Кость со стола - Андрей Арсланович Мансуров

– Надо же. Совсем как в моём любимом ужастике по Кингу. «Кладбище домашних животных».

– Да, фильм хороший. – майор хмыкнул, – Но здесь животные всё же – дикие.

Покачав головой, Джон стал спускаться с гребня, направляясь туда, где на пологой отмели громоздилось то, что так поразило и его и майора, и, наверняка, вообще всех: белёсым грудам костей, и полуразрушенных и полузанесённых песком и илом, скелетам.

Вблизи Джон оказался удивлён ещё сильней: какие бы твари не оставили здесь свои трупы и останки, их было много. И они были очень…

Разные!

Действительно: некоторые скелеты, ещё не совсем рассыпавшиеся на составляющие их отдельные кости, хранили как бы силуэты, контуры тел тех животных, которым принадлежали. Джон выделил несколько тварей, очень похожих на самых обычных антилоп, лошадей или ослов. Имелись и останки созданий покрупней: носороги, что ли? Во-всяком случае, впереди метрового черепа имелось что-то очень напоминавшее пику или шип – формой почти как шип розы, широкий в основании, острый к концу. И «руины» могучего скелета явно принадлежали тварюге под добрую тонну.

Поближе к руслу лежали и совсем уж гигантские кости: некоторые в длину превышали рост Джона. Но сказать кому они принадлежат, казалось сейчас невозможным: монстры, от которых они остались, распались на составные части. И, судя по состоянию поверхности костей, отполированных песком и солнцем до белейшей белизны, эти кости и скелеты лежали здесь давно. Наверняка не один десяток лет. Но – вряд ли больше пары веков. Тогда бы они просто истлели.

– Замечательно! Доктор говорит, что это крупнейшее открытие с момента открытия самой планеты. Ну, во всяком случае в плане утраченного… э-э… Как? Да: биоценоза. А мы-то удивлялись: какого… – подумав, и явно вспомнив, что все переговоры во время миссий записываются в чёрные ящики, майор смягчил фразу, – э-э… чёрта здесь нет наземных обитателей. Представителей, как выражается уважаемый доктор, нормальной, то есть – стандартной для кислородных планет, фауны. Ну, которые составляют пищевую цепочку: травоядные-хищники. А они – вот они. Вымерли, стало быть. Массово.

– Причём вымерли очень недавно. Скелетам не более сотни лет! – это вдруг вклинился в разговор доктор Ваншайс, явно одевший радиоретранслятор, что считалось допустимым лишь в экстренных случаях: например, таких как этот, – Эпидемия, что ли, какая на них напала? Капрал! Будьте особо бдительны! Здесь может быть особо опасно! Вон: видите, сколько трупов?

– Здесь не опасней, чем в любом другом месте, – Джон узнал голос доктора Райана Краузе, главы их геологического отдела, явно одевшего другой комплект для переговоров с оператором-разведчиком, и не забывшего подпустить в тон желчи и сарказма, – Такие «кладбища диких животных» возникают там, куда их трупы выносит на отмель разливающаяся по весне река. А потом к осени река пересыхает, и остаются вот такие… Могильники. Так что не тушуйтесь, капрал. Трупы вас не укусят! Ха-ха.

Джон и сам видел, что ему здесь никто и ничто не угрожает.

Но вот задуматься это место определённо заставляет. В частности, хотя бы о том, что или кто – убил всех этих несчастных. Причём – явно на большой территории, и – массово. Раз все кости примерно одного возраста: он понял это и без радиоуглеродного анализа даты смерти. А ещё интересно, почему он ни в лесах ни на полях не встречал костей тех, кто умер не у реки. Или… Или вот эти оказались здесь потому, что просто умерли у реки? Придя напиться? От воды, что ли?..

Джон достал очередной контейнер и без напоминания со стороны учёных светил наполнил его водой из реки: если в ней имелись какие-то яды, будь то хоть сто лет назад – чувствительные хроматографы обнаружат их даже по единственной молекуле.

– Ваш юмор, доктор, несколько неуместен. – это подчёркнуто официально высказался тем временем майор, – Лучше скажите, чем или кем вызвана… Пандемия.

– Хм-м… Вы подобрали чертовски удачное слово, майор. Думаю, не ошибусь, если предположу, что все эти монстры погибли от эпидемии. Массовой. Единовременной.

Более того: предположу так же, что спровоцировали эту пандемию именно болезни, вернее – болезнетворные организмы! – обнаруженные в тех самых, первых, добытых тогда ещё рядовым Риглоном, пробах!

Некоторое время в наушнике царила напряженная тишина: начальство явно переваривало эту немудрёную мысль, которая, собственно, первой и возникла у Джона, и напрашивалась сама собой. И лишь затем он сопоставил трупы – с рекой.

Майор сказал:

– Внимание, дежурная смена пилотов модуля! Перебазируем посадочный модуль дрона сюда – вон на ту площадку. Капрал Риглон. Оставайтесь пока на месте.

Джон. Можешь пока сесть. Или прилечь. И съешь полевой рацион.

Съесть полевой рацион было нетрудно: достаточно было откинуть пальцем сквозь ткань костюма трубку, и можно сосать концентрированную пасту из бульона с печенью и мясом: мясная пища всеми экспертами была признана наиболее подходящей для скорейшего восстановления моральных и физических кондиций дрона. Запил Джон из другого мундштука: пиво, к сожалению, полезным не признали, поэтому пришлось довольствоваться крепким и приторно сладким кофе: «необходимая» глюкоза, будь она неладна! Впрочем, для удовлетворения просто жажды имелась и трубка с минеральной водой…

А ещё Джону было почему-то приятно, что майор теперь часто обращается к нему в неформальном виде. Не по Уставу.

Заботится! Словно старший товарищ по оружию. Отец.

Только вот отца у Джона никогда не было.

Но всё равно – приятно.

Когда прилетел и сел, вздымая клубы песка и пыли, которые тут же осели назад, на свежеобнаруженные кости, модуль, Джон уже успел действительно полежать. Правда, не больше пяти минут. Пилот и штурман задержались потому, что посадочный модуль – не настоящий челнок. И маневрировать может только в безвоздушном пространстве: то есть, за пределами атмосферы. Куда его и пришлось отправить.

Началась рутина: кости и черепа, выбираемые по указаниям доктора Максимилиана, пришлось загружать в нутро трюма, да ещё закреплять, чтобы «не рассыпались при манёврах!» Ушло на эту возню часа три. И только после того, как майор пресёк расхищение могильника, заявив, что для этого у биологов будет время, когда планету признают безопасной, доктор Ваншайс успокоился. И милостиво разрешил Джону идти дальше.

Чтоб добраться к подножию давешнего утёса-скалы понадобилось больше часа: утёс оказался настолько высок, что Джон неверно оценил расстояние до него, и даже сдуру не поверил показаниям полевого дальномера: три мили с хвостиком.

Поэтому когда он нашёл в скале пещеру, скрытую до этого как бы навесом из странно выветрившихся нависающих сверху пород, возникла небольшая дискуссия среди начальства: