Пиратские игры - Сергей Зверев

– В порт Могадишо.

– С какой целью?

– Я не знать. Моя работа – взять корабль, дальше ничего не знать.

Павлов допустил, что в данном случае, скорее всего, так оно и есть – сомалиец не знал цели захвата, мелким сошкам не объясняют всей стратегии. Полундра знал одно: в таком состоянии, как сейчас, корабль до Могадишо не дойдет. А значит, неизвестный ему Абдулла из Могадишо в ближайшее время корабль не получит. Полундра выиграл то, что мог, – время. Это было крайне важно: ведь чем дольше просидит на мели корабль, тем больше шансов, что их кинутся искать и найдут свои, русские.

Нарушив планы пиратов и допросив одного из них, самое время было подумать о себе. Одна из проблем заключалась в полном отсутствии каких-либо продуктов питания. Правда, еду на острове еще можно было поискать: возможно, что-нибудь съедобное росло на пальмах, годились и плоды хлебного дерева. Летали птицы, но употребить их в пищу при всем желании было невозможно: во-первых, в магазине пистолета остался лишь один патрон, а во-вторых, звуки выстрела были бы слышны на корабле. Птицу придется готовить на огне, а это привлечет ненужное внимание. Нет, выдавать себя было недопустимо.

Отсутствие съестного – это полбеды. Гораздо худшим было то, что воды тоже не имелось. Пресных источников на острове не наблюдалось.

– Курсант, ты курс выживания проходил? – прервал невеселые размышления Сухомлина Полундра.

– Конечно, товарищ старший лейтенант. А что?

– Ну, вот теперь поймешь, зачем. Сиди, вспоминай пока правила.

Сказав это, Полундра вновь надел гидрокостюм, взял подводный пистолет, лежащий в шлюпке, и направился в море.

Пистолет для подводной охоты – довольно занятная вещица – представьте себе мощную мини-дрель, стреляющую гвоздями-«сотками». Вместо гвоздей, конечно, используются специальные металлические стержни, но эффект бывает тем же – положительным.

Через двадцать минут старлей выбрался на берег, держа несколько больших рыбин, насаженных на те самые стержни.

– А вот и еда, и питье. Сухомлин, иди сюда, будем завтракать. Хотя нет, солнце уже высоко – значит, обедать.

«Непотопляемый мужик», – в который раз сам себе сказал курсант и спросил:

– А что, сырую будем есть?

– Конечно, а ты что думал, ресторан тебе здесь устрою? Или не желаешь? – прищурился офицер.

– Нет, почему же, сырую так сырую, – голодный Сухомлин не собирался отказываться от еды, – мы на курсе выживания тоже сырую ели. Только мы тогда совсем мелкую наловили, так ели прямо со всем: с костями, головой, внутренностями.

– Между прочим, – продолжил Полундра, – сырая рыба – это не только еда, но и питье. Сок из нее может жажду утолить. Вот так, курсант.

Вскоре моряки закончили трапезу. Перепало пара кусков и Тузику. Сухомлин кивнул в сторону сомалийца:

– А этому дадим, товарищ старший лейтенант?

– Не надо. Может, если проголодается, так за еду еще что-нибудь расскажет. К тому же, судя по нему, – Полундра внимательно посмотрел на щуплое телосложение пленного, – ему не привыкать без еды сидеть.

Сухомлин пожал плечами. Полундра, как ему казалось, был излишне строг к пленному. Хотя приведенные старлеем доводы тоже выглядели убедительно...

Через несколько минут Павлов снова отправился в заросли, чтобы продолжить наблюдения. Вскоре он подозвал к себе курсанта и протянул ему бинокль, указав, в какую сторону надо смотреть. Тот увидел, что далеко на горизонте показался вертолет. Винтокрылая машина была еще слишком далеко, чтобы рассмотреть какие-нибудь опознавательные знаки, но, судя по направлению полета, вертолет летел к паруснику. К тому же к его полозьям были прикреплены поплавки для спуска на воду. Полундра принялся вслух рассуждать:

– Черт побери, нежданные гости. Неужели это их соратник? Тогда хреново дело. Однако неплохо же вооружены бандиты... А может, это кто другой? Но кто? Так, курсант, ты останься пока здесь, со стороны наблюдай, а я попробую подползти поближе к кораблю.

Осторожно подобравшись к берегу, Полундра припал к биноклю. Наконец стали видны детали вертолета. Он был окрашен в пустынный желто-коричневый цвет. Спереди виднелось изображение акульей пасти с острыми зубами, что лишало лицевую часть вертолета маскировки, зато придавало воинственный и зловещий характер. Полундра узнал в летающем хищнике боевой европейский вертолет «UH-1D», состоящий на вооружении бундесвера. На борту вертолета красовался голубой прямоугольник, на котором белой краской был нарисован земной шар, обвитый лавровым венком.

– Значит, миротворцы ООН, – шепнул сам себе Полундра, – ну что же, хотя бы не боевики.

Вертолет и впрямь, как акула, начал кружить вокруг корабля, постепенно уменьшая круги и снижаясь. Судя по движению на палубе, Полундра понял, что пираты не ожидали появления миротворцев. Африканцы расположились вдоль бортов с автоматами на изготовку и приготовились открыть огонь.

Сзади кто-то дотронулся до плеча Полундры. Тот резко повернулся и увидел Сухомлина.

– Товарищ старший лейтенант, может, ракету пустим, чтобы нас заметили?

Какие-то нехорошие предчувствия затаились в голове Полундры. Да и вообще, спешить он не любил.

– Подожди, пока рано, – остудил он порыв курсанта, – посмотрим, чем это закончится. И вообще, не оставляй лагерь без присмотра, быстро назад!

В это время залаял Тузик, но морякам было сейчас не до пса. В последующую минуту нехорошие предчувствия Полундры подтвердились: из двери вертолета появился африканец в камуфляже без ооновских нашивок, начав махать руками и что-то кричать тем, кто стоял на борту парусника.

– Странно, что за ООН? – вслух произнес Полундра.

Когда пираты увидели сигнализирующего им чернокожего, они тут же опустили оружие, приветственно размахивая ему в ответ. Это было уже совсем странно. Вертолет спокойно сел на воду. Из него спустили надувную военную лодку, в которую сел тот самый африканец и еще один – белый. Вот второй уже был в форме «голубых касок». Лодка направилась к паруснику.

Через линзы бинокля Полундра отчетливо разглядел на униформе миротворца нашивки морской пехоты бундесвера.

– Так-так, забавно получается, – процедил он сквозь зубы.

Тут к Павлову с лаем подбежал сорвавшийся с привязи Тузик. Полундра мигом смекнул, что в лагере произошло что-то неладное. Решив временно прекратить наблюдение за кораблем, он пулей метнулся к месту стоянки и увидел, что на том месте, где сидел связанный Али, остались лишь веревки. Каким-то чудом коварный сомалиец умудрился ослабить крепкие узлы Полундры, а потом, улучив момент, когда никого из моряков не было рядом, полностью освободился от веревок. Озираясь вокруг, Павлов заметил беглеца: тот вынырнул из воды, чтобы набрать воздуха, и вновь нырнул, что есть силы плывя к паруснику.

«Если он доберется до своих – нам конец», – пулей промелькнула мысль в голове старлея, и он не раздумывая кинулся в воду. Морской спецназовец, мощно работая руками и ногами, начал погоню за Хеттифом.

Глава 21

Жаркое африканское солнце разливало беспощадные лучи на бескрайнюю водную поверхность Индийского океана, который был похож на огромное зеркало, украшенное драгоценными камнями, переливавшимися тысячами оттенков. Среди этого великолепия парусник казался каким-то ненастоящим, будто игрушечным. На борту было очень оживленно. Повсюду слышались крики, люди расхаживали по палубе, махая руками. Несколько африканцев разворачивали мотопомпы, доставленные вертолетом, мерно гудевшим неподалеку от судна. Мотопомпы были предназначены для откачки воды с судна. По всей видимости, кингстоны уже были перекрыты, и вода потихоньку убывала. Неподалеку от них стоял Хасан, похожий на застывшую восковую фигуру: руки скрещены на груди. По его лицу совершенно невозможно было догадаться, о чем он думает...

Неподалеку от африканцев находился Фогс в компании с несколькими миротворцами. Они были довольно расслабленны и спокойны, однако оружие придавало им достаточно грозный вид. Вели беседу на немецком языке, по всей видимости, упоминая что-то очень смешное, поскольку то и дело их громкий смех раскатами разносился по всей палубе. Резкая и грубая для уха Стенина немецкая речь приводила офицера в состояние смутного волнения. Он никогда не любил немецкий язык, считая его неблагозвучным.

Голова кавторанга была готова лопнуть от слишком быстрой смены событий. Он уже ничего не мог понять. Ему срочно нужны были какие-нибудь объяснения. Все происходящее в последние несколько часов напоминало офицеру кошмарный сон. Он бы, кажется, все отдал за то, чтобы сейчас проснуться. Но, к огромному сожалению, это было невозможно – реальность все более угнетала его и железной хваткой душила за горло. Окинув взглядом палубу и оценив ситуацию, он пришел к выводу, что разумнее всего поговорить с Фогсом, поскольку тот был миротворцем, к тому же, как понял Стенин, явно занимающим не последнее место в военной иерархии. Собравшись с мыслями, кавторанг подошел к военному и отчеканил командным голосом: «В чем дело? Что тут происходит?»