Неприкасаемый чин - Кирилл Казанцев

Раньше Анатолий Игоревич об этом не задумывался – огромные суммы, обещанные зарубежными инвесторами за терриконы отходов, затмили ему глаза.

«А Боря прав, – рассуждал он, поглаживая пальцем запотевшую бутылку пива. – Но было бы глупо упускать немчуру, когда они уже практически перечислили на наш счет деньги. А барыш немаленький. Вот если бы каким-то образом…»

– Я знаю, о чем вы сейчас думаете, – словно прочитав мысли босса, хитро улыбнулся Гросс. – И на этот счет у меня есть одна идея. Если мы ее воплотим в жизнь, то нам удастся не только рыбку съесть, но и костью не подавиться.

– Ну и что за идея? – нетерпеливо спросил Бахрушин.

– Короче, Анатолий Игоревич. Предлагаю поступить следующим образом…

План Бориса Михайловича, который обычно любил выстраивать сложные схемы, на этот раз оказался незамысловатым. Он предложил боссу дождаться, когда немцы инвестируют в химзавод деньги, а потом сделать так называемый «финт ушами». При помощи заранее купленных чиновников создать бюргерам массу бюрократических проблем, натравив на них различные проверяющие инстанции…

– …в итоге они устанут с ними сражаться, плюнут на все, – продолжал Гросс, – и сдриснут, как вы любите выражаться, обратно в свою Германию. А вложенные в производство деньги останутся у нас. Как-то так.

С какое-то время владелец химкомбината переваривал услышанное, а затем изрек:

– Так и поступим, – он осушил бутылку, довольно причмокнув. – И как это нам раньше такая идея в голову не пришла? Хотя, как говорится, хорошая мысля приходит опосля.

Время было уже позднее. А потому засидевшиеся в сауне мужчины решили разъезжаться по домам. Бахрушин достал мобилу и набрал номер Коляна:

– Подъезжай за нами… Да, и немцев в гостиницу транспортировать надо, а то нажрались как свиньи и в комнате для отдыха себе дрыхнут… так что еще одну машину пришли… Все, жду.

Уже и Гросс тыкал пальцем в сенсорный экран мобилы, чтобы вызвать своего шофера. Но владелец химкомбината его остановил:

– Боря, дай водиле поспать. Колян тебя подбросит. Ты ж, как-никак, мой сосед, через дом живешь.

– И то верно, – и заместитель нажал кнопку «отмена вызова».

На пустынном перекрестке черный, как смоль «Ленд Крузер» и серебристый «Майбах», которые до этого шли капот в капот, моргнув друг другу фарами, разъехались в разные стороны. Первая машина поехала отвозить перебравших немцев в гостиницу. Вторая – взяла курс на коттеджный поселок «Радужный».

Колян сильно не гнал, хоть на дворе стояла ночь и других автомобилей на дороге не было. Берег подвеску. Ведь буквально через каждые десять метров на пути «Майбаха» встречался «спящий полицейский». Но как только городской пейзаж за окном сменился лесом, и машина выехала на шоссе, шофер Бахрушина вдавил педаль газа…

…Справа что-то фыркнуло, зашевелилось. Залегший за стволом поваленного дерева Павел Бабырыкин моментально повернул голову на звук. Но разглядеть что-либо в темноте не представлялось возможным. И тут в ногу бывшего командира десантно-штурмового батальона что-то кольнуло.

– Уй е, – вырвалось у мужчины, и его рука нащупала в чернильной темноте колючий комочек. – Ежик. И что, друг, ты тут забыл? Ну-ка иди домой. – И пролежавший целый день на одном месте Бабарыкин, аккуратно отодвинул животное в сторону.

Не прошло и минуты, как ночной пришелец, недовольно фыркнув, поспешил скрыться в чаще леса. Павел широко зевнул и переложил из одной руки в другую небольшую коробочку с пуговкой-кнопкой, которая активизировала дистанционный звонок.

– Так, главное – не спи. Будь на чеку. Он может проехать в любую минуту, – отгонял от себя сон бывший командир десантно-штурмового батальона.

Однако усталость постепенно брала свое. Поначалу Бабарыкин облокотился на ствол. Затем его глаза стали медленно закрываться, и он стал клевать носом. Вот-вот, и Павел должен был провалиться в сон.

Внезапно до слуха воина-интернационалиста донесся едва различимый гул. А вскоре на шоссе показались два кружка светящихся фар. Бабарыкин тут же встряхнулся, навалился на ствол, прищурился.

– Черт, фары слепят, машины не видно, – выругался он.

Тем временем автомобиль приближался. Причем приближался стремительно. Его водитель даже не притормаживал на поворотах, прекрасно зная, что в столь позднее время по этому шоссе никто не ездит. А значит, шансы столкнуться со встречным автомобилем практически равны нулю. А если даже такой и появится, то в ночи он заблаговременно обозначит себя фарами, и будет время нажать на тормоз.

И тут несущийся по шоссе автомобиль, преодолев очередной поворот, выехал на освещенный лунным светом участок дороги. Выехал, и весь засеребрился в нем. Большой палец Бабарыкина, лежащий на пуговке-кнопке, едва не дрогнул.

– Серебристый «Майбах»… это Бахрушин… – стиснув зубы, прошипел от злобы Павел, – давай-давай… подъезжай ближе…

Машина стремительно приближалась к тому месту, где бывший командир десантно-штурмового батальона «укатал» под асфальт бомбу. Пятьдесят метров, двадцать, десять, пять. И на счете «один» Бабарыкин вдавил пуговку-кнопку. Вдавил с такой злостью, что казалось, коробочка развалится у него в руке.

Прогремел взрыв. «Майбах» подбросило вверх сильной ударной волной. Машина вместе с обломками асфальта, переворачиваясь вокруг свои оси, полетела на деревья. Ударилась о них, завалилась на крышу. Шоссе тут же затянуло густым непроглядным дымом.

Павел моментально подхватился и, не оглядываясь, ломанулся в чащу леса, то и дело оглядываясь. Ветки хлестали по лицу. Ноги путались в густой траве. В глаза лезла натянутая между деревьев паутина. Но Бабарыкин бежал без остановки. Он спешил поскорее скрыться с места преступления, понимая, что через несколько минут здесь будет огромное количество полицейских. Еще бы, ведь взорвали самого Бахрушина…

Пнув ногой калитку, Павел прошел узкой дорожкой, мощеной плиткой, поднялся на крыльцо и в нерешительности замер у двери собственного дома. Сердце бешено колотилось, так и норовя выскочить из груди. Руки тряслись, словно со страшного бодунища. Наконец Бабарыкин нашел в себе силы, достал связку ключей, тихонечко открыл замок и проскользнул внутрь. На непослушных ногах двинулся узким темным коридором, цепляя плечами висевшие на стенах картины. Одна из них не удержалась и рухнула на пол. На грохот из своей комнаты тут же выбежала заспанная Наталья. Протирая кулачками глаза, она в недоумении уставилась на угрюмого отца, вся одежда которого была выпачкана в грязи.

– Папа, что случилось? – В ее голосе слышались нотки тревоги.

Ничего не говоря, Павел прошел на кухню, включил свет, открыл один из шкафчиков, достал бутылку водки. Свинтил пробку и принялся пить с горла. До тех пор, пока бутылка не опустела наполовину. После чего сел за стол и обхватил голову руками. Обеспокоенная столь странным поведением отца, Наташа присела рядом и тронула его за руку.

– Папа, что случилось? – повторила она.

– Ничего… ничего… – не подымая головы, пробубнил в столешницу Бабарыкин, и его рука вновь потянулась к бутылке.

Но Наташа опередила его. Забрала бутылку.

– Ты скажешь наконец, что произошло? – решительно спросила девушка.

Бабарыкин сжал пальцы в кулаки, надавил ими на виски. Похоже, он только сейчас осознал, что совершил.

– Ты меня слышишь? – пыталась достучаться до отца Наташа.

Павел шумно выдохнул, медленно поднялся и подошел к окну, за которым чернела непроглядная тьма. Уперся горячим лбом в холодное стекло и, еле шевеля губами, проговорил:

– Теперь Бахрушин больше не причинит никому вреда. Я убил этого ублюдка…

Глава 7

Трясущаяся волосатая рука потянулась к дистанционному пульту управления, покоившемуся на тумбочке. Защелкали кнопки. На плазменном экране замельтешили, сменяя друг друга, телевизионные каналы. Наконец пациент больничной VIP-палаты остановился на новостном. Прибавил громкость.

– …сегодня в четыре часа ночи на загородном шоссе был подорван автомобиль владельца химкомбината Анатолия Игоревича Бахрушина, – вещала прямо из студии ведущая утренних выпусков новостей. – По имеющейся у нас информации, самого Бахрушина в машине не было. Но в тот момент в ней находился его заместитель Борис Михайлович Гросс. К счастью, никаких серьезных травм он не получил. Впрочем, как и водитель Николай Ванеев. Мы обратились за комментариями в пресс-центр УВД. Нам сообщили, что по данному факту возбуждено уголовное дело и ведется расследование, о ходе которого мы будем вас постоянно информировать…

И тут в палату вошел Бахрушин. Прикрыв за собой дверь, он приблизился к больничной койке и сочувственно посмотрел на лежащего на ней Гросса с замотанной бинтами головой, который держал в трясущейся руке пульт управления.

– Во дела творятся, – вздохнул владелец химкомбината и прищурился, осматривая своего зама. – Живой, хоть?