Отныне я - твой меч - Анджей Ваевский

— Господин скучает? — мягкий женский голос прошелестел так же воздушно, как и тончайший шелк одежд, в которые была облачена девушка, внезапно появившаяся на балконе.

— Господин отдыхает, — ответил принц, рассматривая пристально прелестницу, откровенность прозрачной одежды которой заставляла не сомневаться в том, за какой надобностью явилась сия особа.

— Могу я скрасить отдых господина и угостить его вином? — девушка опустилась на подушки, подобрав под себя ноги. Черные волосы расплескались по точеным хрупким плечам дурманно-сладостно пахнущей волной. Карие глаза лучились задорной улыбкой, обещая многое. Принц вздохнул. Прогонять девушку без видимой причины слишком жестоко: наверняка кто-то из чиновников прислал в подарок, чтобы подольститься к тому, кто в фаворе после Анаториса, и император всячески привечает столь удачливого переговорщика, унявшего мятеж, не пролив ни единой капли крови мадеран.

— Угости, — неохотно согласился Садар, пытаясь выдумать повод, по которому девушку можно отправить прочь, но так, чтобы ее не наказал пославший.

— Господину понравится, — с жаром прошептала девушка над самым ухом принца, вручая наполненный хмельным рубиново-красным напитком кубок. Садар попытался отстраниться, сделав вид, что она ему мешает пить, отхлебнул вина и… пожалел, но было поздно. С единственного глотка тело обволокло такой истомой, что пошевелиться не представлялось возможным, руки не слушались, обвиснув и выронив кубок.

— Что… чем… ты… — слова давались Садару с трудом.

— Это не яд, не бойтесь, это всего лишь поможет господину расслабиться, — девушка улыбалась, похоже, говорила правду. И принялась развязывать тесемки на рубашке принца. Видимо, она любой ценой решила исполнить приказ того, кто ее послал. И на подарок это не похоже, скорей… понятно, что задумали провокацию, но быть раздетым при постороннем человеке принцу никак нельзя.

— Гадство! — прошипел Садар, непослушной рукой все же нашарив напоясный кинжал и всаживая его в горло не ожидавшей подобного сопротивления соблазнительнице. Алая кровь брызнула на белые одежды принца, словно подчеркивая его статус наследника. Принц бессильно откинулся на подушки, в надежде переждать, когда действие зелья закончится.

Тронный зал императора шумел по-утреннему воодушевленными царедворцами, истово показывающими свою занятость и заинтересованность делами государства. Разодетая в шелка и драгоценности толпа откровенно пресмыкалась перед правителем, наглядно демонстрируя, как низко можно пасть в жажде привилегий и наживы. Кирит брезгливо морщился, глядя на происходящее. Он так и не смог привыкнуть к лизоблюдству бездельников, заполонивших императорский дворец. Восседая на низком табурете у ступеней трона, он обливал презрением во взгляде всех аристократов, иногда приправляя это едким словцом. Император откровенно скучал, выслушивая повседневные доклады, перемежающиеся нижайшими просьбами сановников о том или ином снисхождении или участии в судьбе их многочисленных отпрысков.

Шаги, перед которыми неожиданно расступилась пресмыкающаяся толпа. Послышался возмущенный ропот. Прокладывая путь сквозь собравшихся царедворцев, Садар шел к трону императора. Достигнув ступеней, он остановился и швырнул отрубленную женскую голову под ноги жрецу.

— Это была большая глупость, — глухо, с угрозой в голосе, произнес принц.

— Что ты себе позволяешь?! — взвился с табурета Кирит, метая взглядом такие молнии, что перешептывающаяся толпа затихла и отступила на несколько шагов назад.

— Повторяю, это была большая глупость — пытаться скомпрометировать меня, после того, как я дал клятву, присягнув на верность, — Садар был мрачнее грозовой тучи. Воздух раскалился от невидимых разрядов.

— Ты понимаешь, что творишь?! — жрец был вне себя от злости, наверное, впервые за все время позволив придворным увидеть себя в гневе.

— Да. Я разрываю сделку, — ровно, и, тем не менее, твердо произнес наследник Сидерима.

— Стража! — похоже, в ярости Кирит решил указать зарвавшемуся принцу его место, и это место, по мнению жреца, было в темнице.

— Это еще одна глупость. Будет резня. Я просто уйду. Еще не враг, но больше не союзник, — совсем спокойно произнес Садар, смерив Кирита взглядом победителя. И оказался прав, что невозможно отрицать: Азит стоял в проходе, одним своим присутствием давая понять, что зальет тронный зал кровью аристократов Мадры, если с его господина упадет хоть волос. Жрец заскрежетал зубами. В бессилии.

— Пусть уходит. Приоритеты, да, отец Кирит? — неожиданно в образовавшейся тишине прозвучал голос императора. По всей видимости, он тоже понимал, что пленение Садара не стоит тех жертв, которые, несомненно, повлечет за собой попытка его арестовать.

К воротам, вслед за покидающим дворец принцем, подтянулся небольшой отряд мальчишек с оседланными в дорогу лошадьми. Командовал отрядом ни кто иной, как Зелик, пропадавший последние несколько недель. Зевак, желающих поглазеть на изгнание, тоже собралось великое множество: стражники, сдерживающие толпу, выжидающе посматривали на генерала Кассима, взявшего в свои руки руководство сопровождением изгнанника до границы. По приказу Кирита.

— Куда собрались? — рявкнул на мальчишек и без того раздраженный генерал. И так забот по горло, а тут еще эти дети.

— За своим сувереном, — спокойно, но все же с вызовом ответил за всех Зелик.

— Что-о-о? — глаза Кассима расширились в изумлении, — это… это… измена?!

— Мы не присягали императору, возрастом не вышли, — лучезарно улыбнулся юный командир отряда.

— Но… но… что все это значит? — генерал был обозлен и… растерян. Он не понимал, что должен сделать в этой ситуации.

— Это значит, что как у любого вольного воина у нас была свобода выбора — кому служить, — Зелик продолжил улыбаться, но в толпе началось волнение, обозначающее лишь одно, — Садар приближался. Завидев своего господина, мальчишки все как один опустились на колено, почтительно склонив головы — так воины приветствуют государя, выражая дань уважения и преданности.

— Здесь все, Зелик? — спросил принц, поравнявшись с отрядом.

— Да, мой принц. Все готовы в путь, — отрапортовал юный командир.

— Скажи, Садар, зачем тебе эти… дети? — неожиданно вклинился генерал, уставший удивляться и раздражаться на неудачный день, глупые приказы и многие непонятности, творившиеся в последнее время.

— Не мешало бы помнить, что они дети, когда их отправляли подавлять мятеж, — резко ответил принц и пришпорил коня. Отряд выстроился в колонну за Азитом, неизменно следующим за спиной своего господина на все том же жутком жеребце, и кавалькада направилась к воротам города. Кассим лишь почесал в затылке и дал отмашку своему отряду выдвигаться в путь.