Разбитое сердце июля - Елена Арсеньева

Значит, Ирина работает в салоне «Красотка»… Самое известное и дорогое (знатным писательницам не по карману) косметическое заведеньице в городе! Находится оно на Ошаре, в новых элитках, в одном здании с банком «Юпитер» и юридической консультацией. Обе фирмы принадлежат москвичам, однако «Красотка» вроде бы еще осталась во владении нижегородской бизнесвумен (или бизнесменши, как чаще говорят). По слухам, там и вправду из старого лица запросто сделают новое, в смысле – молодое. Директриса и хозяйка, а заодно и ведущий косметолог салона – высокомерная (куда там Алене Дмитриевой!), будто Снежная королева, и великовозрастная (Алене Дмитриевой до нее, к счастью, еще далеко!) дама, у которой, попади она даже под автомобиль, ни один мускул в лице не дрогнет, и не потому, что у нее нервы стальные, а потому, что все лицо испещрено инъекциями ботокса. Этот самый ботокс она пропагандирует в своих многочисленных интервью по ТВ, в газетах, рекламных листовках и т. д. и т. п. Про Викторию Борисовну Донникову – так зовут Снежную королеву – ходят слухи, будто она жуткая стерва и мымра, три шкуры дерет с сотрудников, не дает им никакой передышки, штрафует за малейшие оплошности, а после третьего замечания со стороны клиентов увольняет по статье, но все равно, устроиться к ней в салон – тьма желающих. Престижное место, хорошая зарплата, в салоне применяются все новейшие достижения, специалисты постоянно ездят на модные выставки и учатся на курсах не только в Москве, но даже в Берлине и Париже, а главное, клиент там настолько богатый, что отваливает щедрые чаевые «девушкам». Если Ирина Покровская работает у Донниковой, это говорит либо о ее высоком профессионализме, либо о редкостной уживчивости, либо об умении прогибаться – а вернее, о том, о другом и третьем сразу.

А может быть, Донникова опасается ее прижимать, зная, кто ее поклонник? Небось, пожалуйся Ирина на свою начальницу, Холстин, раз он такой крутой, в отместку запросто перекупит или прикроет салон, и что тогда будет делать честолюбивая хозяйка «Красотки»?

Да, масса любопытной информации почерпнута нынче во время процесса припудривания носика. Какое счастье, что подружки Алену не замечают! Так увлеклись болтовней, что даже материться меньше стали. Или Алена к их манере ведения беседы просто успела привыкнуть? Вот так еще с полчасика попривыкаешь – и сама начнешь направо и налево «блины» печь!

– Красивые какие у тебя серьги, Ленка! – сменила тему Надя. – Умеешь ты найти такое, чтоб смотрелось лучше всяких брюликов. Мне Сашка подарил, вон, видите, висюльки из белого золота. Ну и кто знает, что это такое? Меня даже мать спросила: что, твой стебарь не мог тебе золотые купить, какие-то железные носишь?

– Белое золото? – восхищенно простонала Ленка. – Ой, я бы не знаю что отдала, чтоб хоть один вечерок такие серьги поносить!

– Один вечерок? Да бери, жалко, что ли? Только потом не забудь отдать, а то из меня Сашка душу вынет и обратно не вернет, – усмехнулась Надя, и подруги быстро обменялись серьгами.

– Да что вы, девки, как школьницы, о какой-то ерунде! – возмутилась татуированная попа. – Тут такие дела, а они – серьги, серьги… Слушай, Надя, неужели эта Ирка так крепко держит Холстина? Меня-то сюда мой Павлик не просто так привез. Думаю, он хочет, чтобы я под Холстина легла. Этот поганый москвич к его сети магазинов подбирается, схавать хочет, как он уже много чего в Нижнем схавал. Нет, я, конечно, на серьезные отношения не рассчитываю, но мы думали, может, мне удастся его в койке умаслить, чтоб Павлика в покое оставил. Хотя бы на время, чтобы успеть деньги собрать и в другую фирму увести.

– Ты вокруг оглянись, – посоветовала многомудрая Надя, удовлетворенно озирая в зеркале мерцающее множество бусинок, струящееся из ее мочек до самых плеч. – Тут таких, как твой Павлик, половина зала, все Холстиным и его командой схаванных. И каждый с собой свою давалку привез, чтобы Холстина ею соблазнить. Но если бы он падал в койку со всеми бабами и девками, кто его домогается, у него член стерся бы от частого употребления. Пустое дело, так своему Павлику и скажи. К тому же он в Ирку по-настоящему влюблен, без дураков. Поняла?

– Поняла… – кивнула приунывшая брюнетка. – Вот гадство, а мне Павлик свою «Хонду» обещал отдать, если я Холстина в постель затащу!

– Жмот твой Павлик, – авторитетно заявила Надя. – Такой, как Холстин, не побитой «Хонды» стоит, а «мерса» последней модели, прямо с конвейера. Но тут полный дохляк, я тебе точно говорю. Сашка сказал, что у Холстина насчет Ирки Покровской очень далеко идущие планы, вроде бы наши мужики сегодня чуть ли не на помолвку приглашены. Недаром здесь и Марина Ивановна тусуется, Иркина мамашка. Просто так она бы не приехала: наверняка Холстин будет публично предложение Ирке делать.

– Ой, девчонки, я понимаю – ваших мужиков пригласил Холстин, – нетерпеливо перебила ослепительная Лена, ставшая еще краше в обрамлении серег из белого золота. – Вы как бы при них. Но меня-то Вадька зачем сюда зазвал? А?

– Да низачем, – пожала плечами Надя, – просто так. Он же ботало. Бо-та-ло, я тебе русским языком говорю. Он ляпает, не думая, его вообще нельзя всерьез принимать. А может быть, – вдруг пожалела она приунывшую подружку, – может быть, еще не вечер. Может быть, у него сегодня не с кем перепихнуться, вот он тебя и пригласил на ночь. Ну и флаг тебе в руки! Только я тебя, Ленка, предупреждаю: у него манера на жалость бить и не расплачиваться потом с девушками, а наоборот – еще и денежки у них в долг вытягивать. Не поддавайся на провокацию, поняла? Вадька сейчас не бедствует, так что деньги за такси ты себе точно вернешь, а если дурой не будешь, то еще и заработаешь.

– Да ну его! – фыркнула Ленка. – Вот если бы Холстина удалось поймать, это да. А на Вадьку я даже время тратить не хочу. Вот трепло, а? Приезжай, говорит, Елена Прекрасная, не пожалеешь…

Тут Ленка вздрогнула, осеклась и уставилась на Алену. Другие девицы тоже вытаращились на нее не без испуга. Ну, наверное, испугаешься, если какая-то мышь черно-белая, которую они до сих пор практически не замечали, вдруг издала странный стон и ринулась вон из туалета.

– Что это с ней? – долетел до Алены удивленный голос Нади. – Обожглась, что ли? То мыла, мыла свои ручонки, а то вдруг взвыла и…

– Не обращайте внимания, девочки, – успокаивающе сказала Ленка. – Она сумасшедшая, я ее знаю.

Алена прижала руки ко рту. Она не взвыла, не застонала – она с трудом сдержала приступ хохота!

Елена Прекрасная, бог ты мой! Еще одна. До чего ж полезно иногда пойти попудрить носик… Ну, теперь-то уж точно пора покинуть сие благородное собрание. Счастливо оставаться, дорогая Ленка! Ты гораздо больше заслуживаешь титула прекраснейшей, чем твоя знакомая сумасшедшая, а потому золотое яблоко по имени Вадик достанется тебе. И, как только что выразилась Надя, флаг тебе в руки!