Десять величайших открытий в истории медицины - Мейер Фридман

Богатство в Беркли измерялось количеством земли, и богатые люди автоматически становились частью местной знати. По этим меркам Дженнер, который к описываемому периоду унаследовал довольно значительный участок и кое-какую собственность, вполне мог считаться сельским аристократом. Его увлечения — музыка, литература, живопись, орнитология и химия — значили для него не меньше, чем профессия. Местные жители часто называли его «искателем приключений». Все получали удовольствие от общения с ним: он обладал хорошим чувством юмора, прекрасно играл на скрипке и флейте, был обаятельным, изобретательным и любознательным человеком. Дружба очень много значила для него, и он поддерживал постоянные контакты со школьными друзьями.

Удовольствия светской жизни и напряженная работа сельского врача не мешали Эдварду Дженнеру вести интенсивную переписку со своим лондонским наставником Джоном Гунтером. Судя по всему, в 1780-х годах именно Гунтер посоветовал Дженнеру заняться изучением повадок кукушки.

Задолго до того, как Дженнер начал изучать эту странную птицу, люди знали, что кукушка никогда не строит собственных гнезд, никогда не высиживает собственные яйца и никогда не кормит вылупившихся птенцов. Причина, по которой эта невероятная птица кладет свои яйца для насиживания в гнезда обычных лесных завирушек, оставалась непонятной. Еще более загадочным представлялся тот факт, что спустя двадцать четыре часа после того, как кукушонок вылуплялся из яйца, все яйца «приемной матери», завирушки, оказывались выброшенными из гнезда. Дженнер решил найти объяснение этим таинственным явлениям.

Изучая цикл миграций кукушки, он выяснил, что, в отличие от других перелетных птиц, кукушка появляется в Англии лишь в середине апреля, а яйца начинает откладывать только в середине мая. Для того чтобы вылупились птенцы, яйцам требовалось не менее двух недель высиживания. Затем еще две или три недели птенцы оставались в гнезде и только после этого делали первые попытки летать и самостоятельно добывать пищу. Дженнеру удалось установить, что в начале июля все кукушки уже улетали из Англии. Таким образом, кукушечье потомство оставалось брошенным на произвол судьбы еще до того, как птенцы становились самостоятельными.

Разгадав, почему кукушка предоставляла лесным завирушкам высиживать и кормить своих птенцов, Дженнер испытал удовлетворение. В отличие от кукушки, слишком поздно прилетавшей в Англию весной и слишком рано улетавшей летом, лесная завирушка оставалась на месте и, следуя инстинкту, выполняла свой родительский долг. Объяснить, почему природа побудила кукушку выбрать в качестве приемной матери своим птенцам именно лесную завирушку, Дженнер не пытался, однако благодаря терпеливому наблюдению за многочисленными гнездами завирушек, куда кукушки подбрасывали свои яйца, он сумел понять, каким образом яйца и птенцы завирушек исчезали из гнезд менее чем через сутки после того, как кукушата вылуплялись из яиц.

К своему величайшему удивлению, Дженнер обнаружил, что уже через час после появления на свет кукушонок, будучи слабым и совершенно слепым, начинает обшаривать гнездо в поисках других птенцов или яиц. Дженнер удивился еще больше, когда увидел, что в этих поисках кукушонок активно использует концы своих крыльев. Он шарил крыльями по гнезду и, наткнувшись ими на другого птенца или на еще целое яйцо, медленно придвигался и втискивался под него. Затем птенец причудливо изгибался, так чтобы добыча оказалась в углублении у него на спине, поднимался с ней к краю гнезда и резким толчком выбрасывал свою жертву наружу. Несколько раз Дженнер, увидев эту ужасную картину, клал птенца или яйцо обратно в гнездо. Однако кукушонок вновь нашаривал его концами крыльев и повторно выбрасывал из гнезда.

Однажды Дженнер нашел гнездо, в котором находились два вылупившихся кукушонка. Вот как он описал увиденное:

Буквально через несколько часов после появления на свет между кукушатами завязалась борьба за владение гнездом, продолжавшаяся вплоть до следующего вечера, когда один из них смог выкинуть другого… Борьба эта происходила весьма интересным образом. Удача улыбалась то одному птенцу, то другому, им по очереди удавалось поднимать друг друга к краю гнезда, но потом под тяжестью ноши они снова падали на дно, и эти усилия продолжались довольно долго, пока наконец в гнезде не остался более сильный птенец, которого и выкормила лесная завирушка.

Увидев своими глазами эти необычные явления, Дженнер исследовал спинки кукушат, чтобы понять, откуда берется углубление, благодаря которому птенец может поднять и потом выбросить из гнезда другого птенца или яйцо. Обратимся снова к его описанию:

Необычная форма вполне отвечает поставленной задаче: дело в том, что, в отличие от других птенцов, спинка кукушонка от лопаток до самого низа очень широкая, а в середине ее имеется ярко выраженное углубление. Судя по всему, природа создала это углубление именно для того, чтобы яйцо или птенец завирушки наверняка не выпадали оттуда, когда кукушонок поднимает их к краю гнезда. В возрасте примерно двенадцати дней углубление полностью сглаживается, и спинка кукушонка уже ничем не отличается от спинок других птенцов.

Зная о том, что Джон Гунтер интересуется происхождением волосяных комков в желудках ряда животных, Дженнер изучил также желудки кукушат и с удовлетворением нашел в них волосяные шарики. Он послал их Гунтеру, и тот с радостью дополнил ими свою довольно-таки мрачную коллекцию. Надо сказать, что Гунтер настолько высоко оценил все сообщенные Дженнером сведения о кукушках и волосяные шарики, присланные для его бесценной коллекции, что он попросил Дженнера описать результаты его наблюдений в письме. В 1788 году Гунтер опубликовал это письмо в журнале «Philosophical Transactions of the Royal Society»[29]. Статья произвела сенсацию и в дальнейшем стала основанием для принятия Дженнера в Королевское общество.

Занятия Дженнера не ограничивались выполнением обязанностей сельского врача и наблюдением за кукушками. Он находил время для игры на скрипке и флейте, а также сочинял баллады и песни. Узнав о том, что к 1772 году миллионы чернокожих были перевезены в Западное полушарие и обращены в рабство, он настолько возмутился размахом и бесчеловечностью работорговли, что написал слова и музыку осуждающей ее песни:

Если мне будет нечего есть,А я знаю, что за украденный кусок хлебаЧернокожего жестоко избиваютИ стегают кнутом чуть ли не до смерти.То какого же наказания заслуживает Хозяин?Сможет ли он очиститься от вины?Пусть тот, кто покупает несчастного негра,Знает, что белый человек обкрадывает меня.

Дженнер посвящал время и другим непрофессиональным занятиям (если допустить, что своей профессией он все-таки считал медицину). Так, услышав о том, что два брата-француза построили воздушный шар для перевозки пассажиров и, наполнив его водородом, пролетели значительное расстояние, он самостоятельно сделал огромный шар из шелка и тоже заполнил его водородом. Хотя идея о перевозке пассажиров на воздушном шаре так и не была реализована, сельский доктор Эдвард Дженнер стал первым англичанином, построившим воздушный шар. Ему пришлись по вкусу все этапы этого предприятия: шитье шара, получение водорода, чтобы наполнить его, проведение научных экспериментов и наслаждение успешным результатом. (Вскоре после этого воздушные шары приобрели популярность и в Соединенных Штатах Америки, а одним из первых американцев, отважившихся путешествовать по воздуху, стал Бенджамин Франклин.)

Совершенно естественно, что достойный джентльмен брачного возраста, каковым являлся Дженнер, привлекал внимание молодых дам, но, несмотря на все его светские таланты и обаяние, серьезные отношения у него как-то не складывались. Гунтер знал, что в течение примерно десяти лет у Дженнера был роман с некой молодой женщиной. Он никогда не называл ее имени, и установить, кем она была, не представляется возможным. После разрыва с ней Дженнер очень страдал. Впрочем, увлечение воздухоплаванием исправило его настроение, а вскоре после этого в его жизни появилась другая женщина, Кэтрин Кингскот. Она жила в деревушке, основанной ее предками и носившей то же фамильное имя. Стремясь произвести впечатление на Кэтрин, а также, безусловно, и на ее влиятельных родственников, Дженнер избрал Кингскот стартовой площадкой для своего второго полета на воздушном шаре. Судя по всему, его затея увенчалась успехом, поскольку 6 марта 1788 года Эдвард и Кэтрин сочетались браком в приходской церкви Кингскота. Ему исполнилось тридцать восемь лет, ей — двадцать семь. Он ухаживал за ней несколько лет и в предвкушении свадьбы купил дом в Беркли[30].