Коронованный лев - Вера Космолинская

— Ты украл мое сравнение, — огорчился Готье, имея в виду, что я прочел его мысли, так как таких сравнений я от него еще не слышал.

— Ладно, не сочтите за дезертирство, — сказал я, поднимаясь, — но я вас тоже ненадолго оставлю.

— И ты, Брут… — проворчал Готье.

— Спокойно, дорогой Кассий. Кое-что проверю, и может быть, у меня будет для вас новость.

Огюст посмотрел на меня с интересом. Интерес, это уже хорошо. Я передумал и вернулся с полдороги от двери.

— Если хотите, можете проверить сами — попробуйте потом, как у вас сегодня фехтуется, и Рауля с собой прихватите. Реквизит спросите у Оливье или у Мишеля. И ничему не удивляйтесь.

Я прощально кивнул им и отправился к Диане.

В комнатах моей кузины полным ходом шли сборы, так, будто мы не собрались еще позавчера. Похоже, Диана вытряхнула весь свой багаж и придирчиво его пересматривала. Ее служанки Мадлен и Мари, маленькая яркая брюнетка и очень худенькая блондинка, сновали по коридору с ворохами каких-то тканей и свертков, не помешавшими им при виде меня совершить милейшие реверансы и получить в ответ обычную улыбку, заверявшую их в моем полном благорасположении. Они юркнули в комнату, оставив дверь приоткрытой. Внутри возбужденно щебетала канарейка, позванивал маленький колокольчик.

— Диана? — позвал я через приоткрытую дверь.

— Входи! — откликнулась моя сестрица. Вид у нее, когда я вошел, был встрепанный. Мадлен и Мари деловито потрошили атласный тюк с кружевами.

— Похоже, ты очень занята, — заключил я, окинув взором поле галантерейной битвы.

Мадлен и Мари посмотрели на меня с надеждой — если я куда-нибудь уведу их хозяйку, соберут они все это безобразие куда быстрее.

— Мы почти заканчиваем, — отозвалась Диана.

Звучало удручающе, примерно как «мы только начали».

— Это хорошо, — сказал я вслух, — но знаешь, я уверен, что твои девушки справятся сами.

Мадлен и Мари восторженно замерли, боясь спугнуть свое счастье.

— Возможно… — неуверенно ответила Диана, и я вздохнул с облегчением. Сегодня Диане явно тоже казалось, что многое на свете «есть суета». И багаж она вытряхнула скорее из некоторого удивленного любопытства, чем для того, чтобы решить, какое же сочетание будет для нее наиболее удачным и что же для этого следует поправить, исправить и сотворить.

— Я хотел бы тебе кое-что показать. Только найди какие-нибудь перчатки.

— А, понятно! — усмехнулась Диана. — Опять хочешь перед дорогой показать несколько хитрых приемов. Неужели ты думаешь, что они всерьез могут мне пригодиться?

— Думаю. Думаю, тебе это просто нравится.

— Ну да… — меланхолично пробормотала Диана. Потом вдруг встрепенулась и посмотрела мне прямо в глаза пронзительным взглядом. — Да, мне это нравится и возможно, я займусь этим всерьез, так просто ты от меня не отделаешься!

— А я и не собираюсь.

Диана заговорщицки улыбнулась мне в ответ, прихватила из горки на столе пару замшевых перчаток для верховой езды, и на радость ее камеристкам мы дружно направились в оружейную.

— Надеюсь, ты действительно серьезно, — тихо сказала по дороге Диана, — потому что я и правда настроена решительно, теперь я уверена, что мне действительно стоит уметь драться.

— Я тоже уверен, и думаю, в этом уверены не только мы, — ответил я немного туманно, закрывая за нами дверь оружейной.

В это время дня сюда заглядывало солнце, весело освещая латы и превращая их в мирных старых друзей. Как правило, пространства нам здесь хватало. В конце концов, фехтование не самое обычное занятие для юной дамы, чтобы демонстрировать его в более предназначенном для этого открытом месте — считается, что для нее это просто забава, вряд ли способная привести к большим разрушениям в художественно обставленном помещении. Я снял с ковра два клинка почтенного возраста, потемневших и затупленных — в детстве они были для нас просто непомерно большими игрушками. В качестве игрушек они и сохранились, не отправившись в свой срок в железный лом. Один из них я протянул Диане, исподтишка наблюдая, как она себя поведет.

Она задумчиво взвесила шпагу в руке.

— Скверный баланс, — критически бросила Диана.

— Есть немного. Раньше ты не обращала на это внимания.

— Раньше я не была настроена серьезно.

— Хорошо, для настоящих смертоубийств непременно подберем тебе оружие получше, а пока нам хватит и этих. Подержи, взмахни ею несколько раз, почувствуй в руке. Ты можешь творить ею что угодно и ничто тебе не помешает.

Диана, взмахнувшая было пару раз клинком, остановилась и подозрительно посмотрела на меня.

— Ты меня что, гипнотизируешь?

— Нет, но раз ты настроена серьезно, то вполне можешь чувствовать себя иначе, чем обычно.

— А… — И я заметил, что стойка, которую она бессознательно приняла, была почти классической, раньше ее сто раз приходилось поправлять, она еще и отмахивалась. А вот теперь поправлять не буду.

— Начнем медленно и осторожно, — сказал я. — Я буду нападать, а ты постарайся парировать все удары правильно. Нет, не правильно, а просто парировать, как в голову взбредет. Хорошо?

Диана кивнула, немного удивленно. Как и обещал, я начал медленно, Диана исправно отражала удары, поначалу, как будто стараясь вспоминать, как же ее все-таки учили, и несколько неловко, но чем дальше, тем все уверенней, будто шпага все лучше укладывалась в ее руке. Я атаковал чуть быстрее и Диана улыбнулась — вовремя, иначе ей могло бы стать скучно. Затем она нахмурилась — я повел атаку почти всерьез, хоть еще в замедленном темпе. Но она ничего не пропускала. Только отступила на два шага. Кажется, я мог бы действительно попробовать…

И тут внезапно, отбив очередной удар, Диана сделала финт и молниеносный резкий выпад. От неожиданности я едва успел вовремя парировать ее клинок, нацеленный мне в горло, и отскочил.

— Уф!.. — С такой силой удара, если бы я его пропустил, мне пришлось бы плохо.

— Извини, — сказала Диана без тени раскаяния. — Случайно вырвалось.

— Бывает… Что ж, продолжай в том же духе! — разрешил я и подумал, не зря ли это делаю?

Теперь уже не я нападал, а она защищалась, а мы оба нападали и защищались, в зависимости от постоянно меняющихся обстоятельств. Диана вела себя все опаснее — ее атаки становились все менее случайными и более жесткими, мне уже захотелось остановить ее под тем предлогом, что она сотрет себе руку, но я удержался — кажется, причина желанию остановиться была только в том, что я немного занервничал — у нее получалось все лучше и защищаться действительно приходилось всерьез, а не снисходительно делая вид, как я привык раньше. Но я же знал, на что напрашивался. Так что, не дело отступать! Я опробовал на разбушевавшейся кузине прием, который с легкостью прошел у меня сегодня с Оливье. Диана с небрежной грацией уклонилась, почти не замечая. А вот и второй — с тем же успехом — с веселым звоном, в пустоту. Нет, не в пустоту — в стоящий рядом доспех. Диана засмеялась и, разгорячившись, кинулась в атаку сломя голову. Это было страшно — с одной стороны, я боялся задеть ее куда больше чем того же Оливье, даме ни к чему даже мелкие синяки и царапинки, с другой, Диана еще не до конца понимала, что делает, и осторожничать не пыталась вовсе, свято уверенная, что я и так уцелею, даже если она со всем своим энтузиазмом угодит мне в глаз… Та-ак… я увернулся и клинок Дианы зацепил гобелен, что-то с лязгом свалилось. Я сделал шаг назад и врезался в еще один доспех.