Благоразумная секретарша - Джессика Харт

— Все причины уважительные, — легко согласился Фин, — но уж если мы притворяемся влюбленными, давай получать от этого удовольствие. Мы не станем убедительными, если не будем прикасаться друг к другу. Все влюбленные обнимаются, целуются, гладят друг друга. Это же нормально.

Мы с Джонатаном на людях всегда держались на расстоянии, никогда не показывали, что у нас близкие отношения. Значит, мы не были настоящей парой?

— Хорошо. Но только когда это необходимо.

— Только когда необходимо. — Фин поднял вверх скрещенные пальцы. — Слово скаута! Теперь давай серьезно. Что ты будешь есть?

Я добилась своего и немного расслабилась. Бокал вина тоже помог. Не помню, о чем мы болтали, но в офис возвращались в отличном настроении.

Мы ждали лифта, смотрели, как солнце, проникая сквозь окна, разрисовало пол широкими полосками. Фин рассказывал об одном из путешествий, а я весело смеялась. В этот момент двери лифта открылись — перед нами стояли Лекс и Джонатан.

Я представила, как изменится теперь мнение Лекса обо мне. С распущенными волосами, в вишневой рубашке и весело хохочущая, я была полной противоположностью той Саммы Кертис, которую он знал. Мы замолчали под суровым взглядом Лекса. Я посмотрела на Джонатана, и улыбка сползла с моего лица.

— Привет, — сказал Фин, — только не говорите, что вы оба решили смыться пораньше.

— У нас встреча в Сити, — мрачно ответил Лекс и посмотрел на часы. Я автоматически посмотрела на свои. Было уже три! «Как мы могли так задержаться?!»

— Смотрю, новая должность не изменила твоего отношения к работе, — добавил Лекс ядовитым тоном.

— Меньше злости, Лекс. — Фин остался невозмутим.

Я никогда не видела, чтобы на слова Лекса так реагировали. Фин — единственный человек, который спокойно выдерживает его взгляд и, казалось, не обращает никакого внимания на интонацию. «Видимо, это потому, что они братья», — подумала я.

— Хочу тебе сообщить, что все утро общался с журналистами. Исключительно для блага «Гибсон и Грив». Нам удалось многое сделать для воплощения идей новой рекламной политики в жизнь.

— Уже далеко не утро, — стоял на своем Лекс.

— Мы приходили в себя после стресса. Общение с прессой — всегда стресс. Самма проделала великолепную работу.

«Лучше бы он обо мне не упоминал». Лекс посмотрел на меня холодным взглядом серых глаз. Я слабо улыбнулась.

— Замечательно, — единственное, что сказал он.

— Она молодец. — Фин обнял меня за талию. — Я всегда это ей говорил.

— Мы непростительно задержались! — налетела я на него, когда закрылись двери лифта. Мне не терпелось опять стать такой, какой я привыкла быть. Я никогда не опаздывала. Поверить не могу, что спокойно сидела в кафе на солнышке и даже не подумала о времени, о том, что давно надо быть в офисе.

— Мы никуда не опоздали, — сказал Фин, — у нас больше нет встреч сегодня.

— Я должна была вернуться раньше, — настаивала я, вспомнив удивление на лицах Лекса и Джонатана. — Лучше было не попадаться им на глаза в таком виде. Я одета совсем не так, как должен быть одет секретарь в офисе.

— Ерунда, ты выглядишь фантастически. Даже если бы мы очень старались, лучше и получиться не могло. Ты видела, как смотрел на тебя Джонатан?

Я кивнула и грустно констатировала:

— Он был в бешенстве.

— Он был заинтригован. — Фин рассуждал со знанием дела. — Увидел, какой ты можешь быть, если тебя страстно поцеловать, а потом пригласить на обед. Ему, кстати, не понравилось, что я тебя обнял, — добавил он.

— Как ты это понял?

— Мужской секрет. — Фин самодовольно улыбнулся. — Поверь мне, Самма, наш план работает.

Знаю, я должна была радоваться, но на душе скребли кошки. Я никак не могла сосредоточиться на работе. Почему Фин так спокойно относится ко всему происходящему? Нет, это нечестно. Как мужчины могут после страстного поцелуя спокойно рассуждать о том, что женщина будет встречаться с другим?

Да очень просто! Именно потому, что они — мужчины. Фин получил удовольствие от поцелуя, от затянувшегося обеда. Он всем доволен. «Я не гожусь на роль отца семейства», — сказал Фин. Ничего удивительного, что он и не подумал о том, что я могу, скажем так, быть просто раздавлена таким его поведением. «Не думай о всяких глупостях», — приказала я себе.

Так мы и жили. Ситуация была наиглупейшая — днем мы вместе работали, как начальник и секретарь, а вечером играли в любовь.

Странно, но спустя какое-то время такое положение вещей стало казаться нормальным. Окружающие постепенно привыкли и не задавали вопросов, хотя многим это и казалось достаточно эксцентричным.

Я была так не похожа на всех предыдущих девушек Фина. С некоторыми из них он, кажется, до сих пор в хороших отношениях. Это были гламурные девицы, любящие экстравагантные поцелуи и слово «дорогой». Рядом с ними я выглядела чопорной занудой. Я старалась быть более раскованной, но, когда Фин брал меня за руку или обнимал, внутренне я съеживалась и уже не могла расслабиться.

Нашим первым выходом в свет стала вечеринка, кажется, по поводу презентации новых духов одной парфюмерной фирмы. Я никак не могла понять, что здесь делает Фин, но, похоже, его приглашали на все подобные мероприятия. Тогда я первый раз осознала, сколько же у него было женщин. Хорошо, что у меня хватило ума не расспрашивать, значит ли для него что-то наш первый поцелуй.

Я очень нервничала, все было для меня в новинку. Я чувствовала себя не очень уютно в коротком платье в полоску, которое одолжила у Энни. Вокруг толпился народ, сновали журналисты, раздражали вспышки фотокамер. Когда Фин положил мне руку на спину, вернее, чуть ниже, я вздрогнула.

— Не будь такой напряженной, — прошептал он мне на ухо, — рядом со мной ты должна выглядеть счастливой.

— Любая бы напряглась, увидев столько твоих подружек сразу, — ответила я, не шевеля губами, стараясь сохранить милую улыбку. — Они все сейчас ломают голову, зачем тебе такая, как я.

— Их мужчины так не думают, уверяю тебя. — Рука Фина поползла вверх к вырезу на платье. — Ты — тайна за семью печатями.

Ненавижу себя за то, что таю от его прикосновений! Мне так сложно себя контролировать.

— Это как?

— Знаешь, ты такая неприступная, но каждый мужчина понимает, что, если сможет тебя заполучить, это будет прямо ожившая мечта.

— Я тебя умоляю, — сказала я, пытаясь отстраниться от него, — перестань меня гладить.

— И не думай, — Фин крепче обнял меня, — ты моя девушка, и я не могу тебя не касаться.

— Смотрю, ты и с другими своими подружками такой же, — прошептала я, — не можешь не дотрагиваться до них.