Мракобой - Дино Динаев

специалистом рукопашного боя, но старался изо всех сил скрыть это и затянуть схватку.

Данлопп оторвал плюгавого от Вершинина и влупил негодяю серию из простецких пинков в бока и живот, не давая тому передыху. Удары хоть и были простецкие, но опять-таки эффективные в своей простоте. Плюгавый с каждой полученной плюхой делал шаг назад, пока не уперся спиной в дверь кабинки. Тогда Данлопп зарядил ему такого окончательного пенделя, что дверь проломилась внутрь, перекосившись и повиснув на одной петле, а плюгавый улетел в кабинку, споткнулся об унитаз и наконец упал.

И наступила тишина.

— Мне лучше уйти сейчас! Я все-таки иностранец! — озабочено проговорил профессор.

— Да, да, конечно! — благополучно пребывая в шоке, кивнул Вершинин.

Он оглядел место побоища. Из оголённых труб хлестал фонтан. Под фонтаном обняв разбитую раковину возлежал в нокауте здоровяк.

В сортир ввалились весело галдящие пинальщики, но веселье было прервано криками «Помогите!» плюгавого, застрявшего в невообразимо тесном пятачке между унитазом и стеной.

Все еще находясь в шоке, Вершинин зачем-то умылся в уцелевшей раковине и когда пошел на выход, гвардейцы почтительно расступились.

— Хринасе! — почтительно вырвалось у кого-то.

Завтрак туриста.

Когда Вершинин вошел в столовую, профессор Данлопп завтракали как ни в чем не бывало.

— Я вам место занял! — кивнул он.

Место было в самом углу, и на него и так никто не зарился. Вершинин взял комплекс и направился к нему. По пути никто не заступил ему дорогу, и никто не плюнул под ноги. Это был плюс. Но минус все же был гораздо весомее. Перед глазами стоял профессор, трамбующий пинальщиков, не меняясь при этом в лице. Этакий боевой профессор. Академик рукопашного боя.

Вершинин поставил поднос на стол, сел и некоторое время тщательно изучал котлету, будто на свете не было ничего важнее.

— Вы в своем праве доложить о произошедшем в комендатуру, и тогда меня естественно арестуют! — произнес Данлопп обыденным тоном, каким вполне можно было произнести нейтральный текст типа. — Сегодня хорошая погода, не правда ли?

Вершинин промолчал.

— С другой стороны, если бы я не вмешался, инцидент мог закончится совсем плачевно! — продолжил профессор. — Вас бы избили, а потом засняли на телефон в нереспектабельном виде. Скажем, без штанов. Или совсем уж ужасно, с членом во рту.

Вершинин снова промолчал. Данлоп, не дождавшись, спросил напрямую:

— Так что вы скажете насчет драки?

— Какой драки? — спросил Вершинин.

Министерство внутренних дел. Ул. Житная, 16.

На допросе присутствовал Николай Шебутаев. Поначалу я хотел его выгнать, затем передумал, опер мог пригодиться.

— У тебя есть знакомые в комендатуре? — поинтересовался я.

— Так, по мелочи.

— Узнай, пожалуйста, про полковника Шизданова. Целый день на связь не выходит, а он мой куратор.

— Стучишь ему про нас? — спросил Николай.

— Нет, ему про меня! — уточнил я.

Конвой привел задержанного Пальгуева, дело которого вел Гапонов. Пальгуеву исполнилось 32 года, жилистый, худое нервическое лицо как у начинающего шизофреника. Кличка у него была почему-то Дрозд.

— Боримир Аскольдович, есть какие-либо жалобы? — начал я.

Жалоб у него не было.

— Только Гапонову я уже все сказал! — произнес он взвинченным нервическим тоном. — Кражу в ларьке признаю, но только одну! И там дверь была открыта, гражданин следователь!

— Я здесь по другому поводу! — оборвал я.

На столе стоял миниатюрный магнитофон, уже остановленный на нужном месте. Включил. В комнате возник приятный голос мертвеца.

— Допрос остановлен в 14.32.

И без паузы (для магнитофона).

— Допрос возобновлен в 14.50.

Остановив магнитофон, я спросил.

— О чем вы говорили целых 18 минут?

Пальгуев осклабился, ошибочно считая улыбку обаятельной и сказал:

— В уборную я ходил, гражданин следователь!

Тут не выдержал Шебутаев (как он до сего момента сдерживался только):

— Колись, гнида! Чего аппарат выключали? О чем базар был?

И продемонстрировал намерение расквасить задержанному нос. Я его остановил:

— Держите себя в руках, капитан!

Затем повернулся к задержанному:

— Слушай меня внимательно, Дрозд! Убит следователь Комитета. Ты еще можешь соскочить как свидетель. Но если начнешь врать и волынку тянуть, пойдешь по 105-й части второй и уже к вечеру будешь висеть на виселице!

— Не имеете права! — истерически взвизгнул Пальгуев.

Я достал удостоверение и предъявил в раскрытом виде.

— Видишь дополнительные значки допусков? Видишь знак виселицы?

— Где? Где? — Пальгуев чуть глаза не сломал.

— ! — отрезал я. — Так что имею право без суда отправить тебя в петлю! Тут кстати ее не намыливают, говорят, приговоренные сильно мучаются, верёвка заедает, и вот когда она проходит через узел, получается так…

— Я все скажу! — заорал Пальгуев. — Его интересовали бумаги Мракобоя!

Далее я продолжил уже спокойно. А чего глотку драть? Клиент созрел.

— И что конкретно? Не тяни резину!

— Он спрашивал, где их можно купить!

— Они до сих пор продаются? — удивился я.

— Ну не как красная пыль[13] или луноходы. Тут любитель нужен.

— Что ты напел Гапонову?

— Дал адреса нескольких барыг, чтоб отстал, но зуб даю, предупредил, что товар штучный, бумаги находят редко.

— Почему Гапонов заговорил о бумагах именно с тобой?

Пальгуев энергично выругался.

— Наседка в аквариуме настучала! Я еще думал, чего бабайка базар завел про бумаги, вместо того, чтобы по делу дать расклад, ну и раззвонил как бажбан!

— Ну и чего ты такого ему напел?

— Да ниче особенного. Я и бумаги видел всего один раз!

— Как они выглядят? Эти бумаги!

— Как? — Дрозд изобразил мучительное раздумье. — Как обычная тетрадка! В желтой такой обложке! Я думал, что фуфло, а следак как услышал крышей и поехал! Где, грит, видел? Когда?

— Сам бумаги читал?

— А мне оно надо?

— Зачем ему бумаги, он говорил?

— Я ему не кум по душам разговаривать!

Шебутаев одернул:

— А ну поговори у меня!

— И последний вопрос! — сказал я. — Кто покупает бумаги и как они за периметр вывозятся?

Дрозд усмехнулся.

— Ну начальник! Начни я вопросы задавать и академика изображать, сразу на перо поставят! Одним жмуром больше, одним меньше. Москва большая, помоек много!

— И все-таки!

Дрозд опасливо продолжил. Даже в здании МВД он чего-то боялся.

— Наезжают жаверы, при котлах да ксивах. Не барахольщики, а жирные фраеры! Базарят, хорошие бабки за бумаги дают!

* * *

Когда Пальгуева увели, я спросил у Шебутаева:

— Кто такой Мракобой?

— Это местная легенда. Типа Эльдорадо для современных кладоискателей. В последнее время на рынке кипеж по поводу всего, что связано с Мракобоем! — сказал он. — Ходят слухи, что в самом начале войны, в период безвременья, много добра прилипло к его рукам, и он его надежно припрятал, а место указал в неких бумагах. Ведь тогда, после Конфликта, из Москвы много чего