Борис и в другой угол.

Женщина как бы полувисела на верёвках, растягивающих её широко разведённые руки – в стороны, и ноги – к полу, тоже в широко раздвинутом положении. Лицо искажала настолько страшная гримаса, что поначалу он и не узнал её. Но женщина не двигалась, словно застыв в трансе. И только по глазам можно было судить, что на самом-то деле она – в сознании, их видит, и буквально молит…

О своей смерти?

Да, тело леди Рашель выглядело странно. Так, словно из её заднего прохода что-то вытекает. Приглядевшись, лорд Борис понял, что оно и правда – вытекает. По толстому, дюйма в три, колу, входившему действительно в задний проход, стекала кровь женщины. Если честно, то и всё остальное из представшего перед их глазами заставляло ледяной холод пробегать по всему позвоночнику: скальпа на