Алкоголики - Джим Томпсон

Выйдя из лаборатории, он быстро прошел через холл.

Подошел к двери Холкомов. Не замедляя шага, влетел в комнату. Встал у двери, дожидаясь, пока его заметят.

— Я настаиваю, — говорил генерал. — Джеф, налейте нашему другу Руфусу. Он должен к нам присоединиться.

— Ну, что за вопрос, — отозвался Джеф, деловито разливая виски на туалетном столике. — Я о нем не забуду.

— Нет, что вы. Нет, сэр, — смущенно захихикал Руфус. — Я пока еще в своем уме, хоть и черный. Знаю свое место.

Джеф понимающе усмехнулся, посмотрел по сторонам и встретился взглядом с доктором Мэрфи.

— Ого, — сказал он, — посмотрите-ка, кто к нам пришел. Почему вы так задержались, док?

Док молча смотрел на него. Стиснув зубы, он оглядел комнату, не отвечая на радостные возгласы генерала и приветственные кивки Холкомов. Берни Эдмондс указал на стул:

— Вы как раз вовремя, Мэрф. Джеф, а как насчет стаканчика для дока?

— И для Руфуса, — добавил генерал. — Такой случай, видите ли. Без Руфуса никак нельзя.

— Кстати, док, а что там был за шум? — осведомился Джон Холком. — У Сьюзи началась белая горячка?

— Мне показалось, что кричал ребенок, — произнес Джеральд Холком. — Ха, — смущенно рассмеялся он, — может, мне тоже нужно провериться?

Доктор по очереди смерил их оценивающим взглядом и пришел к выводу, что все они отвратительны. Опустил глаза на свои потертые ботинки, казавшиеся особенно неказистыми на натертом паркетном полу. Они считают, что им все сойдет с рук. И мисс Бейкер так считает. Он поселил их во дворце, относился к ним как к царственным особам, нет, лучше — как к друзьям. А сам превратился для них в пустое место, и кто виноват, что теперь они его ни в грош не ставят?

Джеф откашлялся.

— Послушайте, док. Я... Вы что, ничего не знали? Правда?

Док пожал плечами. Из дальнего уголка сознания выплыла смутная мысль или, скорее, целая вереница вопросов. Что произошло? Почему Джеф не пытается оправдаться? Как они ухитрились столько выпить без всякого видимого эффектаДа пошло оно все к черту. Под кроватью, у самой стены, он заметил две пустые бутылки, поблескивавшие в темноте. А в руках у Джефа была целая кварта. Остальное уже не имело значения.

— Ну так что, доктор? — нахмурился Джеф. — Не стойте как немой. В конце концов, мы не просили эту штуку.

— Но и не отказались от нее, верно? — заговорил наконец док. — Не смогли, да?

— Ну, так нечестно, Мэрф, — запротестовал Берни. — Мы все, конечно, сожалеем, что мисс Бейкер действовала без вашего разрешения, но вряд ли можно винить компанию алкоголиков за...

— Вы сожалеете, — повторил док. — Вы всегда сожалеете. Вы не виноваты. Никогда. Вы наливаетесь здесь с утра — вместе с Джерри и Джоном. Джеф прикладывается самостоятельно и ничуть не меньше, чем вы. А генерал не наклюкался только потому, что не мог встать с постели. Но когда смог, то не стал терять время даром. Никто из вас не упустит случая, а если случай не представится, вы его сами найдете. И потом вы сожалеете и просите вас не винить. Ладно, не важно. Мне наплевать, что вы делаете. — Он вынул связку ключей, снял один и бросил его Руфусу. — Это от кладовки, — сказал он. — Спроси мисс Кенфилд, сколько она хочет, и дай ей по полной мерке. И не забудь про своих друзей. Принеси им еще, пусть пьют сколько влезет.

Руфус почесал в затылке и виновато улыбнулся, сверкнув зубами:

— Вы и впрямь хотите этого, доктур?

— Да. Ты ведь не возражаешь? Можешь оторваться на несколько минут? Уверен, джентльмены тебя простят.

— Я... нет, сэр, я тут ни при чем. Просто присматривал. Не знал, чем заняться, ну и...

— Теперь ты знаешь. Джентльмены! Что еще я могу для вас сделать?

— Присядьте, — спокойно предложил Джеральд Холком. — Брат, постарайся убедить нашего доброго доктора проявить немного терпения. Уверен, он будет к нам снисходителен, когда во всем разберется.

— Да, вероятно, — перебил его доктор. — Я даже выдам вам по медали. С меня, дурака, станется. Давайте не будем терять время и сразу договоримся, что вы можете делать все, что угодно, напиваться до бесчувствия — мне нет до этого дела, черт возьми. Я расстаюсь с вами и с этим нелепым, бессмысленным занятием тоже. С завтрашнего дня, джентльмены, «Эль Хелсо» прекращает свое существование. С меня довольно.

Последовало напряженное молчание.

Потом со стула вскочил трясущийся генерал:

— А м-моя книга, доктор? Как же моя книга?

— Это уже ваше дело. Отныне, все свои проблемы вы решаете сами, генерал.

— Н-но... но мы...

— Развлекайтесь, господа, — произнес доктор Мэрфи, насмешливо отсалютовав им рукой.

Потом, когда все они заговорили разом, а Джеф просто закипел от негодования, он вышел, хлопнув дверью.

Ну что же, с ними покончено. Теперь очередь за ней.

Он медленно поднимался по лестнице, распаляя себя и пытаясь обратить весь свой гнев на некую проворную шепелявую особу, которая была всему виной. В конце концов, несмотря на все свое отвращение к Джефу и всем остальным и вполне естественное желание поставить на них крест в силу полного отсутствия перспективы, он не мог на них сердиться. Это так же глупо, как упрекать их за отсутствие силы воли. Иногда кажется, что если бы они по-настоящему старались, то смогли бы устоять. Но здесь и заключается главное противоречие. Мужчины никогда не сопротивляются тому, что стало для них главным. Они безответственны.

Но о мисс Бейкер этого не скажешь.

С застывшим холодным взглядом на покрасневшем напряженном лице шел он по антресолям, и с каждым шагом его все больше захлестывала ярость. Она еще здесь. Во всяком случае, такси за ней пока не приезжало. И это обстоятельство бесило его больше всего. Ну и нервы у этой дамочки! Подкатываться к нему с откровенными предложениями, напоить его пациентов и как ни в чем не бывало продолжать болтаться в клинике! Надеется, что обойдется? Думает, он ее боится?

Остановившись у ее двери, он прислушался и поднял руку. Но потом, недобро усмехнувшись, опустил ее и вынул ключи. Отделив один, маленький и плоский, с множеством бородок, он сунул его в замок. Медленно повернул, одновременно нажав на ручку.

Вошел — и остолбенел. Судорожно глотнул, так что его кадык заходил ходуном.

Разумеется, он догадывался, что там у нее под белым накрахмаленным халатом. По крепости сложения она могла поспорить с кирпичным сараем, построенным в холодной вьюжной стране. Но представлять и увидеть воочию — во всем неприкрытомвеликолепии — это совсем разные вещи. Настолько разные, что доктор Мэрфи почувствовал, как по его телу разливается опасная парализующая слабость.

Она раскинулась на кровати лицом вниз, совершенно голая и похожая на обольстительную статуэтку из слоновой кости. Широко раздвинутые ноги, плавно переходящие в безупречные бедра, увенчивались круглыми пышными ягодицами. Тугая полная грудь, утонувшая в подушке, подчеркивала изящный изгиб спины.

Док опять судорожно сглотнул. С трудом оторвал глаза от кровати. Рассеянно взглянул на наполовину собранные чемоданы, на разорванную блузку и трусы. Потом опять беспомощно уставился на кровать.

Это уже слишком. Слишком много для одной девицы — и все это уместилось в пяти футах и сотне фунтов, — это просто нечестно.

Он двинулся вперед, медленно и мрачно потирая о брюки правую ладонь.

Подошел к кровати. Поднял руку. Размахнулся. Раздался громкий, как выстрел, шлепок.

Мисс Бейкер приглушенно вскрикнула. Потом подняла лицо с подушки и издала крик посильнее. Неуклюже вскочила и, покачиваясь, встала на кровати, потирая свой пострадавший зад и одновременно стараясь прикрыться от его пристального взгляда.

Док презрительно рассмеялся:

— Забавно, правда, Лукреция? Почти так же забавно, как подносить виски алкоголикам.

— Уб-бирайтесь отсюда! — задохнулась мисс Бейкер. — Убирайтесь, или я...

Он быстро наклонился и схватил ее за лодыжку. Мисс Бейкер пошатнулась и налетела на стену.

— Уйд-дите вон! В-вы... вы же знаете, что она не даст мне уйти. Вы знаете, чего я боюсь!

— Кто не даст? О ком это вы, черт побери?

— О Жозефине. И не пытайтесь отрицать, что это вы ее заставили! — Мисс Бейкер поднесла к голове руку и быстро опустила ее вниз. — Она меня уд-дарила. Хот-тела зарезать! Вы знаете, что я...

— Держу пари, вы это заслужили. Что вы ей сделали?

— Ничего. Совсем ничего... Помогите! -взвизгнула мисс Бейкер, почувствовав, как рука доктора сжимает ее лодыжку.

Он стащил ее на кровать, она кричала, плакала, цеплялась за белье.

Потом лягнула его ногой и, освободившись, откатилась к стене. Док выругался и бросился к ней.

— Ну, погоди, — прорычал он. — Сейчас, ей-богу!

Прижав ее руки к стене, он рывком развернул ее, лишив возможности сопротивляться. Они лежали, тяжело дыша; ее душистые волосы лезли ему в лицо, тело оказалось прижатым к ее груди, а ноги переплелись с ее ногами.