«Если», 2007 № 01 - Дмитрий Николаевич Байкалов

не хочет быть старшим в группе, ведь тогда ему не придется скрывать свой страх.

— Мы можем поискать другой выход, — предложил Алекс. — Ведь существует вероятность, что таковой имеется.

— Вполне, — голос Конрада обрел свое обычное спокойствие, выдавали его только глаза.

Конрад всегда отличался цепкой, практически идеальной памятью, и Пол за него очень переживал.

— Конрад, — сказал он с притворным спокойствием, — мы с тобой не раз спускались в эту пещеру. Это простая пещера. Мы никогда не видели даже намека на другой выход.

— Вот видишь! Я все забываю! Я теряю память! — воскликнул Конрад. Его резкий, раздраженный голос многократным эхом прокатился от стены к стене. Он подскочил и ударил по стене кулаком. — Итак, в случае эксперимента с двумя щелевыми каналами, — заговорил он, призывая на выручку все свое самообладание, — даже когда происходит наблюдение за каналом, по которому проходит частица, фактор вмешательства не проявляется, если измерение не сохраняется в памяти.

— Что? — удивился Алекс. — Это неверно. Любое наблюдение за каналом, через который проходит электрон, является вмешательством и разрушает систему.

Пол улыбнулся. Он не знал, насколько полезным или целебным был этот разговор для Конрада, но уж точно отвлек Алекса от сиюминутных проблем.

— Это официальная точка зрения, — пояснил Конрад, — но она неверна. Смотри. Электрон заряжен. Эта частица имеет поле, и когда она проходит по каналу, атомы, составляющие его стенки, ощущают эффект поля. Следовательно, атомы производят наблюдение. Но не «запоминают» его результат. Это вопрос памяти… — голос Конрада дрогнул, — памяти…

— Все правильно, Конрад, — попытался отвлечь мысли друга Пол. — Я не так уж уверен насчет другого выхода.

— Да здравствует принцип неопределенности и все неуверенные люди вместе взятые! — проскандировал Алекс. — Может быть, им повезет увидеть доктора Гейзенберга!

Пол испепелил студента взглядом и повернулся к Конраду, а тот уже удалялся в глубь пещеры своей обычной легкой походкой.

— Конрад, погоди. — Пол быстро поднялся на ноги. Алекс тоже встал.

Конрад остановился и оглянулся. Пол знал, что его друзья очень нуждаются в поддержке, особенно Конрад, и старался хоть чуть-чуть поднять им настроение.

— Итак, ты утверждаешь, что наблюдение разрушает систему только в том случае, если оно зафиксировано и передано остальному миру.

— Истинно так. И этот аргумент верен также в парадоксе кошки Шрёдингера.

— Чепуха, — махнул рукой Алекс, — память не физическое понятие.

Пол подавил острое желание хорошенько пнуть Алекса в голень.

— Ладно, возьмем триггер[1], пусковую схему «туда-сюда», — сказал Конрад. — Представь, что образуется задвижка, когда атомы стенок канала обнаруживают электрон.

— «Туда-сюда» тоже не физическое понятие, — заметил Алекс.

Пол лениво, просто на всякий случай, попытался вспомнить, какую из своих голеней повредил Алекс.

Конрад повернулся и потопал по направлению к ответвляющемуся проходу, смутно видневшемуся в дальней стене. Пол, вопреки ситуации и своему состоянию, не мог не думать о физике. Он последовал за Конрадом. Алекс плелся рядом.

— Все верно, — сказал Конрад, — забудь о триггере. Думай лучше об обращении времени.

Пол остановился.

— Погоди. Ты говоришь, что если обратишь эксперимент назад по стреле времени, при том, что обращение времени имеет смысл, тогда это не будет наблюдением?

— Да, — Конрад двинулся дальше. — Я так думаю. Я думаю, что я так думаю. Если нет направления времени, тогда… — Конрад ускорил шаг.

— Куда ты пошел? — спросил Алекс.

— Искать другой выход.

— Иди сюда, Конрад, давай посидим, — предложил Пол. — Ну, силы побережем, и все такое. Мы вполне можем говорить о физике. — Он шлепнулся на сглаженную вершину известкового образования и обратил внимание, что его друзья вернулись и подошли поближе. Алекс уселся неподалеку, а беспокойный Конрад продолжал бродить по пещере.

— Эй, Конрад, сядь, — сказал Алекс. — Я думал, ты хотел поговорить о физике.

Конрад на миг остановился, начал было задумчиво поворачиваться, затем замер и снова направился к дальней стене пещеры.

— Да, — согласился он, — хотел. Но я забываю основы. Я помню все определения, что о чем говорится, но не помню, почему это именно так.

— Пожалуйста, Конрад, — обратился к нему Алекс, — я бы хотел спросить тебя о кое-каких материях, которые мне ужасно интересны.

Пол снова почувствовал уважение к физику-второкурснику — он и вправду пытался помочь.

— Послушай, — продолжал Алекс. — Когда доходит до дела, я не понимаю даже магнетизма. Как магнитное поле может проходить сквозь вакуум? Ведь тогда он перестает быть вакуумом.

Конрад остановился и посмотрел назад:

— Мир сложнее, чем кажется.

— Вот не надо мне этого! — вспылил Алекс. — Просто красивые слова, означающие «я и сам этого не понимаю».

— Я это понимаю, — вздохнул Конрад. — То есть до последнего времени понимал. — Он отвернулся и пошел дальше.

— Посиди с нами, — настаивал Пол. — Это всё из-за сотрясения…

— Может быть. — Конрад зашагал быстрее. — Но я не хочу, чтобы вы наблюдали, как я превращаюсь в идиота! Я не хочу, чтобы вы видели во мне несостоятельного физика!

Алекс начал подниматься, но Пол махнул ему рукой, призывая оставаться на месте. Они оба смотрели, как Конрад скрылся в темноте, и луч его фонаря метался по стене при каждом шаге.

— Ты не должен был его отпускать, — сказал Алекс, когда отблески фонаря Конрада исчезли.

— Ну и как бы ты остановил его? Он абсолютно не тот человек, которому можно приказывать. — Пол сжал кулак. — А я не собираюсь унижать своего друга.

Алекс вздохнул и взглянул на Пола.

— Я догадался. Но сейчас его процессор функционирует только на накопление информации, и наш физик может заблудиться.

Пол пристально вгляделся в дальнюю стену, слишком далекую, чтобы луч шахтерской лампы мог выхватить ее из темноты.

— Это пещера простая — обычная линейная геометрия.

Он поднял ноги повыше на известняковое отложение, как на скамеечку, согнул колени, вытянулся вперед и обхватил их руками. Пол сконцентрировал взгляд на нервно дрожащем ярком кружочке света на ботинке.

— Но о чем я действительно сейчас беспокоюсь, так это о том, что у нас осталась одна лампа.

— Что делать будем? — спросил Алекс, его голос будто бы отражал паническое дрожание лучика на ботинке Пола.

— Ничего. Тупо сидеть.

— Я не могу, — Алекс повертел головой, высматривая что-то по сторонам, будто действительно мог видеть в темноте. — У меня навязчивое ощущение, что пещера сейчас обрушится и раздавит меня.

Пол выдавил усмешку:

— Клаустрофобия. Это твоя первая пещера. Нормально.

— Ага. Большое спасибо. — Алекс вскочил на ноги и сделал пару шагов вперед, а потом оглянулся: — Я в состоянии справиться с клаустрофобией. — Он снова тяжело опустился на камень. — Но я не могу не думать, что будет, если и твоя лампа погаснет.

— Да уж. — Пол на минутку закрыл глаза. — Меня это тоже беспокоит. — Он медленно поднялся